У России появился враг — "Исламское государство"

У России появился враг. Еще в прошлый четверг Владимир Путин, отвечая на прямой вопрос ведущей, кто наши враги, сказал: "Мы никого врагами не считаем". С оговоркой, конечно, что "имеет в виду участников международного общения", но все-таки никого конкретного не назвал, и даже больше — сказал, что "для нас, конечно, прямой угрозы от ИГИЛ нет". А на этой неделе министр иностранных дел Сергей Лавров объявил: "Я считаю, что ИГИЛ наш главный враг на сегодняшний момент". Так всего за несколько дней у России появился враг. Вполне официальный, раз уж об этом говорит глава МИД.

Назвать кого-то врагом — это, очевидно, достаточно серьезно для Москвы. Российские лидеры всегда избегали таких ярлыков. Это первый случай, когда российские руководители кого-то конкретно вообще объявили врагом. Разные другие, более мягкие формулировки бывали. Но что касается врагов, то на такие вопросы всегда отговаривались общими формулировками типа "международного терроризма". Потому что, во-первых, это дает возможность маневрировать. Допустим, провести переговоры в Кремле с "Хамасом". С "Исламским государством" теперь всякие переговоры исключены. Может быть, они все равно были невозможны, но само ИГ тоже наверняка воспримет слова Лаврова как вызов. А во-вторых, всякое бывает. Сегодня враг, а завтра, может быть, друг. Или наоборот.

Судя по социологическим опросам, у россиян о внешних врагах несколько иное представление. Обычно первые строчки в таких опросах занимают США, а следом — абстрактная Европа. Затем Украина и Грузия. Хотя если начать разбираться, то Европа тоже начинает распадаться на вероятных друзей и врагов, а также тех, про кого ничего не известно. А про "Исламское государство" большинство россиян, скорее всего, и не слышали. Но теперь ведь с врагом придется что-то делать. Против врага полагается действовать.

Вот Россию много кто в разное время называл врагом. Причем даже официально — как тот же Киев, парламент которого на днях принял резолюцию о противостоянии "вражеской агрессии России". Украина сейчас находится во взвинченном, понятно, состоянии и дошла до крайностей. Оппозиционеры часто называют врагом России самого Путина. Это тоже понятно. Хотя в основном политики все же предпочитают формулировки, оставляющие пути к отступлению. Как глава Европарламента Дональд Туск: "Наши враги используют пропаганду против нас, совершают акты насилия и нарушают суверенитет наших соседей. Они хотят ослабить нашу приверженность западным ценностям ... пытаются разделить нас сегодня в Европе, а также создать разногласия между Европой и Америкой. Но когда мы едины, мы сможем положить конец агрессивной политике России в отношении соседей", — говорил он в марте. Но слово "Россия" отделено от слова "враг" достаточным количеством других слов, чтобы в случае чего говорить о разных толкованиях. Депутаты, понятно, в счет не идут. Поскольку с них взятки гладки, они могут называть врагами кого угодно направо и налево.

В момент, когда появляется враг, самое время вспомнить о друзьях. Ближайшим союзником считается Казахстан. Затем Белоруссия. Уже здесь нередко появляются вопросы к Александру Лукашенко. Друзьями Путин называл страны БРИКС или Венесуэлу. Есть также список стран, поддержавших в ООН присоединение Крыма. Никарагуа, Северная Корея, Сирия, Армения, Зимбабве и другие.  

В любом случае друзья у нас были, а враги — нет. Но назваться другом проще, чем врагом. Тут еще разбираться надо. Друг познается в беде, как известно. Некоторые друзья даже Абхазию признать не могут никак. Помогут ли Бразилия и Никарагуа в борьбе с "Исламским государством"? Вопрос. И Джордж Буш, например, тоже называл Россию другом. А Путин — Буша. И что теперь? Допустим, президент Латвии заявляет, что считает себя другом России. Проходит несколько лет, и министр обороны Латвии говорит о том, что Россия, наоборот, враг. Вообще запутаться можно. А россияне в соцопросах на первое место среди друзей ставят, несмотря ни на какую историю отношений, Китай. Хотя дружба, завязанная на кредитах или прокладке газопроводов, надо сказать, выглядит неоднозначной. Что же это за дружба такая, если за деньги.