Нынешний стресс в банковской системе станет началом болезненного конца медвежьего рынка акций США — когда рынки акций теряют в цене более 20% от предыдущих максимумов. Об этом заявил Майкл Уилсон, стратег Morgan Stanley.
В связи с приостановкой банковских депозитов со стороны ФРС многие инвесторы в акции задаются вопросом, является ли это ещё одной формой количественного смягчения и, следовательно, риском.
Как говорит стратег, который правильно предсказал распродажу акций в прошлом году и восстановление в октябре, — нет. Но "это представляет собой начало конца медвежьего рынка, поскольку снижение доступности кредитов сдерживает экономический рост”.
По его словам, цены резко падают из-за скачка премии за риск акций, который очень трудно предотвратить или защитить в своём портфеле. Крах Банка Силиконовой долины и распродажа акций Credit Suisse усилили опасения по поводу состояния мировой финансовой системы в этом месяце, взбудоражив рынки.
Фьючерсы на американские акции снизились в понедельник, после того как соглашение UBS о покупке Credit Suisse и меры центрального банка по увеличению долларовой ликвидности не смогли успокоить опасения инвесторов по поводу состояния мировой банковской системы.
“
“Именно так заканчиваются медвежьи рынки — непредвиденный катализатор заставляет участников рынка признать то, что было прямо перед ними всё это время”, — говорит Уилсон.
Он уверен: события прошлой недели означают, что доступность кредитов снижается для широкого сектора экономики, что может стать катализатором, который окончательно убедит участников рынка в том, что оценки прибыли слишком высоки.
Риск кредитного кризиса существенно возрос. Стратег ожидает, что аналитики снизят ожидания по мере приближения сезона отчётности, в то время как корпорации готовятся заметно снизить прогнозные показатели.
Уилсон не одинок в прогнозировании грядущих трудных времён для рынков. Стратеги JPMorgan Chase заявили, что перевёрнутая кривая доходности “подтвердит свою правоту”, сигнализируя о грядущей рецессии.
Ранее эксперты Bloomberg сообщали, что с точки зрения общей картины то, что происходит, отличается от 2008 года. Плохая новость, по их мнению, состоит в том, что, если бы это был 2008 год, мы бы знали, что будет дальше. А сейчас предугадать развитие событий гораздо сложнее.
