"Деловой Петербург". Экс-глава службы Госстройнадзора Александр Орт: Строительной отрасли в Петербурге нет

Александр Иванович , полгода назад вас неожиданно для многих уволили с поста руководителя Службы госстройнадзора и экспертизы Петербурга, которую вы создавали и много лет возглавляли. Обида осталась?

— Я был готов к любому развитию событий: понимал, что меняется команда Смольного, и не был уверен, что градоначальник сделает ставку на руководителя, которому остался всего год до 65 лет, отведенных на госслужбу. В душе я, конечно, надеялся, что дадут доработать. Но….

Обид точно никаких нет. Жалею только, что все случилось очень быстро и я не смог официально поблагодарить коллег, с которыми больше 10 лет работал в Смольном бок о бок.

Можете прокомментировать работу нового главы ГАСН Леонида Кулакова?

— Я этого человека узнал ровно в тот день, когда передавал дела, до этого мы не пересекались. Я отдал ему ключи от кабинета и пакет законов, которые за 8 лет появлялись и менялись в нашей отрасли, и сказал: "Когда ты все это изучишь до последней бумажки, тогда поймешь, куда попал".

А оценку его работе пусть дает его руководство. Я вижу со стороны, что за полгода фирма не развалилась. Это говорит о том, что там хороший дух и правильное направление мыслей коллектива. Правда, сейчас начался исход кадров из ГАСН. Но… фирма работает. Все остальное — эмоции.

Вы создали ООО "Негосударственный надзор и экспертиза"…

— Да. Было бы странно, если бы я ушел печь пироги. Других вариантов у меня просто не было. После увольнения я дал себе пару месяцев отдохнуть, имея 130 дней неиспользованного отпуска, и понял, что мой опыт и знания должны работать. Компанию мы зарегистрировали в августе 2012 года, в конце января 2013–го получили аккредитацию, а нормальная работа началась в середине февраля.

Кто ваши соучредители?

— Мой сын Кирилл и руководитель Центра согласований Максим Аронов. У нас по 33%. Я с удовольствием принял именно их предложение о партнерстве, хотя у нас значительная разница в возрасте и разный жизненный опыт. Я всю жизнь был чиновником, а они всю жизнь в бизнесе. Причем сын пережил все: и кризис, и банкротство… Все было. Я считаю, что сплав опыта и молодости хорошо дополняют друг друга.

А не будет ли конфликта интересов в связи с тем, что у Кирилла строительный и демонтажный бизнес?

— Нет, конечно. Конфликт мог бы возникнуть, если бы сын возглавлял проектную организацию. А так нет почвы для проблем по определению.

Чем конкретно занимается ваша фирма и будет ли она конкурировать с ГАСН?

— Фирма занимается экспертизой в строительной сфере. Для этого сегодня уже существует твердая законодательная база.

В Петербурге создано около 10 негосударственных экспертиз, конкурировать придется с достойными соперниками. Но это интересно.

Речь идет только об экспертизе или и о надзоре в строительстве тоже?

— Надзирать тоже будем, но после выхода в свет соответствующих постановлений правительства РФ. Ключевой закон Госдума должна рассмотреть в конце I квартала этого года, надеюсь, он будет принят.

Кто в числе ваших клиентов на данный момент и сколько их?

— Все, с кем я работал в ГАСН, в последнее время постоянно интересовались, когда же начнем принимать документы. Так что я работаю со всеми, ни с кем отношения не прерывал. Первой записалась на прием компания "ГДСК", входящая в группу "ЛСР". Были на консультациях Ленстройтрест, Строительный трест, ГК "Эталон". Из крупных компаний я со всеми на связи.

Означает ли это, что вы намерены перетянуть весь крупный бизнес у ГАСН?

— Если бы все строители решили перейти ко мне, я бы первый сказал, что они совершают ошибку. Александр Вахмистров (генеральный директор группы "ЛСР". — dp.ru) сказал мне так: "Я тебя уважаю. Но в одну корзину все яйца я никогда не складывал". Так что у всех крупных застройщиков часть проектов останется в ГАСН, а часть — у нас или в других экспертизах.

Как вы намерены конкурировать?

— Сегодня некоторые негосударственные экспертизы при СРО в погоне за клиентами заявляют, что готовы делать скидки на экспертизу от 15%. Это неправильный подход: сами знаете, где бывает бесплатный сыр. У нас другая задача — работать с клиентом в режиме экспертного сопровождения.

Но сейчас возникла известная пробуксовка на строительном рынке…

— Да. Сейчас строительной отрасли как таковой нет. Есть попытки наладить диалог с властью, но не получается. А получиться должно только одно — в городе должны появиться новые правила для строителей взамен утраченных старых. И, появившись, они не должны меняться в процессе стройки.

И как же людям работать в таких условиях?

— Ну, затихариться и переждать точно не получится. Строительство — инертный механизм, который трудно раскрутить, но и остановить сложно. За каждым руководителем компании стоят коллективы с планами и программами развития. У многих есть наработки на 2013–2014 годы,даже на 2015–й, от них не откажешься. Придется как–то приспосабливаться к тому, что диктует администрация. Как? Например, интересные предложения дает строителям Ленобласть. Некоторые компании там даже перерегистрируются, чтобы зацепиться и получить заказы.

