"Деловой Петербург". Кочевой бизнес

Самый дорогой отель Москвы. За столами, накрытыми длинными белыми скатертями, — cоруководитель Sberbank CIB Рубен Варданян, основатель "Вимм–Билль–Данна" Давид Якобашвили, владелец "IL Патио" и "Планеты Суши" Ростислав Ордовский–Танаевский Бланко, создатель "Инвайта", "Быстрова" и Velle Сергей Выходцев и десятки других предпринимателей, которых собрал Ernst&Young на конкурс Entrepreneur of the Year. На сцену поднимается человек в смокинге и бабочке и произносит простые слова: "Я всегда говорю ребятам, что я ничем не отличаюсь от них. Я родился в поселке, у меня такое же советское образование. Россия — умнейшая страна, но мы продаем только ресурсы или продукцию ВПК, созданную еще в Советском Союзе. Продуктов, которые запущены после перестройки и выведены на мировой рынок, единицы. Я рад, что это нам удалось. Всем желаю удачи и не откладывать, а приступать прямо сейчас".

В этих словах почти все правда. Продукция холдинга "Арман" действительно продается не только в России, но и в Индии, Ираке, Мьянме, Сингапуре, Казахстане и Германии.

Правда, Серикбай Бисекеев этим не ограничивается. Он строит ветроэлектростанции в Казахстане и участвует в проекте газопровода в Китай. А еще Серикбай родился даже не в поселке, а в селе Камышное — в 232 км от областного центра Кустанай. Как мальчик из казахского села превратился в лучшего российского предпринимателя?

Портфель

Мы сидим в бело–оранжевой переговорной комнате, на стенах развешаны брутальные устройства, которые в первом приближении можно назвать таксофонами (это взрывозащищенные устройства промышленной связи, которые делает "Арман"). Собственно говоря, проводить встречи в офисе собственной компании Серикбаю больше негде. У него нет здесь своего кабинета. И вообще нигде нет. Новенький кожаный портфель, который стоит у стола, — это и есть и кабинет Серикбая. В нем обязательно лежит планшет, при помощи которого предприниматель из любого конца земли по "Скайпу" совещается с сотрудниками.

Предприниматель вообще ненавидит пафос и с удовольствием, вернее, даже с гордостью рассказывает, что ездит на подержанной машине, несмотря на то что оборот его компаний составляет около 2 млрд рублей.

"Кто–то любит кидать понты — супермашины, суперкабинеты. А я вот всю жизнь беру подержанные машины, арендую квартиры, ничего не покупаю и считаю, что это идет на пользу бизнесу, — говорит Серикбай. — Смотрите, когда–то я занимался сотовыми телефонами, и многие компании вкладывались в офисы. Не поспоришь, в красивый офис действительно приятно пригласить своих партнеров и тому подобное… Но тем самым люди уменьшали количество денег в обороте. А рынок рос, нужны были деньги, которые ушли на офис–квартиру–машину. Как правило, такая история заканчивалась плачевно: люди снижали долю рынка. А еще чем меньше у тебя материальных активов, тем легче жить — ты сможешь продолжать работать в любой точке мира. И никакой рейдер тебе не навредит".

20 утюгов

Впрочем, у Серикбая все–таки есть один атрибут престижа — красивый телефонный номер. "Я получил его еще в 1995 году, когда начал заниматься GSM", — замечает предприниматель.

Но и до этого было много чего. Серикбай учился в спортивном классе и к окончанию школы в Кустанае был уже кандидатом в мастера спорта СССР по баскетболу. За счет этого мог поступить в любой казахский вуз без экзаменов, но предпочел уехать в Ленинград, чтобы выучиться на инженера–конструктора — изобретать "советские "мерседесы".

Начало 1990–х для всех было одинаково голодным, и тогда студент Политеха Бисекеев стал челноком. "Мы брали электрооборудование — дрели, утюги и тому подобное — и везли в Прибалтику. Даже в Польшу не выезжали. Брали столько, сколько в руки вмещается. Я мог унести 20 утюгов. Ничего веселого в этом не было. Каждый раз, когда ты везешь что–то ценное, ты рискуешь, и чем меньше людей знает о твоей затее, тем больше шансов выжить". Выживать помогал опять–таки спорт. В институте Серикбай занялся боксом и на ринге тоже добился звания кандидата в мастера.

До поры до времени все было стандартно: вместе с однокурсниками Серикбай организовал дискотеку, а потом брокерскую контору в комнате "два на два" у ДК им. Кирова. Но в середине 1990–х в Петербурге появилась инновационная техника — мобильные телефоны. Серикбай уверяет, что они с партнером чуть ли не первыми начали продавать в России телефоны стандарта GSM. "Чичваркин возник намного позже. Мы торговали оптом, кроме того, был магазин. Конкуренты брали кредиты и росли чуть быстрее, но кризис 1998 года их обанкротил. А мы выжили, и я решил пойти учиться".

