Глава компании "Лемминкяйнен" Юха Вятто рассказал, чем плоха система госзаказа в России

Юха, некоторое время назад появилась информация, что ваша компания выходит из собственного жилищного  строительства в России. Это так?

— Да. Мы пока выходим из сферы собственного жилищного строительства. И, тем самым, возвращаемся к традиционной форме работы в России, где мы присутствуем уже 40 лет как генподрядчики. Девелопментом мы занимались только последние 5 лет. Но в кризис этот рынок сузился. Риски бизнеса резко выросли.

Поэтому вы решили выйти из флагманского проекта «Илматар»?

— Да. Мы не захотели начинать его в кризис. Это очень большой проект: 2 тыс. квартир, 150 тыс. м2 продаваемой площади. У нас был договор аренды с собственником участка и предварительный договор купли-продажи пятна. Мы создали проект и потратили 4 года на хождения по кабинетам за разрешением на строительство. В итоге его получили. Оставался один шаг до старта продаж. Но… мы от проекта отказались и просто списали расходы по нему в 13 млн. евро.

Почему?

— Я понимаю это решение владельцев компании. Оно им тоже далось нелегко. Но речь шла об их деньгах. И они не стали рисковать - не хотели на многие годы нагружать баланс большой стройкой. Думаю, в той ситуации это было правильно.

Вы имеете в виду прошлогодние проблемы у материнской компании «Лемминкяйнен» в Финляндии?

— Да. Решение приостановить  собственный девелоперский бизнес в России – часть программы по оздоровлению бизнеса. (В прошлом году головная структура концерна вынуждена была выплатить более 40 млн евро штрафов за участие в картельном сговоре при строительстве дорог в Финляндии, где «Лемминкяйнен» контролирует 60-70% рынка асфальта — прим. «ДП»). После этого концерн решил изменить свою деятельность и упростить структуру, как в Финляндии и России, так и в других странах присутствия концерна.  Сейчас мы занимаемся присоединением компаний здесь в России. В ближайшее время из пяти российских юрлиц останутся только два — «Лемминкяйнен Строй» и «Лемминкяйнен Сервис». Присоединение компаний не означает, что Лемминкяйнен прекращает их деятельность. Лемминкяйнен продолжает их деятельность и несет ответственность по данным компаниям от имени «Лемминкяйнен Строй». Для России, где под каждый проект принято создавать отдельную фирму, это нетипично. Но мы считаем, что это правильно. Это сигнал рынку, что мы работаем этично и прозрачно —  мы никуда не исчезаем , а исполняем обязательства присоединяемых компаний и продолжаем выполнение подрядов на новых объектах.

Насколько вы сократили персонал?

— В концерне было 8 тыс. человек, в том числе 800 в России.  Сейчас осталось 5 тыс. сотрудников, из них в России — 500 человек. Но персонал сокращали не из-за слияния компаний, а из-за того, что сократился объем работ. Участков у нас больше нет, а текущие объекты компания завершила. До конца июня передадим клиентам оставшиеся квартиры в проекте «Тапиола» на Обводном канале — последнем на данный момент девелоперском проекте компании. А всего за 5 лет «Лемминкяйнен» построил в Петербурге четыре собственных дома на 2,3 тыс. квартир.

Серьезный опыт. Может, еще вернетесь в девелопмент?

— Мы понимаем, что рано или поздно у нас появится возможность вернуться к этой деятельности, если она будет интересна владельцам компании. А чтобы сделать это быстро, нужно присутствовать на рынке. Поэтому мы остаемся в России в качестве генподрядчика. Это будет наша основная компетенция на ближайшие годы.

Сколько сейчас генподрядных проектов в вашем портфеле?

— В подмосковном поселке Истра мы строим малоэтажный жилой комплекс по заказу компании «Микрорайон Кантри». Там будет 46 домов общей площадью 130 тыс. м2. Мы в этом проекте с 2013 года. Завершим его в этом году. Помимо жилых домов мы строим там очистные сооружения и водозаборный узел. А в Сосновом Бору в Ленинградской Области мы недавно начали строить жилой дом по заказу концерна «Титан-2». Есть и другие планы. К концу года, думаю, сформируем портфель генподряда в Петербурге на 50-200 тыс. м2. Мы беремся не только за чистый генподряд, где нужно строить по чертежам заказчика. Но и за проекты, где нужно делать все: от проектирования и получения согласований, до ввода здания в эксплуатацию. У нас имеется хороший опыт и профессионализм для таких задач.

