Юрий Рыдник: "Дележ пирогов никогда не прекращался"

"ДП": Почему же в последние годы о вас так мало было слышно?

Юрий Рыдник: Меня не спрашивали — я ничего и не говорил. Да и глобальных новостных поводов было не так много. Банк развивался поступательно, скачкообразных движений не совершал. Не хотелось созывать пресс–конференции по любому поводу. Вы же понимаете, что Балтонэксим банк, как мы раньше назывались, создавал вокруг себя шум в связи с тем, что нас связывали с действующей властью.

Нам приписывали и хорошие, и плохие вещи. И любая пресс–конференция, например в связи с открытием нового отделения, собрала бы кучу народу. Все бы сбежались: а вдруг что–то интересное скажут? Сейчас я, наверное, повзрослел и меньше публичного внимания к себе требую.

"ДП": Бытует и другое объяснение вашего долгого молчания, якобы с губернатором Яковлевым у вас были хорошие отношения, с Матвиенко якобы плохие, поэтому Рыдника в Петербурге не видно, а его банк развивается в основном в регионах.

Юрий Рыдник: У меня нормальные отношения с Валентиной Ивановной, нет никаких острых углов. ЭЮрий Рыдникто во–первых. А во–вторых, в 1990–е годы любой банк, не только наш, сильно зависел от бюджетных потоков. Крупными клиентами можно было считать только госпредприятия или бюджеты разных уровней. Юрия РыдникЕстественно, что борьба за близость к бюджетам была главной составляющей бизнеса.

Стремительные взлеты и падения разных банков в тот период были связаны исключительно с этим. Теперь ситуация изменилась, и я на самом деле этому рад. Поверьте мне, что работоспособность бизнеса, правления, которое нацелено на то, что все вопросы решаются политически, очень низка. Сегодня мы идем за реальным бизнесом, и это нормальная последовательная работа. Мне она больше по душе.

Теперь борьбы за бюджет нет, и нет никакой ревности. Банком, на который сегодня опираются городские программы, является "Санкт–Петербург", а мы даже не бьемся за эти вещи, не стоит вопрос о борьбе за близость к "телу". И если посмотреть на капитализацию банка глазами западного финансового института, то самое главное — это хорошая региональная сеть и независимость от политической конъюнктуры. Кризис показал, что за счет того, что мы не связаны с бюджетными потоками, мы смогли развиваться во всех направлениях и показывать уверенный рост.

"ДП": Занимались ли вы в эти 5 лет каким–то бизнесом помимо банковского? Поставили ли вы крест на своей политической карьере?

Юрий Рыдник: Политических амбиций у меня нет и с тех пор не было. Помимо банка у меня было в Петербурге несколько проектов в сфере недвижимости, коттеджные поселки, бизнес–центры, но все они уже реализованы. Я также инвестировал в сеть бытовых сервисов "Секундочку", которая насчитывает сейчас уже более 200 точек.

Но управлением этой компанией я не занимаюсь, действую только как финансовый партнер, который надеется через какое–то время выгодно продать свою долю. Этот бизнес не отнимает у меня много времени.

Моим основным делом является банк, а с 2004 года он вырос в 7 раз. Банк — это универсальный инструмент, который позволяет участвовать во многих проектах, поскольку клиенты разные, и есть очень любопытные идеи.

Это по–настоящему интересное дело, на которое мне не жалко своего времени. Тем более что у нас серьезные планы по дальнейшему развитию. Сегодня мы особенно сильны на Северо–Западе, но с реализацией проекта региональной экспансии, уверен, в будущем достойное место мы займем и в других регионах.

"ДП": Дотекают ли до вас через госбанки ручейки господдержки?

Юрий Рыдник: У нас есть возможность воспользоваться господдержкой. Мы входим в список банков, которые могут привлекать средства на беззалоговых аукционах. Но сейчас мы в основном кредитуемся в госбанках, в основном под залог наших ценных бумаг. Кроме того, в ближайшее время планируем увеличить свой уставный капитал на 1 млрд рублей.

"ДП": Тревожит ли вас рост просрочки? Вы активно кредитовали строительные компании, которые стали теперь достаточно проблемными клиентами.

Юрий Рыдник: Просрочка у нас невелика, в пределах 4%. В среднем по банковской системе объем невозвратов, как мы считаем, будет в пределах 10–15%. Некоторые пессимисты считают, что большинство средних российских банков проедят свой капитал, но я могу позволить себе быть оптимистом. У банка хорошо диверсифицированный, кредитный портфель. Да и подход к кредитной политике у нас всегда был консервативный, что и позволило нам и в кризис 1998 года значительно усилить свои позиции, и из текущего кризиса мы выйдем более сильными.