В Стокгольмской школе экономики он защитил диплом на тему: "Строительство сети розничных магазинов по продаже сотовых телефонов у метро". Сейчас об этом говорить странно, но в 1999–м таких магазинов не было или почти не было. "Тогда никто не верил, что люди, которые ездят в метро, будут иметь сотовые телефоны. Все рассчитывали только на две категории покупателей — бандитов и коммерсантов. Богатых людей на автомобилях. А я арендовал площади в магазинах у метро — рядом с шавермой и чулками. Помещения были почти бесплатными, телефоны я брал на консигнацию под свое имя, я имел только витрины, полочки. На пике мы имели около 20 точек, и я был уверен, что рынок все равно пойдет по такому пути". Но партнер Бисекеева ждать устал, и бизнес был продан. Вскоре рынок магазинов у метро взорвался, но Серикбай не жалеет, что не успел насладиться плодами своего предвидения: "Я понимал, что рано или поздно москвичи с их деньгами, квотами и связями в офисах производителей всех сметут".

А главное — что благодаря расставанию с партнером Серикбай придумал свой первый большой бизнес. Он не изменил телекоммуникациям, но нашел новую почти пустую нишу — организация связи для промышленных предприятий.

Год

В это практически невозможно поверить, но первым клиентом новой фирмы Бисекеева стала "Газпром нефть".

"Стокгольмская школа все–таки дала хорошие знания, и, перед тем как создавать бизнес, я банально исследовал рынок. Посмотрел, какие есть игроки. Оказалось, что нет никого, кроме производителя, использующего еще советские аналоговые разработки. Цифровых продуктов в России не было. Мы нашли в Германии компанию Neumann Elektronik, в то время это было как "Мерседес" в автомобильном бизнесе. Стали представлять их интересы в России", — рассказывает Серикбай.

Поначалу не все шло гладко. Мягко говоря. Потому что в течение года новая фирма сидела вообще без заказов. Не было продано ни единого переговорного устройства! В итоге, чтобы финансировать проект, предприниматель продал свой последний актив — квартиру. Двушку возле недавно построенного Ледового дворца у станции метро "Проспект Большевиков". "За $24 тыс. У меня тогда только–только родился первый ребенок, и мы жили там втроем", — вспоминает Серикбай.

Свое тогдашнее психологическое состояние он описывает не слишком оптимистично: "Все поставлено на карту, дальше только обрыв, все мосты сожжены! Ездил, звонил, продавал, встречался. У одного из японских топ–менеджеров я прочел, что русскому народу нужно две вещи, чтобы быть успешным: это фокус, концентрация на чем–то одном, и терпение. Если вы будете бить в одну точку, вы ее пробьете. И я пробивался. Мы понимали, что нефтяные и газовые компании будут вынуждены создавать инфраструктуру и мы им понадобимся".

Предприниматель "пробил свою точку". Покупать оборудование у Бисекеева стали "ЛУКОЙЛ", "Сургутнефтегаз", "Новатэк", "Роснефть" и "Сибур". В 2005 году он решил создать в Петербурге собственное производство под маркой "Армтел". Сейчас Бисекеев входит в десятку крупнейших мировых производителей на своем рынке, а через 3 года намерен стать № 1: "Та самая немецкая компания сейчас на грани банкротства, и люди, которые 10 лет назад предлагали нам продавать их оборудование в России, уже работают в нашем немецком офисе".

Мудрости

Серикбай любит цитировать две книги: "Из третьего мира в первый" и "Монах, который продал свой "феррари". Автор первой книги Ли Куан Ю был первым премьер–министром независимого Сингапура и шаг за шагом описал свою работу на протяжении 35 лет. Автор второй Робин Шарма описал историю адвоката–миллионера, который сначала потерял интерес к жизни и тяжело заболел, а потом продал все и отправился в поисках смысла жизни на Восток.

Обе книги внешне просты, но учиться здесь действительно есть чему. "Каждую секунду, которую ты тратишь на мысли о чьих–то мечтах, ты крадешь время у своих собственных", — пишет "монах". "Так это же просто про меня. "Арман" в переводе с казахского — "мечта", — смеется Серикбай.

История Сингапура при ближайшем рассмотрении тоже имеет отношение к нашей жизни. Ли Куан Ю возглавил страну, когда ВВП на душу населения составлял $400. Сейчас это одна из самых высокоразвитых, самых удобных для проживания и одновременно наименее коррумпированных стран мира, которая добилась всего, не имея не то что полезных ископаемых, но даже пресной воды. Рецепты творца сингапурского чуда кажутся элементарными. Но ведь работает! Вот как, например, Сингапур победил коррупцию: "Наиболее важное изменение в законе… позволяло судам трактовать то обстоятельство, что обвиняемый жил не по средствам или располагал объектами собственности, которые не мог приобрести на свои доходы, как подтверждение того, что обвиняемый получал взятки". Предприниматель недоумевает: "Смотрите, мы часто говорим, что государство, по сути, транснациональная корпорация, значит, оно должно платить своим менеджерам так же, как платят в транснациональной корпорации. Но, если зарплата платится мизерная, никакую коррупцию мы не победим".

