Президент и генеральный директор Subway Russia Service Company Джон Оуэн рассказывает о том, почему кризис закончится уже через год и можно ли встретить на Невском пр. прохожего с бутербродом в руке. Долю компании на петербургском рынке общепита эксперты оценивают в 3–4%.
В прошлом году у вашей компании был серьезный конфликт с франчайзи, когда владелец 40 точек Subway Вадим Севрюков и еще несколько предпринимателей писали жалобы по поводу завышенных цен. Со всеми ли удалось договориться?
— Из–за нарушения условий концессионного договора господин Севрюков больше не в системе Subway. Что касается вопроса с поставщиками, мы решили его и удовлетворены результатом, цены на напитки снизились. Эта ситуация касается всей России, сейчас все довольны. Так или иначе благодаря объемам закупок мы можем получить цены, которых наши франчайзи по отдельности не смогли бы добиться.
Что изменилось в меню, когда начались сложности на рынке?
— Еще до санкций большую часть продукции мы закупали у локальных производителей, сейчас это 90%. Конечно, себестоимость растет, как и цены в магазинах. Но мы держим фудкост, то есть процент затрат на продукты, на приемлемом для бизнеса уровне. Мы не меняем меню и ингредиенты, не сокращаем формулы.
Какие продукты из меню попали под санкции?
— Прежде всего сыр, но, слава богу, это как раз та проблема, которая может быть решена через импортозамещение.
Как вы оцениваете ущерб от кризиса? Снижается и маржинальность, и стоимость франшизы.
— В конце 2014 года мы временно снизили паушальный взнос на 37,5% и зафиксировали расчетный курс доллара на уровне 60 рублей. Основные потери — из–за курсов валют, которые привели к росту цен на продукты почти у всех поставщиков. Благодаря бренду и системе работы с поставщиками мы можем сдерживать рост закупочных цен на уровне ниже инфляции. Мы не раскроем цифр, но результатами за прошлый год довольны.
Появились ли местные небольшие поставщики?
— Мы работаем только с крупными поставщиками, которые могут снабжать сразу много точек, поэтому у нас и задачи такой не было — найти местных фермеров. Я не помню даже, чтобы мы меняли поставщиков — просто вели переговоры, обсуждали условия. Сразу после эмбарго перемены были, но по всей России, отдельных партнеров для Петербурга у нас нет.
При всей стандартизации есть ли отличия у петербургского рынка от других регионов?
— Летом благодаря туризму спрос возрастает.
Много ли туристов заходит в Subway? Ведь, приезжая, они, наверное, хотят попробовать русскую кухню.
— Но также им хочется почувствовать вкус дома, съесть что–то знакомое. К тому же в этом году больше российских туристов.
Работать в России проще или сложнее, чем в других странах?
— По сути, везде одно и то же — в этом и смысл сетевого фастфуда, быть одинаковым во всех странах. Если и есть различия — они не в технологиях, а скорее в спросе. Основное отличие в том, что россияне предпочитают ходить в ресторан компаниями и семьями, сидеть подолгу, а не есть по пути. Если вы пройдетесь по Невскому — вы вряд ли увидите людей со стаканами или пакетами с едой. В целом поход в общепит — это впечатление, небольшое событие, почти вечеринка. А в Нью–Йорке, к примеру, люди покупают еду навынос — и на улице у каждого второго прохожего в руке бейгл, или стакан с кофе, или бургер. Поэтому здесь нужны большие помещения и больше столов.
Получается, здесь сложнее?
— Нет, я даже не назвал бы это вызовом. Просто особенность, которую нужно учитывать, быть в курсе, чтобы работать здесь.
Российский рынок остается интересным? Многие продавцы франшиз говорят, что в 1990–е были сверхприбыли, а сейчас — торможение.
— В 1990–е российский рынок был даже не низкоконкурентным, а буквально пустым — естественно, он быстро рос. Но сейчас Россия для нашей компании — второй по величине рынок в Европе. Это все еще время возможностей. Кто–то закрывается, стоимость аренды падает, Subway может попасть туда, куда раньше не мог. Экономика циклична, и в итоге станет лучше.
Хотя с арендой все не так просто. В торговых центрах, построенных на западные деньги, цены, напротив, растут, иногда удваиваются в сравнении с прошлым годом. Но владельцы понимают, что лучше сдавать помещения кому–нибудь, чем никому вообще. К тому же им становится не все равно, кому именно сдать помещение, они выбирают более устойчивые компании.
А когда станет лучше?
— Исходя из прогнозов экономистов, которые я видел, до 2016–го будет продолжаться спад, потом начнется рост.
В чем отличие этого кризиса от предыдущих?
— Кризис 2008 года застал компанию на другом уровне развития. Тогда мы энергично росли, имели много потенциальных покупателей франшизы, которые искали возможности для инвестиций. В 2015–м ситуация иная. Потенциальные франчайзи больше боятся рисков. Если говорить о покупательной способности, она беспрецедентно снизилась. Покупатели стали более избирательными и экономными. Они смотрят, какие появились акции, наборы блюд.
После потери работы из–за сокращений люди больше интересуются франшизой?
— Среди наших франчайзи больше предпринимателей, чем бывших сотрудников компаний. Мы часто отказываем в выдаче франшизы, потому что для нас важно не только наличие инвестиций, но и готовность работать в системе, соблюдать нормы и стандарты. Отказываем тем, кто рассматривает покупку франшизы только как финансовую инвестицию. Мы проводим интервью и тренинги, например 35 часов приготовления сэндвичей в ресторане. Во время работы все становится ясно.
Несколько лет назад в ресторанах можно было увидеть мигрантов. Нет ли потерь от того, что многие из них уехали из России?
— Сотрудники ресторанов — это сотрудники, которых нанимают наши франчайзи, а не головная компания. В основном это все–таки студенты, и сложность скорее в том, что они не планируют работать в компании долго.
Наверняка у вас есть планы по расширению — вы будете их реализовывать сейчас или после 2016 года?
— Мы планируем расширение, но оно будет более целенаправленным, мы планируем перемещение части ресторанов в места с большей проходимостью.
Есть ли планы открытий в необычных для компании форматах — на автозаправках, например?
— Сейчас у нас работает около 30 ресторанов на заправках. Мы рассматриваем так называемые «нетрадиционные локации»: аэропорты, бизнес–центры, вузы — главное, чтобы аренда была долгосрочной, а проходимость — высокой. Мы открыты для предложений.
