Евгений Цивин, владелец петербургской кожгалантерейной сети Edmins, магазины которой работают в России и Чехии, в интервью "ДП" о рентабельности бизнеса, разнице покупательского поведения россиян и чехов, об особенностях рынка и перспективе слияний и поглощений.
Как вы себя ощущаете в бизнесе спустя 20 лет?
— Конечно, сохранить высокий уровень собственной эмоциональной мотивации на протяжении 20 лет непросто. Сегодня мы (второй совладелец сети — Александр Хохленко. — "ДП") с ностальгией вспоминаем тот кайф, который испытывали от открытия первых магазинов Edmins, при появлении новых товаров под собственным брендом. И хотя в российских условиях скучно не бывает, но поиск того, что называется управленческим кайфом, в какой–то степени затруднен.
Что сейчас происходит с российским рынком кожгалантереи?
— Если говорить о всей линейке кожгалантереи, от портмоне и зонта до сумки и чемодана, то в России несколько компаний, развивающих свой бренд: Redmond, Domani, Edmins, Gretta и ряд более мелких игроков. В целом, в отличие от рынка одежды, рынок кожгалантереи в России контролируется местными участниками на 90–95%, при этом значительная его доля принадлежит ЧП и неорганизованным продавцам. В течение 3–5 лет экспансии зарубежных компаний мы не предполагаем.
Читайте также:
Мода меняется, перчатки остаются
Планы по созданию новых производств есть?
— Сегодня у нас главная задача — сохранить действующую Торжковскую перчаточную фабрику Edmins. Ее мощность — до 100 тыс. пар перчаток в год, в России таких крупных производств больше нет. Кстати, именно наша фабрика выполнила заказ на пошив белых парадных перчаток для Кремлевского полка. Для нашего производства это особенная гордость.
В нынешних условиях российское производство крайне неконкурентно с тем же Китаем или Вьетнамом. Это связано с простыми вещами. В частности, 70% легкой промышленности Китая находится на юге страны, где не бывает температуры ниже +16°C. У нас же из–за климатических условий расходы только на отопление превосходят все коммунальные платежи азиатских, да и итальянских производителей! С другой стороны, в Китае расходы на труд растут значительно быстрее, чем у нас. Это дает нам в перспективе шанс компенсировать некий разрыв в себестоимости.
Есть ли у вас опыт работы с крупными торговыми сетями, имеющими магазины в России?
— Уже наработались. Мы с ними сотрудничали с 2002 по 2007 год. Первой сетью, куда мы стали поставлять свои товары, был "Ашан". Затем мы работали с "Лентой", "О`Кеем", "Каруселью", "Метро". До какого–то момента мы находили с ними компромисс по соотношению качества и цены. Но продавливание по цене привело к тому, что, извините, то барахло, которое нужно было сетям, мы уже не могли себе позволить.
Перед нами еще в начале деятельности компании стоял вопрос: что Edmins может дать покупателям? Будучи российской компанией, вряд ли мы можем диктовать моду, это делают французские и итальянские бренды. Мы сделали ставку на безупречное качество. В итоге мы отказались поставлять товар в сети. Найти в Китае самое дешевое и самое убогое... Мы посчитали, что это бизнес не для нас. Зато такой подход подхватили ряд других компаний, которые успешно с этим справляются.
Какие различия между российским и чешским рынками?
— Мы открыли первый магазин в Праге 10 лет назад, в то же время открывался наш первый магазин в Москве, и мы долго сравнивали эффективность одного и другого. До 2006–2007 годов чешский магазин был более рентабельным: там ниже арендные ставки, а рынок труда соизмерим. Но за последние 3 года покупательские настроения в Европе существенно ухудшились. Российский покупатель оказался менее чувствителен к эмоциональному давлению, которое несет кризисный message через все медийные каналы.
Россияне живут от зарплаты до зарплаты — в отличие от европейцев, которые всю трудовую жизнь думают о накоплениях на пенсию. У нас другая идея рыночного поведения: большинство ничего не накапливает. Наш человек покупает шикарные машины, модную одежду, потому что не понимает, как распорядиться деньгами, думая при этом, что сохранять бессмысленно: либо рубль обвалится, либо банк обанкротится. Сегодня оптимизм российского покупателя, безусловно, выше европейского.
На сколько упал средний счет в чешских магазинах?
— Средний счет, конечно, упал. Особенно это чувствуется в период рождественских праздников. Если в нашей российской сети в декабре рост продаж к ноябрю — 60–70%, то это очень хороший рост, в Чехии же разница между декабрем и ноябрем трехкратная! Люди, которые раньше покупали портфели и сумки, теперь покупают портмоне и ключницы.
Не планируете ли в связи с этим закрывать свои магазины в Чехии?
— Мы уже закрыли в прошлом году один магазин в Праге. И допускаем, что еще один до конца года может не дожить: рентабельность в нем существенно падает.
В общей структуре выручки сколько формирует розница?
— Около 70%. Остальные 30% приносят оптовые продажи. Оптовый рынок очень сжался.
О продаже бизнеса не думали?
— Наверное, отношение к бизнесу как родному ребенку постепенно растворяется, и любой нормальный предприниматель должен быть готов к тому, что успешная продажа бизнеса — это тоже бизнес. Мы морально готовы к этому. Для нас это не есть запретная тема. Другое дело, что, являясь реалистами, мы понимаем, что если серьезную одежную или обувную сеть можно продать крупному иностранному игроку (и такого рода примеры на рынке есть), то в нашем случае этого покупателя нет. Что касается инвестфондов, то последнее, на что они будут смотреть, — так это на рынок кожгалантереи.
Наш рынок очень сложен и мгновенно реагирует на любые катаклизмы. Поэтому, скорее всего, если и будут происходить в нашем сегменте слияния и поглощения, то они будут происходить внутри российского рынка. И здесь перспектива этих процессов пока крайне туманна. Это связано с тем, что пятерка ведущих федеральных игроков кожгалантереи по оборотам и масштабам бизнеса достаточно соизмерима и нет явного лидера, который мог бы поглощать.