Вы тоже видите, что активность строителей смещается в Ленобласть?

— Да. И не только туда — есть примеры и более далеких демаршей: Новгородская, Тульская области, Подмосковье, Урал. Бизнес идет туда, где ему комфортней.

Как на вашей работе отразится это географическое смещение?

— Нам оно точно не во вред. Это государственная экспертиза имеет право делать оценку проектов только своего региона, а негосударственная работает со всеми. К нам, например, уже обратились фирмы из Карелии и Новгородской области. Можем в перспективе расширить клиентскую базу на всю Россию.

А справитесь? Какой у компании сейчас штат?

— Пока небольшой — 20 человек, но мы в самом начале пути.

Много людей перешли из ГАСН в вашу компанию?

— Когда я подбирал сюда первых работников, у компании еще не было аккредитации. Желающих было много, но приходилось просить людей подождать. Сейчас на фоне каких–то массовых сокращений в ГАСН народ активно интересуется трудоустройством. Но беру не всех.

Вы возглавляете комитет по качеству и безопасности при Координационном совете по развитию строительной отрасли СЗФО при полномочном представителе президента. Комитет был создан в октябре 2011 года, после аммиачных скандалов. Это совпадение?

— Нет, толчком для создания комитета действительно послужило аммиачное дело (скандал, связанный с запахом аммиака в домах от нескольких крупных застройщиков из–за некачественного бетона. — dp.ru). Но нынешний спектр его работы гораздо шире: и надзор в строительстве, и подготовка кадров, и качество стройматериалов. К нам регулярно поступают жалобы от населения, и мы их рассматриваем.

Кто финансирует эту работу?

— Бюджета на содержание комитета нет, все на общественных началах — даже без зарплаты. А лабораторные исследования, которые иногда нужны, финансируют сами компании. Это же их репутационные риски.

Какие проблемы в области качества строительства наиболее остры?

— Их целый комплекс: от низкого качества материалов, которые порой не выдерживают никакого сравнения с импортными аналогами, до квалификации персонала на стройках. Пласт профессионального технического образования в последние годы провалился — его просто нет, база утрачена. Ее нужно возрождать.

Эту нишу сейчас занимают мигранты…

— Да. Лет пятнадцать назад я был на курсах в Германии с делегацией чиновников Петербурга, и уже тогда нам пытались давать рекомендации, как решать проблему гастарбайтеров (в Европе она тогда уже была остра). Уже тогда шла речь об уголовной ответственности руководителей компаний, которые привлекают неквалифицированный персонал без регистрации. Сейчас мы проходим эту стадию развития рынка. Уже повышаются штрафы за нарушения. Думаю, и до уголовной ответственности для руководителей дойдет.

В России вообще есть стандарты качества в строительстве? Или все на уровне рекомендаций?

— Мы долго надеялись, что стандарты качества зададут технические регламенты. Но прошло более 4 лет, а их единицы. Нормативная база в строительстве, конечно, развивается, и я надеюсь, что в ближайшее время Дума утвердит некоторые важные нормы. Переход от лицензирования к СРО — первый толчок, основной рычаг здесь — конкуренция. Мы вступили в ВТО, теперь конкурировать придется не только ценой, но и качеством.

А стандарты СРО по качеству не панацея?

— Нет, это первые попытки сдвинуться с мертвой точки, где мы топтались 10 лет. Кстати, международных норм в строительстве никто не отменял, сертификат ИСО–9001 остался. Любая компания может его получить. Раньше, правда, для этого были стимулы: в конкурсах и при прочих равных условиях это имело значение. Нужны новые рыночные стимулы взамен утраченных.

Строительную экспертизу в рамках дорожной карты вообще собираются упразднить. Как вы к этому относитесь? Какие будут последствия?

— Я внимательно слушаю и читаю все, что по этой теме появляется. Была декларирована поэтапная отмена экспертизы: с 1 января 2013 года — на жилье, а с января 2014–го — на все остальное. Но сегодня на дворе март, а никто ничего не отменил. И когда это произойдет — не ясно.

Если даже волевым усилием экспертизу отменят с 1 апреля, уважающий себя руководитель–застройщик, которому придется подписывать проектную декларацию, обратится в экспертный орган, ведь на стадии приемки проекта требования СЭС, экологов и пожарного надзора никто не отменял, могут возникнуть проблемы —вплоть до сноса постройки из–за нарушений. Но, на мой взгляд, сама отмена должна произойти не раньше января 2015 года.

А что заменит экспертизу?

— По идее институт страхования строительных рисков. Страховые компании обязаны будут за все нести ответственность. Они в этой ситуации не только гастарбайтеров проверят — они проверят все, и процедура в итоге будет не проще экспертизы. Подорожает ли жилье с вводом страхования? Тоже возможно.

Есть ли у вас увлечения помимо работы?

— Рыбалка. Мы 3 года подряд с сыном ездим на Аляску и Онегу, совершенствуемся. Кстати, не я в сыне любовь к рыбалке воспитал — наоборот. А летом люблю заниматься на садовом участке. С удовольствием выращиваю овощи. Картошку не сажаю, только экзотику — для души: арбузы, гладиолусы, болгарские перцы. Жена и дети шутят, что теплицы — мой офис, но увлечение не разделяют.