День знаний в этом году ждут с особым трепетом: с 1 сентября в российских школах появится начальная военная подготовка и трудовое воспитание, выпускникам вновь начнут выдавать серебряные медали за успехи в учёбе, а многочисленные образовательные программы заменят "золотым стандартом".
Большинство нововведений воспринимаются положительно, но на практике их внедрение может обернуться новыми проблемами для учителей и учеников. "ДП" спросил у педагогов и родителей, что они думают о ключевых изменениях в системе школьного образования, а также поговорил с выпускниками прошлых лет о трудностях, с которыми они сталкивались до того, как в школах начали вводить единые стандарты и учебники.
Хотели как лучше...
Если до сих пор каждая школа выбирала программу обучения и учебные пособия самостоятельно, то с нового учебного года детям предстоит изучать одинаковый материал и учиться по одним и тем же учебникам, внесённым в ФПУ Минпросвещения (с этого года для старшеклассников вводится единый учебник истории). Согласно задумке, единые федеральные основные образовательные программы (ФООП) устанавливают нижнюю планку знаний, полученных в начальной, средней и старшей школе.
Предполагается, что благодаря так называемому "золотому стандарту," дети из отдалённых регионов не будут отставать от сверстников из Петербурга и Москвы или скучать на уроках, переходя в школу в другом регионе, где новые одноклассники ещё не проходили материал, освоенный на прошлом месте учёбы. При этом теоретически школы могут выходить за рамки ФООП и давать больше знаний, но ограничены в выборе учебно-методических комплектов, а помимо требований к качеству обучения и содержанию предметов, обновлённый ФГОС включает в себя федеральную рабочую программу воспитания, календарный план воспитательной работы и другие параметры.
"Переход к унификации и стандартизации в образовании — процесс объективный, однако, безусловно, события, которые сегодня происходят в нашей стране и общая геополитическая обстановка заставили форсировать этот процесс, — считает ведущий эксперт центра социологических исследований, кандидат социологических наук, доцент РАНХиГС Санкт-Петербург Светлана Ляшко. — В этом случае государство как стратегический субъект образования может надеяться на формирование у молодёжи некой общей картины мира, которая объединит общество и укажет ориентиры его дальнейшего развития"
По мнению Светланы Ляшко, главное преимущество ФООП заключается в формировании функциональной грамотности, способности применять приобретённые знания и умения для решения жизненных задач. Также социолог полагает, что процесс обучения должен стать более технологичным и адаптивным к потребностям конкретного ученика, сместиться в сторону практических навыков, необходимых в современной жизни.
Противоположного мнения придерживается учитель русского языка и литературы Екатерина И., с которой пообщался "ДП".
"Начнём с того, что Россия — страна многонациональная и многоконфессиональная, а это уже препятствие для введения чего-то единого. Дети есть с разными складами ума, разным темпераментом, разными возможностями здоровья, в конце концов. Единственный минус, который я вижу в отсутствии единого стандарта: расслоение общества, потому что всегда будут те, кто скажет: "Моя школа круче твоей". Да и разница в доходах родителей в этом случае может усугубить ситуацию. При этом я бы не стала говорить, что в московских и петербургских школах образование лучше, чем в региональных: когда больше детей, разумеется, будет больше положительных результатов. К сожалению, из-за пропиаренности больших городов идёт отток населения: из сельской местности — в город, из провинциального города — в столицу региона, из столицы региона — в столицу страны. На мой взгляд, единым должно быть только отношение к образовательному процессу и его участникам. Если уж совсем его утрировать: цель — достигнуть максимальных результатов учеником, разумеется, в соразмерности его способностям. Не будем же мы требовать от [математика Николая] Лобачевского "Войны и мира"?
...а как получится?
Опрошенные "ДП" эксперты и педагоги отмечают, что в основном опасения учителей строятся вокруг непонимания, каким образом будет реализовываться ФООП: образовательная система до сих пор очень консервативна, а новые подходы зачастую практикуются лишь формально. От учителя в прежних условиях работы требуется что-то инновационное, но новые способы и средства для достижения новых задач отсутствуют, а нагрузка только растёт.