"ДП": Нет ли планов привлечь стратегического инвестора в акционерный капитал?

Юрий Рыдник: Такие идеи были всегда, сейчас их воплощение откладывается, поскольку западные финансовые институты стали во время кризиса еще более консервативными. В докризисное время российский банковский сектор был крайне привлекателен. Наши банки росли и показывали прибыль, несравнимую с доходами, которые можно получить в других странах. Поэтому и было так много громких сделок по покупке русских банков западными.

Мы тоже рассматривали возможность продажи небольшой доли. Но сейчас капитализация наших банков намного ниже, чем до кризиса, и заключать такие сделки просто невыгодно. Как правило, сегодня сделки по продаже и покупке осуществляются только с проблемными банками, которые не могут "вытащить" ситуацию и нуждаются в поддержке. Хорошие банки задешево не купить.

"ДП": Сколько, по вашей оценке, мог стоить до кризиса Балтинвестбанк?

Юрий Рыдник: 14–16 млрд рублей.

"ДП": Ваш бизнес позволяет вам рассчитывать на место в списке российских миллиардеров?

Юрий Рыдник: Наверное, да. Но я никогда не интересовался, почему меня там нет.

"ДП": Какая доля в банке принадлежит лично вам?

Юрий Рыдник: Банковский бизнес — он очень личностный, человек доверяет банку только тогда, когда доверяет его акционерам, и поэтому мы никогда и не скрывали их состав. Через разные компании банк контролируют три акционера: я, Вадим Егиазаров и Александр Швидак. Все мы активно участвуем в работе банка, поддерживаем его.

"ДП": Если говорить о личностном подходе, то вы в разное время были партнером таких российских олигархов, как Олег Дерипаска и Владимир Потанин. Как сейчас развиваются эти контакты?

Юрий Рыдник: Отношения остались нормальными, дружественными. В 2001 году мы выкупили долю "Интерросса" в банке, хотя в банке моим партнером был, скорее всего, Прохоров. И совместных проектов мы больше не реализовывали.

Идея с инвестициями в ЖКХ через "Региональные коммунальные инвестиции" (в 2004 г. Юрий Рыдник возглавил эту компанию, входившую в структуру "Базэла" Олега Дерипаски. — "ДП") также давно потеряла свою актуальность. Этот проект требовал не только серьезных инвестиций, но и серьезной политической поддержки. Предполагалась передача в частные руки предприятий ТЭКа и "Водоканала".

Ведь на самом деле такие предприятия отнюдь не убыточны, убытки, которые они показывают, — следствие неэффективного менеджмента и иногда коррупции. Когда предприятие ЖКХ показывает отрицательную рентабельность, например –30%, это значит, что на самом деле оно может быть прибыльным как минимум +15%.

Проект был правильный, хороший, но не хватило тогда политической воли, потому что надо было отнять кусок хлеба у конкретных чиновников, которые добровольно его никогда не отдадут. Да и необходимы были огромные инвестиции, на которые Олег Дерипаска тогда не смог пойти. А губернаторы регионов Южного федерального округа, в свою очередь, не были готовы расставаться со своими "Водоканалами" и электросетями.

Сейчас проекты в сфере ЖКХ в основном осуществляются либо на небольшом уровне, например в пределах одного города, либо этим занимаются крупные энергетические компании, такие как группа Е4 Михаила Абызова. Но он же и в РАО "ЕЭС" серьезные позиции занимал, а РАО "ЕЭС" могло оказать давление на местные власти. Без лобби такого масштабы в ЖКХ инвестировать невозможно.

"ДП": С экс–губернатором Петербурга Владимиром Яковлевым вы сейчас в каких отношениях?

Юрий Рыдник: В дружеских.

"ДП": А с владельцем холдинга "Петромир" Михаилом Мирилашвили, который недавно вышел на свободу после тюремного заключения?

Юрий Рыдник: Вы знаете, я всегда удивлялся, что меня связывают с господином Мирилашвили, с которым я никогда общего бизнеса не имел. И совладельцем "Союзконтракта" он никогда не был. У "Союзконтракта" было три акционера: Михаил Любович, Алексей Гольдштейн и Юрий Рыдник. У братьев Мирилашвили была компания "Евросервис", которая являлась нашим конкурентом. Но по размеру мы были значительно больше. В 1995 году "Союзконтракт" реализовал продукции на $1 млрд. Это примерно 700 тыс. т курицы. У нас даже конфликтов не было.

