Традиционно благотворительность считается деятельностью сугубо безвозмездной. Но есть примеры, когда она становится основой бизнес-модели. Такая схема более стабильна, считает генеральный директор сети магазинов "Спасибо!" Наталья Галечьян.
Сети магазинов "Спасибо!" 13 лет. Как появилась сама идея?
— Потребность помогать внутри нашей страны была достаточно большой, люди пытались отдать ненужные им вещи, но не могли: в детские дома берут только новое, в "Ночлежке" не нужна женская одежда и обувь на каблуках. То есть много неочевидных нюансов. Основательница проекта увидела идею в Лондоне, где были сотни таких проектов. Она вдохновилась — и сделала это в Петербурге.
Как изменился проект за последние годы?
— Я работаю в проекте 8 лет. На тот момент в сети было четыре магазина, 45 человек в команде, мы собирали около 60 тонн одежды. Сейчас магазинов уже 10 (и 140 контейнеров), собираем 150 тонн одежды, обороты выросли вдвое.
Что будет со "Спасибо!" через 5 лет?
— У нас есть подробное видение, как должны развиваться благотворительное подразделение, бренд и пиар, система управления, сбор вещей, работа с комьюнити, команда. Основная цель не меняется: "Спасибо!" работает, чтобы создавать систему оборота ненужных вещей, развивать благотворительный и экологический секторы в России с помощью заработанных нами денег.
Рассчитываем на рост примерно вдвое. Надеемся, что через 5 лет у нас будет 300 контейнеров, в том числе в Москве и других крупных городах, будем собирать 300 тонн вещей, начнём работать со стоками брендов и вообще больше сотрудничать с бизнесом, в том числе организовывать корпоративные сборы. Хотим создать свой благотворительный фонд. Это уже близкое будущее: надеюсь, что в июне мы подадим документы в Минюст. В планах — увеличение числа центров выдачи, в том числе в партнёрстве с регионами, расширение базы волонтёров. Хотим и при масштабировании сохранять лидерскую, а не авторитарную работу руководства командой.
Кому будете помогать через фонд?
— По юридической форме это будет не фонд, а АНО "Спасибо!". В основе проекта с самого его основания была именно благотворительность. Мы передаём на благотворительность не только вещи, но и деньги (чистую прибыль), которые удаётся выручить от продажи вещей. Примером для нас стала немецкая модель соцпредпринимательства, в основе которой лежит принцип 25 / 75: 25% чистой прибыли распределяется между собственниками и командой, а 75% уходит в фонды и на развитие.
В АНО будет переведена вся некоммерческая деятельность компании, помощь одеждой нуждающимся, центры выдачи, помощь регионам, благотворительные акции, совместные проекты с фондами, частично экологическое направление. Мы разрабатываем собственный апсайкл–бренд совместно с проектом Sew Dept, надеемся сделать его коммерческим и, соответственно, устойчивым, но на начальных стадиях он может разрабатываться под "крышей" АНО.
Благодаря созданию АНО "Спасибо!" сможет получать гранты и расширять свою деятельность. Кроме того, мы сможем сами стать грантодающей компанией. Сейчас компания переводит 800 тыс. в месяц петербургским фондам на конкурсной основе, но процесс отбора происходит внутри "Спасибо!", на основе решений сотрудников компании. Некоммерческая организация сможет создать положение о конкурсе и сделать процесс максимально прозрачным и понятным.
Наталья Галечьян
Как с вами сотрудничает петербургский бизнес в рамках корпоративной социальной ответственности?
— Довольно много компаний передают нам вещи, ставят у себя контейнеры, устраивают акции в пользу "Спасибо!". Мы приходим в гости перед стартом такого сотрудничества, рассказываем о том, что будет с их вещами дальше, кому они помогут, куда пойдут деньги и что случится с одеждой, которая отправится на переработку.
Иногда сотрудники компаний приходят к нам в качестве волонтёров, чтобы не только услышать, но и увидеть всё самим. Участвуют в процессах развешивания одежды, общения с посетителями, создания специальных сборов по запросам фондов. Так люди не только чувствуют свою причастность к хорошему делу, но и узнают много полезного про экопотребление, медленную моду, благотворительные фонды.
Кто с нами сотрудничает? Таких компаний много. Навскидку — "ВКонтакте", "Авито", "Мэлон Фэшн груп", "Газпром", "Каравай", "МегаФон", МТС, "Филип Моррис", "Тойота", "Райффайзен", "Яндекс" и многие другие. В 80% случаев это работа не КСО, а HR. Чтобы их сотрудникам было легко помогать кому–то прямо на рабочем месте, HR придумывает какие–то активности, в том числе с нами.
Вам не кажется, что в Петербурге слишком много благотворительных акций?