“
"По правде говоря, эти бумажки (ФООП и ФПУ — Ред.) вообще ничего не значат. Ещё когда я сам учился в школе, мы, согласно программе, должны были обучаться по одному учебнику, но учитель сделала выбор в пользу более качественного, — говорит филолог Максим Воронов, несколько лет работавший учителем в Вологодской области. — Мне кажется, что для каждого региона нужны совершенно разные подходы. И если бы была какая-то автономия, без оглядки, что Москва сделает "а-та-та", то и качество образования было бы лучше. А у нас учителя — в страхе или попытках выслужиться перед руководством, — абсолютно одинаковую документацию заполняют. Читаешь отчёты из школы в неблагоприятном районе и лучшего образовательного учреждения в городе — и там и там всё хорошо, но по факту — небо и земля. При этом, как правило, чем хуже у школы качество образования, тем больше они стараются вкладываться в отчётности".
То же самое прямо сейчас происходит и в других регионах. Так, в одной из школ города Усинска (Республика Коми), дети фактически обучаются по старым учебникам, но в электронный дневник записывается домашнее задание, которое соответствует утверждённой школьной программе. И вечером после работы уставшие родители вместе с детьми остервенело пытаются найти 24-й параграф в учебнике, где их всего 11, не имея даже возможности проверить у ребёнка домашнее задание, количество и сложность которого порой зашкаливают. И непонятно, как будет проводиться трудовое воспитание. Ведь в процессе мытья полов в школьном классе или спортивном зале важно как минимум не сформировать у детей и подростков отвращение к труду, отмечает Светлана Ляшко.
Эксперименты с последствиями
Учитывая, что в конечном счёте всё сводится к конкретной школе, её руководству и педагогическому составу, даже такие полезные инициативы, как уроки профориентации, открытие профильных и предпрофессиональных классов (с нового учебного года такие появятся и в Петербурге) могут в лучшем случае оказаться неэффективными, а в худшем — противоречащими желаниям и склонностям детей и подростков. Например, несколько лет назад всё в том же Усинске одну из старшеклассниц отказались зачислять на выбранное ей социально-экономическое направление, поскольку в классе, созданном в той же школе, был недобор. Кроме того, во многих российских школах учеников делят на классы в зависимости от их успеваемости или в зависимости оттого, как удобнее руководству школы.
"В городе N Вологодской области нередко в один коррекционный класс определяют детей из неблагополучных семей и детей с особенностями развития. Это уникальная система, которую повсеместно используют со времён распада Советского Союза. Но она не работает! Условно — в классе могут оказаться два мальчика с лёгкой формой ДЦП и четыре хулигана, которые остались на второй или третий год. Представьте, какая там атмосфера", — отмечает Максим Воронов.
Жительница Петербурга Елена М. шутит, что уже в четвёртый раз учится в школе. Через год её младший сын окончит девятый класс там же, где когда-то учились старшие сын с дочерью. Женщина признаёт, что её детей сложно назвать увлечёнными ребятами, которым нравились школьные дисциплины, однако на её памяти в их школе была только одна учительница, которая старалась заинтересовать своих воспитанников, а если ребёнок плохо учится или отстаёт, никто не будет его "подтягивать". По мнению Елены, с введением новых стандартов ждать кардинальных перемен в системе школьного образования не стоит: в погоне учителей за дополнительным заработком, а руководства школ — за престижем, главные функции образовательных учреждений постепенно отходят на второй план.
"Помню, мы только переехали в Красносельский район, дочка перешла в местную школу и пошла в 4 класс, который сформировали с нового учебного года. Коллектив только устоялся, дети более менее узнали друг друга за год, как в пятом классе их опять перетасовали! Это директор решил поставить эксперимент, "распихав" по отдельным классам отличников, хорошистов и троечников. Для школы это, может, и хорошо, но о детях никто не думает. Двое одноклассников дочери никак не могли найти общий язык, дрались каждый день и нас с родителями всю первую четверть вызывали в школу из-за сорванных уроков. Это была не учёба, а бойня. Кончилось тем, что один из мальчиков попал в больницу, а второго перевели в другую школу", — с ужасом вспоминает Елена.