"ДП": В конце 1990–х вы руководили компанией "Объединенные балтийские верфи", в состав которой входили Балтийский завод и "Северная верфь". Вы следите за тем, что происходит с этими предприятиями сейчас?

Юрий Рыдник: Действительно, тогда я был основным акционером "Северной верфи", а "Интеррос" — владельцем Балтийского завода. Идеология "Объединенных балтийских верфей" была следующая: объединить два предприятия на одной площадке и вывести Балтийский завод с Васильевского острова. Потому что это нонсенс, когда машиностроительный завод занимает дорогую землю, на которой можно построить элитную недвижимость.

Тем более что объем заказов у этих предприятий такой, что занимаемые площади избыточны не только у Балтийского завода и "Северной верфи", но и у ФГУП "Адмиралтейские верфи". Тогда проект не удалось реализовать из–за сопротивления директоров заводов. С этими людьми, героями социалистического труда, нам, мальчишкам, тогда было спорить сложно. Они говорили, что мы не сможем во всем разобраться и подорвем в итоге оборонный потенциал страны.

Вы же понимаете, что объединение предприятий означает, что кто–то один станет директором, а кто–то — его заместителем. Эти люди действительно много сделали для страны, им эмоционально тяжело было расставаться со своими заводами. Как вам, например, тяжко было бы продать бабушкино серебро или часть квартиры. Они десятилетиями смотрели на то, как со стапелей сходили военные корабли, и не могли смириться с мыслью, что теперь эти стапели надо снести. Или что, например, этот цех никогда не будет работать.

И государство сейчас с огромными усилиями дожимает проект создания объединенного завода. И это доказывает, что наша идея была верной. Оптимизация там необходима, хочется только пожелать больше энтузиазма людям, которые этим сейчас занимаются.

"ДП": Каким вы видите российское банковское сообщество после кризиса? Когда начнется дележ пирогов, которые едят сейчас неэффективные собственники и менеджеры?

Юрий Рыдник: Дележ пирогов никогда не прекращался. Другой вопрос, что некоторые пироги, мелкие частные банки, теперь уже вряд ли могут быть кому–то интересны. Перераспределение сил внутри банковского сектора происходит в силу того, что некоторые банки слабеют и кто–то откусывает их клиентскую базу. Покупать слабые банки бессмысленно. Клиентская база сама перетечет к сильным банкам. Я думаю, что кризис уменьшит количество кредитных учреждений и укрепит тех, кто останется.

Главная проблема сегодня в том, что заемщиков становится все меньше. У нас избыточная ликвидность, и такая ситуация у всех российских банков, за исключением проблемных. Могу точно сказать, что большую часть средств банки вынуждены сейчас направлять на покупку ценных бумаг. Мы видим, как разогрелись векселя и другие обязательства компаний первого уровня, "Газпрома", "Роснефти", "Сургутнефтегаза", "Лукойла" и так далее.

Они даже сейчас имеют возможность привлекать деньги с рынка, и достаточно дешево. С другой стороны, российские банки практически перестали выдавать ипотечные кредиты, резко свернули автокредитование, кредитование малого бизнеса: большие риски. И освободившиеся средства направляются на финансовый рынок. В жесткой конкуренции за ликвидность между реальным сектором экономики и финансовым выигрывают банки. Что потом по финансовому сектору и ударит, потому что клиентская база еще больше ослабеет.

Поэтому я и считаю действенной антикризисной мерой не прямую поддержку банков, а госзаказ, увеличение строительства дорог, мостов. Это единственное, что может поддержать наш ослабший бизнес. И малый, кстати, тоже. По всему миру государства в кризисной ситуации увеличивают инвестиции в инфраструктурные проекты. Мы одни из немногих, кто этого не делает.

Время для финансистов сейчас хорошее, но, если смотреть на перспективу, поводов для радости не много. Если бы часть средств, которые были заложены на поддержку банков, пошли на важные для Петербурга инфраструктурные проекты, дамбы или Западный скоростной диаметр, это положительно отразилось бы на наших клиентах. И принесло бы больше пользы и стране, и экономике, и банкам.

"ДП": Кризис — хорошее время для инвестбанкира еще потому, что дает много возможностей для скупки дешевеющих активов.

