Осенью прошлого года в России завершился мораторий на возбуждение дел о банкротстве, введённый постановлением правительства РФ от 28 марта 2022 года. Ключевую судебную практику по банкротству и актуальные законопроекты обсудили участники Юридической конференции "Делового Петербурга".
Можно ли привлечь к субсидиарной ответственности фактического бенефициара компании, уклоняющегося от предоставления сведений о её деятельности? Такой вопрос поставил судья Арбитражного суда Петербурга и Ленобласти Илья Шевченко. По его словам, в январе этого года Верховный суд дал на него положительный ответ.
Арбитражный управляющий может и должен запрашивать документы и данные не только у номинального директора, который несёт прямую ответственность за их непредоставление, но и у фактического бенефициара, продолжил Илья Шевченко. "Есть ли у фактического бенефициара что скрывать? Ну конечно, да. Имеется ли у него контроль над бухгалтерскими документами? Конечно, да. Знает ли он, почему произошло банкротство, какие были сделки, что случилось с должником и так далее? Конечно, да", — пояснил судья.
Дольщики против всех
Проблемы, возникающие при банкротстве компаний-застройщиков, осветил старший юрист юридической компании "Иммунитет" Алексей Девятов. В таких делах, как правило, участвует Фонд развития территорий (бывший Фонд защиты прав дольщиков). Как и любой механизм, он требует отладки, полагает юрист.
Во-первых, фонд, принимая решение о выплате компенсации дольщикам, фактически может переоценивать ранее принятые решения о включении их требований в реестр, отказав при этом в выплате по собственным соображениям недостоверности и противоречивости документов.
Во-вторых, возникали ситуации, кода застройщик продавал квартиры сначала юрлицу (так называемому проектному дольщику), которое переуступало права требования по договорам гражданам — конечным покупателям. "Сейчас возникла проблематика, как оценивать требования граждан, которые приобрели квартиру не непосредственно у застройщика, а через такую фигуру проектного дольщика. Действующим законодательство предусмотрена выплата возмещения при банкротстве застройщика за счёт средств фонда только в отношении физических лиц — участников строительства, в то время как юридические лица и их правопреемники не могут рассчитывать на такую выплату.
Вопрос открыт, но тем не менее, поскольку общие правила действуют и для правопреемников юридических лиц, и для проектных дольщиков, мы полагаем, что, скорее всего, решение этой ситуации будет для таких физических лиц негативное", — сообщил Алексей Девятов.
Следующая проблема состоит в том, как отличить "обычных" дольщиков, приобретающих квартиры для собственного проживания, от инвесторов (интересы первых защищены сильнее). "Почему одна квартира площадью, допустим, 100 м2 — это квартира, приобретённая для личных нужд, а три квартиры площадью по 30 м2 — это инвестирование и дольщику необходимо доказывать, что он приобретал их для собственных нужд, особенно если они располагаются в одном объекте недвижимости и соответственно в совокупности могут составить единый объект?" — задал вопрос юрист.
Наконец, ещё одна проблема касается требований залоговых кредиторов. В случае достройки дома они могут лишиться своих залоговых прав. "Конституционный суд указал, что подобная ситуация является недопустимой, поскольку она подрывает стабильность оборота, и признал ряд положений 214-го федерального закона и законов о банкротстве в той части, в которой решается вопрос о прекращении залоговых прав кредиторов — участников строительства в случае погашения текущих требований, неконституционными и обязал законодателя внести соответствующие изменения. Однако на текущий момент, насколько нам известно, законопроект всё ещё находится в экспертизе", — отметил Алексей Девятов.
На фото: Юридическая конференция "ДП", банкротная практика
"Вредные" кредиторы
Юрист судебно-арбитражной практики АБ ЕПАМ Юлия Севостьянова рассказала о тех последствиях, которые может иметь решение Верховного суда (ВС) по делу о банкротстве Выборгской лесопромышленной корпорации (ВЛПК). ВС признал конкурсных кредиторов контролирующими лицами должника, которые могут понести ответственность как причинители вреда должнику.
