Журналист Игорь Шнуренко - о том, почему в сегодняшней России мат обесценился.
В раздевалке бассейна услышал, как молодой человек использовал матерное словцо в значении "пожалуйста". "Мужики, приходите поболеть за нас", — сказал он тоном просьбы и дальше добавил то самое слово.
Мат в последнее время я слышу чаще из уст людей с высоким доходом и статусом, чем от пролетариев. Я видел милиционера с книгой Сервантеса, а с одним хоккейным тренером мы говорили о Пушкине. В то же время слова, которыми пользуются актуальные художники, либеральные политики, потомственные искусствоведы и режиссеры телеканала "Культура", заставили бы покраснеть от стыда матросов и грузчиков.
Проблема не в том, что матерятся. Полностью вывести мат из языка не получится — неслучайно великие писатели были мастерами острого слова. Проблема в том, что сегодня русский мат совсем не тот, что был раньше. Когда–то мат помогал нашему народу адаптироваться и выживать в непростых условиях войны, лагеря или партсъезда. В нем был игровой элемент, который помогал переносить стужу, голод, нехватку самого необходимого, непосильные нормы выработки, отсутствие женщин. Еще матом выражали сильные чувства: гнев, обиду, раздражение, боль, тоску. Все это превращало непечатное слово в настоящее искусство, с его помощью можно было не только припечатать, но и дух поднять.
Русские летчики в боях с немецкими умели несколькими сочными словами и описать то, как проходит полет, и дать целеуказание с точными координатами. Немцы для того же самого должны были прибегать к утомительным грамматическим конструкциям, прибавляя обязательное "яволь, штандартенфюрер". Понятно, кто выиграл воздушную войну.
Читайте также:
Авторская колонка
Где мировым лидерам искать позитив
Но в сегодняшней России обсценная лексика обесценилась. Все чаще она выражает скуку и безразличие. Мат используется в значении "да", "нет", "вообще–то", "а впрочем", "и не говори", "конечно", "жаль", "не думаю", "какая разница". Матерятся без эмоций, даже не повышая интонации. И этот упадок устного художественного творчества говорит, по–моему, о росте благосостояния народа в целом.
Впрочем, не совсем. Образованные классы любят жить в своем гулаге.