Юрий Рыдник: Можно рассмотреть вопрос о покупке компаний, финансовое положение которых плохое не потому, что у них бизнес плохой, а в силу сложившихся обстоятельств. Поставщики требуют предоплату, покупатели не платят, еще нужно ответить по бондам, банки требуют кредиты назад, а новых никто не дает. Поэтому бизнес стоит дешево. Но дешевеющих активов на самом деле не так уж и много. Вот, например, есть подешевевшие строительные компании. Вы рискнете сейчас покупать строительную компанию?

"ДП": Госбанки же рискуют. ВТБ и Сбербанк приобретают активы московских девелоперов.

Юрия Рыдник: Госбанки рискуют? Госбанки могут и не так рискнуть.

"ДП": Деньгами налогоплательщиков?

Юрий Рыдник: Совершенно верно. Но госбанки выполняют в том числе и политическую функцию. Есть крупнейшие строительные холдинги, которые просто необходимо поддержать. У них огромное количество соинвесторов, которые ждут свои квартиры. Политическая воля поддержать те или иные предприятия и реализуется через госбанки. Это касается не только строительных компаний. Господдержка, в частности, была направлена для крупных заемщиков, металлургических и нефтяных компаний.

"ДП": Конкуренция с госбанками усложнилась, учитывая то, какой объем господдержки они получили?

Юрий Рыдник: Да даже и без господдержки конкуренция с госбанками была тяжелой, учитывая их объемы и стоимость средств для них, и год назад, и два. Их ресурсная база всегда превышала возможности любого коммерческого банка. Но коммерческие банки всегда показывали лучшие результаты и по эффективности, и по скорости роста, и в этом их преимущество.

Госбанки — это сложная бюрократическая машина, поэтому в работе с конкретным клиентом мы выигрываем. Но если кто–то хочет "занести" и получить невозвратный кредит, тогда да, точно не в частный банк.

"ДП": В каких секторах все еще остаются активы, которые было бы интересно приобрести?

Юрий Рыдник: Ретейл, производство продуктов питания, энергетика. В тех секторах, которые при любом уровне экономического развития будут существовать.

Наверное, и строительный бизнес всегда будет существовать, но он будет восстанавливаться очень долго. Российские банки не просто сократили объемы ипотечного кредитования в десятки раз, они еще и сократили сотрудников, которые ипотекой занимались. Это означает, что они и не надеются начать выдавать ипотеку завтра. Сегодня надежные заемщики — это либо собственники крепкого бизнеса, либо те, у кого есть госзаказ.

"ДП": В долгосрочной перспективе вы видите для себя иные возможности для реализации, не связанные с банковским бизнесом?

Юрий Рыдник: Конечно. До кризиса мы изучали множество инвестиционных проектов. Масштаб нашего банка позволяет нам осуществлять долгосрочные проекты. Не только в России, но и в странах СНГ.

"ДП": Среди ваших клиентов есть те, кто уехал в отпуск за границу и уже из него не вернется?

Юрий Рыдник: А нам все равно. Нам остаются залоги. Встречаются, конечно, и обманщики — люди, которые пользуются кризисом, чтобы не вернуть кредит. Сейчас все хорошо подкованы юридически, подают нам встречные иски, затягивают судебные заседания.

"ДП": Какие залоги вам приходилось реализовывать?

Юрий Рыдник: Автомобили Porsche, оборудование для ресторанов, замороженная рыба, самосвалы, тягачи, катки. Мы продаем все по залоговой цене, и покупатели выигрывают по сравнению с той ценой, которую они бы, например, заплатили за машину в салоне.

Объем наших резервов на сегодняшний день составляет около 1 млрд рублей, и почти все эти деньги будут возвращены в оборот за счет реализации залогов. Текущая прибыль уже сегодня покрывает созданные резервы.

"ДП": Это справедливо, когда человек отвечает личным имуществом за долги своей компании?

Юрий Рыдник: У нас до этого не дошло ни разу. Ни у одного владельца компании мы личное имущество не отобрали… пока.

"ДП": С чего вы начали свою карьеру предпринимателя?

Юрий Рыдник: Я нашел в 1990 году в США ксероксы первого поколения, огромные машины, которые были никому не нужны. Но они были новые. Под них мне в России дали кредит на полмиллиона долларов, который я вернул.

"ДП": Вас все еще можно считать петербуржцем?

Юрий Рыдник: А куда я денусь?

"ДП": Говорят, что вы больше времени проводите за границей, чем в России.

Юрий Рыдник: Нет, я провожу за рубежом примерно 4 месяца в году. У меня есть дом в Лос–Анджелесе, над которым развевается большой российский флаг.