— Смотря каких. Каждый день мы видим и слышим что–то о сборе денег на лекарства или операцию, видим глаза детей с городских афиш. Мозг начинает защищаться от этого достаточно неприятного чувства беспомощности. Ты не можешь всех спасти, усыновить, вылечить.
Но именно в этом благотворительном информационном шуме особенно важны крутые, креативные, не давящие на жалость акции таких фондов, как, например, "Ночлежка" и "АдВита". Их акции — это культурное явление. Концерты "Ночлежка фест" — "ДДТ", "Аквариум", "Ногу Свело", акции "Экспресс–кофе", "Мандаринка и тушёнка", "Нетолерантное кафе", "Жизнь под открытым небом", в Летнем саду и в Петергофе — "Мраморные люди против каменных сердец". Благотворительные образовательные лекции от "АдВиты", продажа в их пользу вещей от петербургских дизайнеров, аукционы и пр. Здесь играют роль и интеллигентнейшая команда, и чёткое попадание в аудиторию. В "идеальной Вселенной" все акции были бы такими. Должно ли быть больше акций? Они могли бы быть лучше и разумнее — и не отвращать людей от благотворительности.
Схема 25 / 75 — стандартная для благотворительного бизнеса?
— Совсем нет. Это зависит от собственников. Есть проекты, которые не афишируют такие траты. Например, очень большая мировая сеть секонд–хендов всю выручку тратит на социальные изменения, и об этом мало кто знает.
Но что такое социальные изменения? Какие–то компании одним своим новым продуктом производят такие в стране.
Бывает ли так, что больше средств остаётся на развитие сети магазинов, чем идёт на благотворительность?
— В последние годы нам ни разу не пришлось выбирать. Только на старте пандемии, во время полного локдауна, мы уменьшили платежи фондам на 50% — как и зарплаты себе. Для нас было важно не останавливать платежи, и, как только магазины открылись, мы восстановили объёмы и нивелировали возникшую разницу.
Всё остальное время отчисления в фонды растут. Зарабатываем с каждым годом больше, хватает и на развитие, и на благотворительность. 8 лет назад мы переводили 100 тыс., сейчас — 820 тыс. в месяц. Пока ущемлять благотворительное направление не приходится, но не исключаем вариант, что однажды придётся выбирать. Тогда будет работать схема "маску в самолёте сначала на себя, потом на ребёнка". В приоритете будет компания — и это нормально.
Видите ли вы какие–то изменения в ассортименте сдаваемых вам вещей? Релокация сказывается?
— Бывало, что приносили целыми квартирами, но в общем объёме это не очень заметно. Резкого всплеска не было, а в январе–феврале, наоборот, был дефицит, и мы думали, что все уехали. Но в апреле и мае снова возросло количество вещей. Нет прямой зависимости от числа релоцирующихся, и качество вещей тоже не менялось.
Вам наверняка всё время задают вопрос, почему вы продаёте одежду, которую вам принесли бесплатно. Как реагируете?
— Дискуссия возникает регулярно. Есть официальная версия этого ответа, которую мы используем для соцсетей. И она звучит так: "Главная общая задача благотворительных магазинов — превратить хорошие, но ненужные одним людям вещи в полезный ресурс для других. Именно поэтому часть вещей, переданных в “Спасибо!”, мы продаём в 10 наших магазинах, а вырученные средства за вычетом накладных расходов идут на благотворительные нужды". Но это тезис, который скорее служит закрытию дискуссии.
Если же дискуссию развивать, есть несколько аспектов. Во–первых, люди ценят и берегут то, за что заплатили, поэтому продажа способствует более долгой жизни вещи. Во–вторых, одна из наших главных задач — устойчивость. Мы не хотим зависеть от грантов и государства. Раздавать одежду бесплатно можно, но это нестабильно — сегодня у нас есть финансирование на это, а завтра нет. Чтобы продолжать действовать и помогать, проект должен быть самоокупаемым.
В–третьих, сданная вещь — просто вещь, но если её превратить в деньги, то она становится ресурсом. А ресурс можно направить на оплату работы фонда, который поможет системно и комплексно. Мы реально умеем превращать одежду вот в такую качественную и стабильную помощь. Когда в центр выдачи "Спасибо!" приходит семья за помощью, мы помогаем ей одеждой. Но сами по себе джинсы и куртки не спасут, только чуть–чуть поддержат. Это оперативное залатывание дыр. А передача заработанных нами на продаже одежды денег в фонд "Тёплый дом" (или другие подобные фонды), который работает с этой семьёй, — уже даёт возможность организовать системную помощь.
Первый приоритет для нас — собственная системность и устойчивость, а второй — системность и устойчивость помощи.
