Чего ждать от нового сезона Александринского театра

Новый, 260–й уже сезон Александринского театра начался с реорганизации. В театре при действующем художественном руководителе Валерии Фокине появился главный режиссер — Николай Рощин, а Новая сцена, напротив, лишилась худрука — Марата Гацалова, вместе с которым из театра ушла часть творческой команды.

Перемены — естественное дело для живого организма, коим является театр: на открытии сезона Валерий Фокин не уставал успокаивать подчиненных и журналистов, взволнованных отставками и назначениями. Чем они обернутся для широкой публики — покажет время, но — не ближайшее. Сезон уже прочно сшит по тем же лекалам, что приносили театру беспрекословное уважение и живейший полемический интерес в последние 10 лет: взгляд на классику из сегодняшнего дня плюс современность, рассмотренная с позиции классического историка–объективиста.

Старт взят высокий: сезон и фестиваль "Александринский" откроются 10 и 11 сентября премьерой "Преступления и наказания" в постановке Аттилы Виднянского. Закарпатский режиссер, с 2013 года "рулящий" главным театром Венгрии, знаком петербуржцам по сложным, многофигурным спектаклям — "Человек летающий" (современная инсценировка о полете Гагарина) и оратории Онеггера "Йоханна на костре". В Достоевском, за которого Виднянский взялся впервые в жизни, простого изложения классики тоже ожидать не стоит: в черно–белом пространстве одновременно разыгрывается несколько сюжетов, разные планы взаимодействуют как в полифонической музыке — без слов. Роли отданы молодому поколению артистов Александринки: Раскольников — Александр Поламишев, Свидригайлов — Дмитрий Лысенков.

Фестиваль продолжится как смотр национальных театров из Италии, Японии, Китая, Израиля. Валерий Фокин с чуть заметной опаской рассуждает о том, что "главный театр страны" не может быть этнографическим музеем или выставкой достижений театрального хозяйства, что даже в самом старейшем театре место музея не на сцене. В программе нынешнего форума лишь одна постановка может оказаться музейной экзотикой: историческая драма Пекинского народного художественного театра "Верные друзья" (16–18 сентября). Впрочем, авторы спектакля 2011 года уверяют, что костюмное повествование с танцами о дружбе двух поэтов в начальный период династии Цин — это история вечно современная, как китайская традиционная живопись тушью.

Остальные наименования фестивальной афиши звучат куда как актуально. Тадаси Судзуки привезет из своей легендарной театральной деревни Того последнюю премьеру (1 и 2 октября): "Троянки" Еврипида балансируют между ритуальным театром кабуки, символизмом древнегреческой трагедии и новейшими западными театральными техниками. Час бездействия, плача и стенаний в невероятно напряженной режиссуре японского гуру станет яростным антивоенным памфлетом. Израильский национальный театр "Габима" накануне собственного 100–летия переосмысливает французскую классику: в постановке худрука Илана Ронена мольеровский "Скупой" олицетворяет не жадность, а жажду власти (20–21 сентября). Знаменитый театр Пикколо ди Милано покажет работу совсем молодого режиссера: Джорджио Сангати воплотил в "Ревнивых женщинах" Гольдони неизвестную нам мрачноватую Венецию, которая готовится к карнавалу в разгар экономического кризиса (4–6 октября). Наконец, две компании современного танца — Forgotten Angle Theatre Collaborative из ЮАР и "Диалог Данс" из России — представят зрителям "Героя": образ современного мужчины в исполнении дуэта афротанцовщиков (26–27 сентября).

Несколько премьер Александринского театра продолжат фестивальную — межнациональную — стратегию. Теодорос Терзопулос, мастер греческих трагедий, начинавший когда–то ассистентом в брехтовском "Берлинер ансамбле", поставит у нас "Мамашу Кураж". Руководитель Национального театра Неаполя Лука Де Фуско привьет петербургским артистам итальянский акцент в пьесе Пиранделло "Шесть персонажей в поисках автора".

Собственная "продукция" театра направлена на осмысление 1917 года, благо 2017–й не за горами. Вместо лобовых "датских" спектаклей следует ожидать самых неожиданных подходов к теме. О революции и ее наследстве будут и "Чук и Гек" Михаила Патласова на Новой сцене, и "Оптимистическая трагедия" Виктора Рыжакова, и "Баня" Маяковского, которую ставит Николай Рощин. Ближе всех к средоточию незажившей боли подбирается Валерий Фокин — он сочиняет спектакль о Сталине до 1917 года. Пока идет сбор материала, в секрете держится не только название, но и имя драматурга(ов). Нет лишь сомнения, что испещренный пометками молодого Джугашвили том "Бесов" Достоевского, который хранится в тбилисском музее, появится на сцене Александринского театра. Так или иначе.