При этом петербурженка положительно оценивает возвращение трудового воспитания и начальной военной подготовки: "Дети сейчас растут потребителями, которым все всё должны. Они знают свои права, но не знают обязанностей. Конечно, многое зависит от самих родителей и детей, но трудовое воспитание в школах мне кажется важным. Труд приучает к отдаче, заботиться об окружающих, сплачивает коллектив. Мы ухаживали за животными, собирали макулатуру... Да и в целом у нас было больше поводов для живого общения, которого детям сейчас не хватает".
Почва для новых конфликтов
Ранее "ДП" уже рассказывал о курсе НВП в школах и замене курса ОБЖ на дисциплину "Основа безопасности и защита Родины" со следующего учебного года. Но если родители, получавшие школьное образование в советское время (от 45 лет и старше) выступают преимущественно за НВП, ОБЖ и трудовое воспитание, то их сыновья и дочери, родившиеся в 1990–2000-х годах, напротив, зачастую воспринимают подобные нововведения негативно. А значит, когда их дети пойдут в школу, количество конфликтов может увеличиться.
"Лучше бы рассказывали про безопасный секс, финансовую грамотность и передовые технологии в разных областях жизни", — говорит одна из собеседниц "ДП".
Впрочем, подобного мнения придерживаются и некоторые родители, чьи дети сейчас обучаются в школах. При этом их смущают не только строевая подготовка и занятия, где детей научат обращаться с оружием, оказывать первую помощь в бою или управлять БПЛА, но и единые учебники истории, которые с 1 сентября выдадут старшеклассникам. Светлана Ляшко полагает, что обучение основам военной профессии является важным с учётом нынешней обстановки, а в курсе НВП на первом плане должны быть командные игры, методики обучения, предполагающие взаимодействие в группах, основы выживания, способы психологического самоконтроля и курсы тактической медицины, которые применимы не только в условиях военных действий, но и при техногенных и экологических катастрофах, а порой и в повседневной жизни. При этом новый учебник по истории в основном отражает общественные запросы в формировании гражданской идентичности подрастающего поколения, обеспечении консолидации и единства российского общества, считает эксперт, а также нацелен на разработку целостной картины российской истории, учитывая взаимосвязь всех её этапов и их значимость для понимания современного места России в мире, уверена доцент.
"То, что [новый] учебник [истории] был нужен — да, безусловно. Но насколько удачной оказалась эта попытка, пока что ответить трудно. Материал изложен ясно и просто — это хорошо. Но в то же время очень безапелляционно и это, на мой взгляд, не очень хорошо. Современное поколение школьников — люди думающие, черпающие информацию из различных источников и явно одним учебником истории не ограничивающиеся. Что касается переписывания разделов, посвящённых 1970–2000-м годам, возможно, это и допустимо в том плане, что теперь мы можем ярче и отчётливее увидеть и оценить происходящее в те периоды. Однако, делать это надо, на мой взгляд, весьма осторожно", — добавила она.
При этом эксперт считает, что главы, посвящённые современной России и СВО, могли бы дополнить учебник обществознания, ведь эти события ещё разворачиваются, а значит проанализировать их комплексно и взвешенно получится лишь спустя время. То же самое касается внедрения единых стандартов: "Оценку нововведениям можно будет дать точно не в 2024 или 2025 году. Система образования сложна и консервативна. Результаты введения новых программ обучения ОБЖ и НВП мы сможем наблюдать достаточно скоро, поскольку они формируют практические навыки, а вот последствия нового взгляда на историю — в более длительной перспективе", — говорит социолог.
"На мой взгляд, добиться единого стандарта крайне сложно, да и вредно из-за того, что люди разные. Возможно, на каком-то этапе получения образования можно говорить об этом, но практически в любой проблеме образования мы упираемся в нехватку финансирования, низкий престиж учителя и школы. Ведь если рассмотреть успешные школы, то в первую очередь бросается отличная материальная база, заинтересованность родителей, и, как следствие, учеников... Учителя в таких учреждениях тоже заинтересованы в результате: они видят востребованность своей работы, её оценку (в том числе материальную), свою значимость как специалиста и человека, а не обслуживающего персонала, предоставляющего образовательные услуги. Корень проблемы — на поверхности: надо менять отношение общества к школе, образовательным учреждениям и образованию в целом. Школа должна стать местом престижа, а не отсидки", — резюмирует Екатерина И.