Заходите в проекты через тендеры?

— В некоторых случаях да. Но иногда собственники сами нас приглашают. Меня это не удивляет — у нас хорошая репутация: мы держим слово и уделяем много внимания вопросам охраны труда, а также соблюдаем сроки и определенный уровень затрат. Мы не приостанавливаем работы по заключенным нами подрядным договорам, а завершаем объекты. Появляются заказчики, которые это ценят.

В госконтрактах участвовать планируете?

— У нас был опыт такой работы в России. Если помните, мы участвовали в создании фондохранилища Эрмитажа. Но система российских аукционов нам не подходит. Когда мы рассчитываем цену коммерческого предложения, мы гарантируем реализацию проекта по заявленной цене. А суть аукциона в ее снижении - побеждает тот, кто ниже упадет. Мы так не можем. Думаю, в серьезных проектах вопрос цены не должен быть основным критерием для выбора подрядчика. Тем более, что сейчас много компаний, у которых дела так плохи, что они соглашаются на любую цену. Начинают работу, а закончить не могут. Заказчику приходится привлекать другого подрядчика. А это уже совсем другая цена. Так что, надежность важнее цены.

Но в аукционах на инфраструктурное строительство вы участвуете...

— Да. Дороги строим. И если не выигрываем, обычно предлагаем победителю тендера свои услуги на субподряд. Мы укладываем асфальтовые покрытия, в том числе, на мостах. На многих участках ЗСД наш асфальт. Также мы работаем в Москве.

Раньше вы строили много промышленных объектов по стране. А как сейчас?

— Сейчас у нас нет ни одного такого проекта в портфеле. Инвестиции в развитие российской промышленности снизились. Это сказывается и на нас. Но, конечно, мы и сейчас участвуем в тендерах по строительству промышленных объектов и полагаем, что в ближайшее время возрастет объем крупных инвестиций.

Удалось завершить проект индустриального парка в Калуге?

—Там мы построили завод «Ранипласт», который выпускает полиэтиленовую упаковочную пленку для промышленности. Других инвесторов пока не нашли. Ведем переговоры с разными компаниями. Но не можем сказать, когда и чем они завершатся. Сказывается экономический кризис. Хотя в последнее время наметилось оживление. Запросов стало больше.

Запросов от российских или иностранных фирм?

— От всех. Но инвесторы ведут себя осторожно, поскольку политики все чаще принимают решения, значения которых не понятны.

Что говорят о природе кризиса в Финляндии?

— Это кризис, который касается всего мира. В Финляндии и многих странах Европы тоже нет роста ВВП. Всем трудно. А что касается санкций, то политика негативно влияет и на российский, и на мировой бизнес. Россия — важный деловой и торговый партнер для многих стран. И мы надеемся на скорейшее решение всех политических вопросов. Сейчас, благодаря росту цен на нефть, ситуация стабилизировалась. Экономисты считают, что нефть может вырасти до 60 долларов за баррель. Так что, атмосфера позитивнее, чем в прошлом году.

В чем работа строителей в России отличается от работы их финских коллег?

— В России работа бизнеса слишком сильно зависит от воли чиновников. Каждый раз при смене какого-нибудь руководителя возникает перерыв в работе всей системы. Чиновники ничего не делают, а только выжидают, что будет дальше. Если меняется губернатор, работа встает на полгода. Если президент — и того больше. В Финляндии влияние отдельной личности на ситуацию не так фатально. Чиновники приходят и уходят, а работа идет своим чередом.

Вы в российской практике тоже сталкивались с "торможением" чиновников?

