В чёрном списке Запада Россия соседствует с двумя крупнейшими странами – экспортёрами энергоресурсов – Ираном и Венесуэлой. Как эти страны развивают прибыльную отрасль под санкциями и на какой стороне ищут свою выгоду после февраля 2022 года?
Короли бензоколонки
После идеологически обоснованного разрыва отношений с Западом, которые поначалу приносили стране заметное развитие, Иран оказался классическим примером страны — изгоя мировой экономики. Самые жёсткие санкции против Ирана ввели в 2010–2012 годах, когда выяснилось, что страна создаёт своё ядерное оружие, — тотальное эмбарго на торговлю нефтью и нефтепродуктами, запрет инвестиций в энергетику, отключение банков от SWIFT. Оттепель после заключения ядерной сделки продлилась недолго, с 2015 по 2018 год, а с приходом к власти в США Дональда Трампа все запреты были восстановлены.
По данным ОПЕК на конец 2021 года, объём доказанных запасов сырой нефти в Иране составляет около 208 млрд баррелей — 16,8% от общемирового. По запасам природного газа (34,077 млрд м3) Иран — второй в мире после России.
Схемы обхода санкций по–ирански в общих чертах известны всем, а в деталях — почти никому и даже являются предметом разговора иранских лидеров с "братьями по несчастью". Среди них — подставные компании, фальсификация патентов, продажа нефти под видом добытой в других странах. Спасительной платёжной системой стал биткоин: Иран легализовал криптовалюту в 2019 году и обрёл способ обмена нефти на иностранные товары в обход запрещённого доллара.
Тем не менее за годы жизни под колпаком санкций нефтяной сектор Ирана ощутимо сдал позиции. Объёмы добычи на основных месторождениях постепенно сокращаются, разработка новых откладывается, и первая причина — отсутствие современных технологий и собственного потенциала по их созданию.
"Крупные производители бурового оборудования — Baker Hughes, Halliburton, Schlumberger ушли с иранского рынка, а работа техники, которой располагает Иран, без должного обслуживания характеризуется низкими показателями надёжности. Сюда же можно отнести проблему устаревания нефтеперерабатывающих заводов Ирана. Касательно газа в целом можно отметить те же самые проблемы — отсутствие новых технологий, износ оборудования, нехватку кадров. Экспортирует газ Иран по минимуму, расходуя его на внутреннее потребление", — комментирует Никита Смагин, эксперт РСМД, автор telegram–канала "Дежурный по Ирану".
Развитие отрасли тормозит в том числе и высокий уровень потребления бензина — по данным 2021 года, иранцы потребляют около 90 млн литров в сутки. В качестве причин можно назвать, во–первых, низкие цены на заправках — в отличие от российских стабильных цен на автомобильное топливо, на которые не влияют никакие волнения в экономике. Во–вторых, высокий расход топлива у машин местного производства. Стабильно растёт и контрабандный вывоз топлива в соседние страны, доходы от которого государство не получает. Эксперты открыто называют обращение Ирана с имеющимися энергоресурсами неоптимизированным, но власти страны не склонны менять политику.
В 2022 году Россия и Иран стали активно налаживать энергетические мосты. Будучи очевидными конкурентами, сегодня страны оказались в схожих условиях на мировом рынке — России больше незачем бояться вторичных санкций США и ЕС при плотном общении с Ираном, отсюда и возросший взаимный интерес.
В июле "Газпром" и National Iranian Oil Company (NIOC) подписали меморандум о взаимопонимании по стратегическому сотрудничеству в нефтегазовой сфере. Документ скорее имиджевый и был подготовлен для подкрепления итогов визита Владимира Путина в Иран. Но по сведениям иранских СМИ, объём инвестиций может составить $40 млрд. Предположительно они пойдут на разработку нескольких месторождений и строительство экспортных газопроводов.
Осенью в СМИ обеих стран появилось сообщение о договоре о поставках 40 иранских газовых турбин для российских тепловых электростанций. В своё время, когда Siemens уходил из страны, Иран смог добиться сохранения лицензии на производство таких турбин, несмотря на санкции, импортозаместив материалы и детали. Однако на поверку новость оказалась уткой, отечественный Минпромторг заявил, что с Ираном таких переговоров не ведётся и "спрос будет удовлетворён российскими решениями".
Крупнейшим российско–иранским проектом остаётся АЭС "Бушер" — знаменитый долгострой на Ближнем Востоке. Контракт на строительство первой атомной станции Ирана ещё в 1970–х получил немецкий концерн Kraftwerk Union, но вскоре разорвал его из–за санкций. Проект лежал в столе почти 20 лет, пока за него не взялся "Росатом". Запуск первого энергоблока состоялся в 2013 году, сейчас ведётся строительство второго и заключён контракт по третьему блоку.
Национальное достояние
Обладатель самых больших нефтяных запасов на планете — Венесуэла долгое время не имела ресурсов для развития нефтяной промышленности. В недрах страны в основном лежит тяжёлая нефть, добывать которую в XX веке вызвались иностранные компании, выплачивая местному правительству налог на прибыль и роялти. Но лидерам Венесуэлы в разные годы не нравилось "делиться" — процесс национализации налаженных производств запускался в стране дважды. Последний раз — при Уго Чавесе, который перевёл в федеральную собственность филиалы американских Exxon Mobil, Chevron и ConocoPhillips, британской BP, французской Total и норвежской Statoil.
Первые санкции сказались на экономике Венесуэлы с обвалом цен на нефть 2009 года. Чтобы справиться со снижением уровня добычи, требовалось модернизировать инфраструктуру и удешевить процесс, однако у страны не было ни кадров, ни технологий. Преемник Чавеса Николас Мадуро продолжил политику национализации, и поступательное ужесточение санкций привело к тому, что в 2019 году администрация Трампа запретила импорт нефти из Венесуэлы в США.
Некоторое время Венесуэла торговала менее ценной тяжёлой нефтью, не имея сырья для разжижения. Но на помощь пришёл Иран: в 2021 году страны заключили сделку, по которой иранские разбавители обмениваются на часть добычи сырой нефти. Благодаря этому добыча нефти поднялась до 600−700 тыс. баррелей в сутки, но это по–прежнему несравнимо с показателями 2,7 млн баррелей десятилетней давности.
Сегодня потребителями 54% венесуэльской сырой нефти являются Индия и Китай. Несмотря на угрозу вторичных санкций, партнёры нашли способы сохранить торговлю — через фирмы в развивающихся странах (к примеру, Того), отключение навигаторов на танкерах и другие ухищрения.
До 2020 года, пока "Роснефть" не попала под санкции, российская компания инвестировала значительные средства как в экономику самой страны, так и в деятельность венесуэльской добывающей компании PDVSA и выступала посредником между PDVSA и конечным покупателем, например индийской компанией Reliance Industries.
События на Украине дали правительству Мадуро надежду на выход из застоя: администрация Джо Байдена развернулась к Венесуэле лицом. С марта 2022 года Вашингтон и Каракас вели переговоры о послаблениях нефтяного эмбарго, был снят запрет на работу западных компаний в Венесуэле.
"В отношении Венесуэлы смягчение санкций политически проще в сравнении с Ираном. В конечном итоге там речь исключительно о проблеме внутреннего устройства страны, на которое США могут временно закрыть глаза. Венесуэльская тяжёлая нефть вполне может заменить российскую на американском рынке", — считает Иван Тимофеев, генеральный директор Российского совета по международным делам. Однако задушенная санкциями отраслевая инфраструктура Венесуэлы не готова к полноценному замещению российских объёмов ни в данный момент, ни в близкой перспективе.