"Важно, что ВС не делает акцент только на том, что такие убытки могут причинить кредиторы, он указывает, что это могут сделать любые лица, у которых есть возможность контролировать должника. Очевидно, что у кредиторов в силу их полномочий таких возможностей больше", — отметила Юлия Севостьянова.
По её мнению, это важно, так как до сих пор ответственность за свои действия в рамках банкротства нёс чаще всего арбитражный управляющий. Между тем он, как правило, исполняет волю кредиторов, голосующих тем или иным образом. При этом тут есть опасность для работающих на рынке компаний, которые могут и не подозревать, что их договорные отношения с должником влекут убытки как для него, так и его кредиторов.
Определение ВС является важным механизмом борьбы с контролируемыми банкротствами. Однако первое время суды будут искать баланс между интересами миноритарных и мажоритарных кредиторов. Для последних могут существовать повышенные риски привлечения к ответственности за принятые ими решения и совершённые действия, добавила Юлия Севостьянова.
На фото: Юридическая конференция ДП, банкротство
Где жить банкроту?
О перспективах реализации внесённого в Госдуму законопроекта о единственном жилье в ипотеке при банкротстве рассказала советник практики банкротств и корпоративных конфликтов юридической компании "ССП-Консалт" Светлана Бородкина.
Сейчас такое жильё попадает в конкурсную массу и реализуется наравне с остальным имуществом. Предлагается предоставить возможность заключать по нему мировое соглашение (тогда должник сможет продолжать выплаты) либо запускать механизм реструктуризации долга. Согласие иных кредиторов при этом не требуется. Для банка это может быть выгодно, так как он вернёт долг с процентами. А должник при этом не потеряет единственное жильё.
"Бесспорно, на мой взгляд, законопроект нарушает права других кредиторов и создает дисбаланс. Помимо того, что и так устанавливается для залогового кредитора особый статус, который предоставляет ему особые гарантии — у тебя и так есть жильё, которое тебе передано в залог, ты всегда удовлетворишь за счёт него свои требования, — тебе ещё и денежные средства за него будут выплачиваться на протяжении всей процедуры банкротства", — отметила Светлана Бородкина.
Один из нюансов законопроекта, по её словам, заключается в том, что при повторном банкротстве должник уже утрачивает право на мировое соглашение или реструктуризацию долга по ипотечной квартире, притом что сам долг остаётся.
Также, по мнению юриста, есть опасность злоупотребления правом со стороны должника и залогового кредитора. "Часто встречаются случаи, когда у нас специально передаётся в ипотеку единственное жильё", — привела пример Светлана Бородкина. Кроме того, в ипотеке может находиться роскошная квартира или дом. "Все прекрасно понимают, что, реализовав данный объект, хватит денежных средств для того, чтобы рассчитаться и с залоговым кредитором по ипотеке, и с остальными кредиторами, и даже купить какое-то более скромное жильё должнику. Как поступать в этой ситуации?" — отметила юрист.
Во всех перечисленных нюансах придётся разбираться судам, так как именно от них будет зависеть, утверждать или нет особый порядок расчётов с банком, выдавшим ипотеку, сделала вывод Светлана Бородкина.
"Зеркала" не обманут
Руководитель адвокатской практики Ulezko.legal Александра Улезко рассказала о новшествах в практике субсидиарной ответственности. Первая часть доклада касалась ситуаций с созданием "зеркальных обществ" — компаний, которые пытались продолжать бизнес банкротов, избежав их долгов. "Долгое время эта позиция не так уж и развивалась, потому что на уровне нижестоящих судов было довольно сложно привлечь (собственников к субсидиарной ответственности. — Ред.) за перевод на зеркальное общество бизнеса, хотя кредиторы в принципе достаточно регулярно этот вопрос ставили", — отметила юрист.
Но в 2022 году вышло два определения Верховного суда, после которых нижестоящие суды начали выносить решения о привлечении к субсидиарной ответственности за создание зеркальных обществ.
Также Александра Улезко рассказала о внебанкротной субсидиарной ответственности, которая применяется либо после прекращения производства по делу о банкротстве, либо после исключения компании из ЕРЮЛ. По этому поводу были выпущены постановления Конституционного и Верховного судов.