— Конечно. Например, в проекте «Тапиола». Для проекта было получено разрешение на строительство и вся градостроительная документация, и первая очередь строительства была уже сдана в эксплуатацию. На объекте есть детсад, который мы построили и должны были передать городу. По указанию КУГИ мы выделили участок под садиком, но после этого выяснилось, что нам нужно получать новый градплан и новое разрешение на строительство. Речь даже заходила о том, что нам придется демонтировать последний этаж в уже готовом доме из-за изменения законодательства после выдачи разрешения на строительство. Это ведь ненормально - требовать соблюдения новых законов на объектах, по которым уже выданы разрешения, и на которых работы уже практически завершились. Наши сотрудники 3 месяца безуспешно пытались решить этот вопрос. Ситуация разрешилась в нашу пользу только после визита на площадку вице-губернатора Игоря Албина. Руководитель дал команду, и все игры чиновников закончились.

Позиция компании работать без взяток неизменна?

— Да. Это наша безусловная позиция. Мы не платим «серые зарплаты» и взяток не даем. Иногда из-за этого страдаем по сравнению с конкурентами. Например, разрешение на строительство ЖК «Илматар» мы получали 4 года. Но это не значит, что мы не умеем работать. Просто мы предпочитаем все делать по закону и не платим под столом. Исправляем ошибки и приходим снова.

Какие еще проблемы строительного рынка Петербурга вас беспокоят?

— В Петербурге действуют устаревшие нормы проектирования. И никто их не меняет. Взять хотя бы норму по инсоляции, которая приводит к появлению неоправданно больших квартир. Одна поправка могла бы сделать планировки значительно эффективней — размеры квартир соответствовали бы клиентскому спросу, и мы бы избежали дорогих,  чрезмерно больших квартир. Например, в Финляндии вопрос инсоляции решен следующим образом: в нормах определен минимальный размер окна в комнате для обеспечения достаточного количества солнечного света в каждой комнате. Но сейчас многие проектные институты просто копируют свои старые идеи. Я недавно видел «новый» проект жилого дома, который мне самому предлагали строить 20 лет назад. Причем, в этом проекте половину дома занимают непродаваемые площади: отношение полезной площади к общей не превышает 52%. (Для сравнения, на наших проектах это соотношение достигает 80%). А в кризис вопрос эффективности особенно актуален: при этом мы можем строить более оптимальные квартиры, в которых минимизирована потеря полезной площади.

Для этого нужно менять законы или нормы, которые даже не имеют силы закона, а являются просто местными указаниями…

— Да. Ведь многие нормы просто глупы. Их невозможно соблюдать! Взять хотя бы проблему влаги в квартире. В Финляндии  много домов, пораженных плесенью из-за повреждений, вызванных влагой. Поэтому нормы по влажности ужесточили. Например, если дом строят зимой, над ним делают специальный защитный купол, чтобы не намокала минеральная вата и конструкции наружных стен. А в России по существующим нормам гидроизоляции экспертиза даже не допускает устройства трапов для отвода воды в полу ванных комнат! Но в домах «Лемминкяйнен» они есть. Да, у нас возникали проблемы с согласованием — приходилось сражаться и доказывать, что мы правы.

Сколько кризисов вы пережили, работая в России?

— Много. За 40 лет — от СССР, до наших дней - я всякое успел повидать. Поэтому не впадаю в панику. После спада будет подъем — я это точно знаю. Просто надо на время затянуть пояс и приспособить работу к новым условиям.

Биография

Юха" Вятто

Родился в Финляндии в 1950 г. Окончил инженерно–строительный институт в Лаппенранте. В России работает более 40 лет. В 1988 г. при его участии было создано СП "Лентек". С 1997 г. "Лентек" вошел в состав финского концерна YIT, а Юха Вятто стал вице–президентом YIT Construction и гендиректором ЗАО "ЮИТ Лентек". С 2009 г. — гендиректор "Лемминкяйнен" в РФ.

Справка

Концерн "Лемминкяйнен"

Работает в Финляндии и на международном рынке более 100 лет. Занимается строительством зданий и инфраструктуры и их инженерно–техническим обслуживанием. Акции котируются на бирже NASDAQ OMX Helsinki с 1995 г. Объем продаж за 2015 г. — 1,9 млрд евро (из них 7% от бизнеса в России). Операционная прибыль в 2015 г. — 37,3 млн евро.