"Невский экспресс": террористам альтернативы не нашлось

Впервые версия о теракте появилась в СМИ уже через 2 часа после остановки поезда. Со ссылкой на источники в УВД на транспорте было сообщено об обнаруженной воронке на путях. После этого сообщения никакие версии о возможных техногенных причинах крушения официально даже не обсуждались.

"Всем известно, что дело возбуждено по статье 205 (терроризм). Факт такой установлен, ведутся мероприятия для того, чтобы установить экстремистов, которые провели террористический акт", — категорично заявил вице–президент РЖД Михаил Акулов.

Пока можно лишь предполагать, почему высшие лица страны сразу согласились признать террористический след. Ведь это существенно повышает негативную оценку ситуации в стране иностранцами - как политиками, так и обывателями.

Блогосфера тут же запестрела прогнозами о том, что если террористическая версия подтвердится, России стоит ждать новой волны усиления полномочий властных структур, чей имидж в последнее время весьма поблек (наприме"Невский экспресс": террористам альтернативы не нашлосьр, из–за череды скандалов с милиционерами). Как считают блогеры, российские силовики уже демонстрировали свое умение на фоне борьбы с терроризмом добиваться и более прозаичных политических целей.

В частности, интернет–сообщество вспоминает слухи о якобы причастности спецслужб к серии взрывов многоэтажек в 1999 году, которые хронологически предшествовали новой контртеррористической операции на Кавказе, а несколько месяцев спустя — приходу к власти Владимира Путина. Даже судьба недавнего продления моратория на смертную казнь тоже стала подвергаться сомнению.

Вместе с тем автор блога reytar.livejournal.com, представляющийся специалистом–дефектологом украинской железной дороги, на основе анализа кадров с места событий и обнародованной служебной переписки РЖД пытается доказать, что более вероятной версией является техническая неисправность пути.

"Вариант неисправности пути полностью исключен: эта трасса постоянно находится под техническим надзором и возможности каких–то поломок там нет", — отвергает такие предположения глава местного управления Федерального агентства железнодорожного транспорта Виталий Михно.

Подтверждение версии неисправности привело бы к масштабному пересмотру сегодняшнего состояния железнодорожной инфраструктуры в РФ. Встал бы вопрос о том, насколько она готова к организации высокоскоростного движения и к другим мегапроектам.

"Если бы это действительно была неисправность, головы бы полетели у всех в РЖД, так что вполне логично с их стороны отказываться даже от обсуждения этой возможности", — рассуждает директор агентства Infranews Алексей Безбородов.

"ДП" удалось пообщаться с теми, кто находился в поезде в момент крушения.

Высокопоставленный сотрудник Минобороны РФ, пассажир вагона №8: "Все случилось уже на подъезде к Петербургу, когда все кино посмотрено, в ресторан можно не идти: все занято.

Вдруг мы почувствовали толчки — как если машину везешь на буксире, а задняя машина тормозит. Потом еще один толчок, почувствовался запах гари, который быстро рассеялся. Мы просидели 40 минут в неведении. Первое время сотрудники поезда даже говорили нам, что ничего страшного не произошло и мы скоро поедем дальше. Если бы люди сами не сообщили о происшествии в СМИ, неизвестно, когда бы к нам приехали. Может, они делали это из чистых побуждений, чтобы избежать паники, но ощущение, что обошлись с нами, как со скотами.

Затем неожиданно пришла проводница с белым лицом в состоянии транса и спросила, есть ли врачи. Тогда стало понятно, что дело серьезное. Я прошелся до второго вагона. Было очень темно, и спину впереди идущего человека было видно только вплотную. На мой взгляд, большинство людей из опрокинувшихся вагонов выносили сами уцелевшие пассажиры. Идти до них от первых вагонов было долго — минут пятнадцать. Первые скорые приехали только через 1,5 часа, к тому времени на путях уже были ремонтные рабочие.

Я очень много ездил на этом поезде. Больше всего после остановки в пятницу мы обсуждали наши ощущения, что состав в последние разы, казалось, качало все сильнее и сильнее с каждым разом. На "Сапсане", на котором нас довезли до Петербурга, не качнуло ни разу — было с чем сравнить. А версия о теракте возникла, только когда мы уже услышали ее по телевизору".

Эксперт крупного инвестиционного банка, пассажир вагона №2: "Когда приехали телекамеры, на месте крушения все было уже совсем по–другому. Появились спасатели, оборудование, освещение. Но в первые минуты все было совсем по–другому, и по телевизионным кадрам никак не понять, насколько плохо.

Когда мы почувствовали, что вагон трясется и начал переворачиваться, мы только попытались обняться и стали ждать, что произойдет. Никаких мыслей в голове в эти секунды не было, мы ни о чем не думали. Даже если бы и был какой–то взрыв, мы бы не услышали. Перед аварией я сидела в середине вагона, а когда мы уже остановились, оказалась уже впереди — по ходу движения. Почти все кресла слетели с креплений. Так что, даже если бы мы были пристегнуты, это бы не помогло. Да к тому же в нашем вагоне и не было никаких ремней.

Сразу после крушения мы пытались выбраться сами. Уже минут через десять к нам пришли первые пассажиры из последних вагонов, которые стали нам помогать. Разбить окно не удалось, и выходили мы в итоге через отверстие в потолке. Все, кто пришел к нам на помощь, помогали очень четко, хотя никто ими не командовал и внешне никакой организации этого процесса не было заметно.

Мне повезло, и выйти я смогла сама, что происходило в вагоне дальше, я не знаю. Спустя какое–то время нам принесли одежду, ведь все наши вещи остались внутри. Потом нас отвели в здание подстанции, которая оказалась рядом. Затем меня отвезли на "Сапсане" в Петербург. Сейчас у меня уже все в порядке".