Недетские обиды
Конфликты и противоречия, возникающие в процессе обучения детей между родителями, учителями и школьниками — история неизбежная, однако порой итоговые оценки в аттестате и моральное состояние детей напрямую зависят от личных предпочтений и характера конкретного педагога. И если ребёнок по какой-то причине "не нравится" учителю, который в своё время получил диплом "для галочки", последствия оказываются печальными.
Жительница Приполярного Урала жалуется, что учительница начальных классов публично унижала её дочь, болеющую анорексией: "Она постоянно мёрзла, когда только начала терять вес: в школе надевала тёплый свитер поверх блузки и учительница при всём классе называла её "старой бабкой", всячески подшучивала. Когда спустя два года нам всё же поставили верный диагноз, нашли хорошего врача и положили в больницу (до вмешательства органов опеки терапевт разводила руками и отправляла нас лечиться на "большую землю"), дочка пошла на поправку. На каникулах, как и рекомендовала врач, она в основном гуляла или отдыхала дома, о чём честно написала в сочинении на тему "Как я провёл лето". Тогда педагог при всём классе заявила, что она лентяйка, раз не помогала маме, что она себя опозорила. Когда я устроила скандал и объяснила причины такого "беззаботного" лета, учительница на какое-то время успокоилась и переключилась на её одноклассников, но сейчас снова её задирает. Мы с другими родителями просили, чтобы её уволили, но директор сказала, что это нам нужно искать другую школу, потому что найти на замену никого не получится".
С похожими проблемами — предвзятостью учительницы, — столкнулась и Вера Л. Несколько лет назад девушка с серебряной медалью окончила школу в Республике Коми, где многие ученики после девятого класса переходят в другие образовательные учреждения, чтобы сменить обычный класс на профильный. Изначально Вера интересовалась IT-сферой, поэтому поступила в класс с углублённым изучением информатики и математики, но в итоге их объединили с классом для будущих нефтяников, а к профильным информатике и математике добавилась физика — около восьми уроков в неделю, не считая элективных занятий, постоянных отчётов, огромного количества самостоятельных работ и контрольных работ. До золотой медали Вере не хватило нескольких пятёрок по физике, а серебряная медаль, участие в олимпиадах и активная волонтёрская деятельность не дали никаких преимуществ при поступлении в петербургские вузы. Сейчас девушка учится в областном вузе, осваивая совершенно другую профессию и не слишком довольна качеством получаемого образования.
"Я выполняла все задания, чтобы держать высокий средний балл, но преподаватель не давала тех знаний, которые требовала, не разрешала выполнять дополнительные задания, чтобы исправить оценки. Я неоднократно разговаривала с ней, объясняла, что мне не нужно сдавать физику. И дело не в том, что я не тянула на уровень класса. Просто от меня регулярно требовали больше, чем от ребят, которые собирались после школы учиться на нефтяников: пока я почти каждый день отвечала у доски и по любому поводу получала двойки, многие из них валяли дурака на последней парте. Много раз было, что она вызывала девочек к доске и говорила: "Вот ты красивая, но можешь быть ещё и умная", доводила меня и других одноклассниц до слёз, чуть ли не до истерики. Дома мне заранее приходилось решать 15 заданий вместо пяти заданных, потому что следующие 10 могут быть на уроке и если они мне попадутся — я опять получу двойку. Она прекрасно понимала, что портит мне медаль. Это для неё было очевидно".
Девушка, окончившая в этом году школу в Ростовской области, с содроганием вспоминает уроки математики: учитель, ставший впоследствии директором, регулярно отпускал в её адрес неоднозначные комментарии, повышал голос и нелестно отзывался об умственных способностях учеников. Она полагает, что личная неприязнь появилась после того, как он не пришёл на несколько дополнительных занятий для шестиклассников, которые сам назначил на 7:40 утра, но аналогичное действие со стороны ученицы посчитал недопустимым.