"Сейчас повально в Экономическую коллегию передаются дела по ответственности исключённых из ЕГРЮЛ юридических лиц, и суд просто по сути объясняет, как должно происходить распределение бремени доказывания. Для этого, с моей точки зрения, не нужно было бы никаких специальных разъяснений. Но тем не менее ошибки нижестоящих судов приводят к тому, что перекос сначала был в пользу того, что суды отказывали в привлечении к субсидиарной ответственности, потом перекос был в другую сторону. И в итоге мы получаем вот такие достаточно очевидные, с моей точки зрения, объяснения, но которые с трудом применяются нижестоящими судами", — рассказала Александра Улезко.
Налог на банкротство
О возложении на залоговых кредиторов дополнительных расходов в процедурах банкротства рассказал арбитражный управляющий Сергей Домнин. Ещё в 2020 году Верховный суд вынес решение о необходимости должнику платить НДС при сдаче имущества в аренду. Но по остальным налогам единообразной практики не сложилось. На данный момент эти вопросы направлены в Конституционный суд.
"Вот, ждём Конституционный суд и его выводы. На мой взгляд, они напрямую повлияют и на историю с аналогом по сути дела налога на прибыль — это налог на доходы при упрощёнке", — отметил Сергей Домнин.
Также нет единой практики по коммунальным платежам и иным расходам, касающимся имущества должника. "Что делать управляющему в ситуации отсутствия единства судебной практики (и кредиторам тоже, и контролирующим лицам, всем)? Я бы рекомендовал сделать следующее. Если у вас какие-то большие, серьёзные суммы — идите в суд с разногласиями. Пускай у судьи болит голова, как посчитать, как распределить, какую позицию применить, как стороны послушать и так далее, чем это сделает управляющий и потом получит какое-то заявление об убытках и будет это всё ещё годами расхлёбывать", — обратился к коллегам Сергей Домнин.
Расплата за стройку
Старший юрист юридической фирмы "Арбитраж.ру" Антон Кравченко рассказал об особенностях привлечения к субсидиарной ответственности в банкротстве застройщиков. За последние 6 лет было введено 325 процедур банкротства застройщиков, в 100 из которых рассматривались вопросы субсидиарной ответственности, сообщил он. При этом, по сравнению с банкротствами в других секторах экономики, в строительной сфере вопросы "субсидиарки" встают в среднем в 2 раза чаще.
"Я бы хотел сказать, что в профессиональной сфере нередко слышны возгласы о том, что к субсидиарной ответственности привлекают всех и вся, о том, что это несправедливая часто история. Но анализ банкротства застройщиков показал, что на самом деле суды порой так глубоко разбираются в том, что действительно происходило, что дела по два, а то и по три раза доходят до кассации, и такого ощущения, что привлекают всех и вся, не создаётся. Главное здесь для ответчиков быть активными. Как мы знаем, право любит активных. Поэтому в части защиты от субсидиарки я могу, наверное, сказать только, что нужно активно проявлять свою позицию", — отметил Антон Кравченко.
Брак с договором
Особенности банкротства супругов осветил юрист VERSUS.legal Даниил Борейшо. Он обратил внимание на определение Верховного суда, касающееся ситуации банкротства супругов, у которых был брачный договор. "Правопорядок у нас защищает от брачного договора только тех кредиторов, чьи требования возникли до заключения этого брачного договора. Те кредиторы, чьи требования возникли после этого, они правопорядком не защищены", — обратил внимание юрист.
"Позиция, которую Верховный суд настойчиво предлагает... лишь способствует злоупотреблениям со стороны недобросовестных супругов. То есть какой рецепт: мы сначала заключаем брачный договор, допустим, скидываем все активы на супруга или на супругу, а второй супруг получает прекрасную возможность брать на себя кредиты, займы и всё остальное. Мы скрываем факт заключения брачного договора, скрываем информацию о его содержании, а потом выясняется, что у нас один супруг гол как сокол, а второй в общем-то неплохо живёт себе припеваючи", — сделал вывод Даниил Борейшо.