Серикбай считает, что Казахстан в гораздо большей степени использует опыт азиатских тигров: "Москва все время изобретает велосипед, а нужно всего лишь следовать алгоритмам. Вот у нас столько болтают, издают указы, проводят кампании "покупайте отечественное". У нас, наверное, 50% бизнеса — госкорпорации: "Газпром", "Роснефть" и т. д. Однако они почему–то покупают оборудование на Западе. Но я вас уверяю, наша компания, которая продает по всему миру, не может нормально, системно работать с некоторыми госкорпорациями, потому что чиновникам, которые там сидят, невыгодно покупать нашу продукцию. Она в 4 раза дешевле, чем импортная. В 4 раза! А так как они рассчитывают на свой "интерес" — эти 10 или 20%, то дешевое им неинтересно".

Несмотря на ненависть к коррупции, он не считает клановость экономики бедой и приводит в пример опять–таки свой любимый Сингапур: "И Россия, и Казахстан развиваются благодаря клановости. Благодаря диктаторским методам. Почему? А они эффективны! Посмотрите, Сингапур по всем экономическим показателям на первом месте, а по демократии — до сих пор на последних. Если вы хотите добиться результата, вы не можете ходить и рассусоливать перед каждым жителем Урюпинска (административный центр Урюпинского района Волгоградской области. — Ред.). За 20 лет невозможно стать белой и пушистой супердержавой с прозрачными правилами игры. И понятно, что у людей во власти есть инстинкт самосохранения и они хотят привлечь своих близких, накопить капитал… А революции, демократия — посмотрите на Киргизию, на Украину, к чему это приводит".

Рассказывая все это, Серикбай оставляет за скобками тот факт, что Ли Куан Ю чуть ли не в первую очередь боролся именно с кланами.

Ветер

Из комнаты переговоров мы спускаемся на первый (производственный) этаж. С каждым из сотрудников, футболки которых, как и все здесь, оранжевого цвета, Серикбай здоровается за руку. Похоже, президент компании, несмотря на то что большую часть времени проводит вне Петербурга, знает всех по именам. Всего в "Армане" работает 180 человек. Компании предначертано стремительное развитие: Бисекеева не устраивает даже статус № 1 на мировом рынке промышленной связи. "Сам рынок слишком маленький — не больше $300 млн в год", — объясняет он.

Но Серикбай придумал себе уже много новых проектов. Например, он собирается строить в Казахстане две ветряные электростанции — на 48 и 96 МВт (для сравнения: мощность крупнейшей ветроэлектростанции в России — 5,1 МВт). "Мы опять были одними из первых. В Казахстане ветер сумасшедший, почему этим не пользоваться? Мы не собираемся убивать угольную, нефтяную или газовую отрасль: за забором — Китай, он все съест. Нам повезло: Назарбаев, выиграв право на проведение ЭКСПО–2017 (всемирная выставка. — Ред.), тема которой "Энергия будущего", дает зеленый свет именно таким проектам".

Принципы

Серикбай выглядит моложе своих лет: в своей белой рубашке с расстегнутым воротом он похож скорее на какого–нибудь сингапурского яппи.

В Сингапур планирует перебраться через несколько месяцев — вместе с женой и тремя детьми, нужно лишь дождаться окончания учебного года. Охоту к перемене мест Серикбай объясняет не только рациональными причинами, но и генами: "Я — кочевник! В моих генах течет кровь великого прадеда. Почитайте в Инете! Беркимбаев Дербисалы. Он помогал Пржевальскому, стал камер–юнкером при дворе Николая II и был единственным казахом, пригашенным на празднование 300–летия Романовых".

На новом месте жительства предприниматель останется верен себе и, как и в Петербурге и Алма–Ате, будет снимать квартиру. Так выгоднее: покупка жилья в Сингапуре обойдется в сумму от $30 тыс./м2, а хорошую квартиру можно снять за $4–10 тыс.

Дел предстоит много. От узкого рынка диспетчерских систем предприниматель намерен перейти к огромному рынку системной интеграции. Серикбай не боится планировать далеко вперед: "Через 8 лет хотим стать EPC–контрактором, то есть генподрядчиком, которому без разницы, что строить: заводы, автостраду или железные дороги. Сейчас в России постоянно приглашают Strabag или другие западные компании, которые приезжают и говорят: мы можем построить под ключ аэропорт. И действительно, строят качественно и быстро, если сравнить с какой–нибудь "Газпром Ареной". Таких менеджеров по управлению проектами на постсоветском пространстве дико не хватает. Поэтому мы вкладываемся в это направление, вкладываемся в персонал. Эти знания не отобрать рейдерам. С этими знаниями мы в любой стране мира будем успешны".

Но конечная цель Серикбая вовсе не накопление денег. "Говорят, человек, который умер богатым, прожил жизнь бестолково. Согласен. И своих детей нужно не просто любить, а очень сильно любить, и это значит: ничего им не дать, кроме образования. Ни машину, ни квартиру, ни компанию! Сами идите и заработайте! Мы с женой говорили, что будем инвестировать деньги в фонды, которые будут помогать планете бороться с катастрофами и болезнями".

В этот момент почему– то вспоминается история про монаха, который продал "феррари".