"У него никогда нельзя было спросить про вещи, которые мы изучали. Если у него было хорошее настроение, он ещё мог ответить, но, как правило, говорил, что "надо было учиться раньше". Классе в восьмом я сидела на уроке, пыталась понять материал и отвлеклась, задумалась о чём-то другом. В итоге математик подошёл и прямо перед моим лицом громко хлопнул по парте, закричал. Но самые большие проблемы начались в девятом классе: перед сдачей экзаменов нам постоянно твердили, что мы тупые, что мы ничего не знаем, ничего не сдадим... Я старалась быть уверенной в своих силах, но всё чаще ощущала тревогу, а перед школой мне приходилось пить успокоительное", — вспоминает собеседница "ДП".
Горько слышать, как в голосах вчерашних школьников то и дело проскакивает глубокая обида на учителей, найти общий язык с которыми так и не удалось. То, с каким надрывом они, нервно посмеиваясь, рассказывают о равнодушии, колкостях, унижениях и агрессивном поведении со стороны людей, которые должны были научить их созерцать и привить страсть к новым знаниям, наталкивает на мысль, что залечить эти раны будет очень сложно: отныне любой процесс обучения будет неизбежно возвращать их во времена, когда они ощущали себя никчёмными и беззащитными. Автор текста и сама сталкивалась с подобными проблемами с 6 по 11 класс, однако до сих пор казалось, что её случай скорее исключение, чем правило. Вот только проблема с нехваткой квалифицированных кадров едва ли решается за счёт унификации образовательных программ.
Отрицательный взлёт
Разумеется, далеко не все школьные учителя срываются на своих воспитанниках из-за накопившегося напряжения или намеренно самоутверждаются за счёт детей. Но когда во главу угла ставится не образовательный процесс с учётом индивидуальных особенностей ученика, а красивая картинка в отчёте, даже самые чуткие педагоги рано или поздно приходят к мысли, что их любовь к профессии и желание делиться знаниями не стоят потраченных нервов. Екатерина И. отмечает, что пошла работать в школу после практики в летних оздоровительных лагерях. Тогда для неё стало откровением, что многие дети — на самом деле креативные, активные, ищущие и требующие от мира и взрослых адекватных ответов.
"Больше всего мне нравилось наблюдать, как данное детям потом в них растёт и выдаётся в мир заново, но уже с их доработкой. Но с существующей нагрузкой — учебная деятельность, тьютерство, классное руководство, внеклассная деятельность, — выгорание происходит быстро. Убивали тягу к работе и множество пустых действий: составление отчётов, отсиживание какого-то времени, ответственность за действия людей, которые не зависят от меня. Например, профилактика ДТП в отпускной период среди родителей учеников. А нагрузка колоссальная, особенно в моральном плане, когда обязан всем и всему: учитель не человек, он не может носить купальник, отдыхать в баре, покупать вино и так далее. Возможно, внутренний перфекционизм тоже стал причиной моего ухода из школы: не можешь дать что-то отлично — не давай, потому что ущербное не может стать основой", — считает Екатерина.
Максим Воронов тоже сменил сферу деятельности. Незадолго до увольнения молодой человек, решивший заниматься педагогикой из альтруистических побуждений, получил зарплату в размере 11 тыс. рублей, а последней каплей стал конфликт с матерью одного из учеников: "Меня "вызвали на ковёр", когда я поставил четверку ребёнку, чья мама состояла в совете школы и приезжала за сыном на большой красивой машине. Доказывала мне, что её сыночка — отличник, и не мог получить четвёрку. Хотя по факту он некорректно выполнил моё задание".
О том, что хорошие учителя и молодые перспективные специалисты могут покидать государственные школы, спасаясь от бюрократии, непосильной нагрузки, конфликтов с родителями и руководством, говорят в том числе комментарии, оставленные педагогами в социальных сетях. Обсуждая с другими преподавателями введение ФООП с нового учебного года, многие из них признаются, что раздумывают над сменой профессии. Но немало и тех, кто не видит себя за пределами школы.
Справочно: практически все собеседники "ДП" пожелали сохранить анонимность: их настоящие имена с фамилиями изменены или заменены инициалами, а названия образовательных учреждений и населённых пунктов в большинстве случаев не указаны. Особенно об этом просили родители, опасаясь, что после критики в адрес школы у их детей могут возникнуть проблемы.
