Апокалипсис отменяется: российская экономика избежала краха

На Международном конгрессе финансистов, прошедшем в Петербурге в конце апреля, в отличие от прошлогоднего аналогичного мероприятия, не звучало апокалиптичных прогнозов по динамике российского ВВП.

Алексей Ведев, ведущий научный сотрудник лаборатории финансовых исследований Института экономической политики имени Е. Т. Гайдара, который год назад прогнозировал спад ВВП РФ в 2022 году на 8–10% при самом благоприятном сценарии, объяснил отличие того прогноза от реальности (минус 2,1%, по данным Росстата) тем, что эффект от международных санкций, выглядевших очень суровыми, был компенсирован необязательностью их исполнения.

Четыре фактора

По словам Алексея Ведева, состояние и развитие российской экономики в текущем году и в следующем будут определяться четырьмя факторами.

Первый — это санкции. "Проблема состоит в том, что 30 лет мы строили экономику, открытую для международной торговли, — пояснил эксперт. — Плюс начиная с 2007 года мы активно внедряли так называемую промышленную сборку. Всё это привело к тому, что структура российского импорта стала производственной и достаточно устойчивой. 30% его, на сумму примерно $100 млрд в год, — это инвестиционный импорт и $120–130 млрд — так называемый производственный импорт, от семян до комплектующих. Естественно, закрытие поставок семян и комплектующих привело бы к тому, что российское производство значительно снизилось бы. Но санкции размазались, и ожидания, что комплектующие закончатся уже в июне–июле 2022 года, не реализовались". В текущем году, по прогнозу Ведева, санкции тоже будут всячески обходиться.

Второй фактор — российский экспорт. В прошлом году ожидалось снижение как объёмов экспортных поставок, так и цен. Прежде всего в связи с санкциями и рецессией мировой экономики. Но её не случилось, и сейчас прогнозы по динамике мирового ВВП улучшаются. Так что с экспортными доходами России всё будет более–менее неплохо.

Третий фактор — поведение международного бизнеса в России. Как отметил представитель Института Гайдара, непонятные схемы, когда иностранная розничная сеть продаёт свои активы российскому топ–менеджменту, оставляют много вопросов относительно того, откуда у менеджеров взялись такие суммы, но зато поддерживают как потребительский спрос, так и предложение.

Наконец, четвёртый фактор — это правительственная политика. По оценке Ведева, она кардинально изменилась по сравнению с 2019–2020 годами. "Если раньше правительство РФ и Центральный банк полностью отсекали политику количественного смягчения, то сейчас очевидно финансовое стимулирование экономики, поддержка конечного спроса за счёт кредитования, низких процентных ставок, бюджетной политики", — констатирует он.

В дополнение к принятым государством мерам в текущем году необходим контроль над обменным курсом рубля, полагает эксперт. Курс ни в коем случае нельзя разгонять в сторону ослабления. "Я думаю, ЦБ каким–то образом вернётся к таргетированию обменного курса, — предполагает экономист. — Уровень 80–90 рублей за доллар неприемлем для обрабатывающей промышленности. По итогам года мы ожидаем укрепления рубля и его стабилизации в коридоре 70–75 рублей за доллар. Также, на мой взгляд, необходим контроль за банковской сферой. То есть то, что в мировой практике называется “ограничением жирных котов”. Та олигополия, которая у нас существует сейчас на банковском рынке, ведёт к большим убыткам экономики. С точки зрения макропруденциальной политики необходим контроль за банковскими комиссиями и тарифами".

С учётом перечисленных факторов в Институте Гайдара ожидают в текущем году небольшого спада российской экономики, в пределах 1–3,5% ВВП, а в следующем — на 2–2,3% (см. диаграмму). Но это оценки так называемого потенциального роста, они не учитывают целый клубок негативных сценариев.

Дефицит пугает

С точки зрения Андрея Нечаева, председателя партии "Гражданская инициатива", особую тревогу сейчас внушает ситуация с бюджетом. Он оставался профицитным до середины прошлого года. Потом началось быстрое нарастание дефицита. И произошёл практически бюджетный обвал в начале этого года. "За I квартал мы имеем дефицит 2,4 трлн рублей, — напомнил политик. — Понятно, что неизбежный в нынешней ситуации рост военных расходов, расходов на финансирование так называемых новых территорий будет эту ситуацию усугублять".

Драматизм ситуации связан не только с масштабами дефицита. Он по мировым меркам невелик. Проблема в том, как его финансировать. Два основных источника — Фонд национального благосостояния (ФНБ) и заимствования. Ликвидная часть ФНБ, по разным оценкам, составляет 6–6,5 трлн рублей.

Активность Минфина на рынке заимствований приводит к росту доходностей на долговом рынке, что ухудшает условия привлечения средств частными эмитентами.

Михаил Ершов, главный директор по финансовым исследованиям Института энергетики и финансов, призвал Банк России финансировать развитие экономики, выкупая на свой баланс облигации Минфина, как это делается во многих странах мира.

В ходе дискуссии о путях финансирования экономики прозвучали неожиданные цифры о росте кредитования малого и среднего бизнеса (МСБ).

По данным Банка России, в 2022 году заметно увеличилось не только банковское кредитование МСБ (см. комментарий), но и лизинговое финансирование. И даже факторинговый бизнес, в целом потерявший в прошлом году около 5% портфеля, в сегменте МСБ показал рост.

Согласно опросам, малый бизнес с осени прошлого года всё лучше оценивает свои перспективы. Из чего напрашивается вывод, что если у российской экономики и есть скрытые резервы роста, то они, скорее всего, находятся в сфере свободного предпринимательства и частной инициативы.