Один из символов непризнанных республик Донбасса Моторола взорван. Символический образ — ценный капитал, которым не всегда распоряжается его обладатель.
Руководители непризнанных республик Донбасса пообещали найти и наказать тех, кто убил Арсения Павлова, известного в России и Украине как Моторола. Моторолу взорвали в лифте дома, где он жил, в воскресенье, 16 октября. Теперь по Донецку ездят БТР — объявлен антитеррористический режим, а также трехдневный траур.
Глава ДНР Александр Захарченко уверяет, что "никакой пощады не будет", а его коллега из ЛНР Игорь Плотницкий утверждает, что Киев "выбирает не мирный путь, а путь войны". К этому сводятся выступления всех более-менее высокопоставленных лиц со стороны сепаратистов, в то время как в Киеве, естественно, объясняют все внутриполитическими разборками на Донбассе.
Подобные убийства вообще довольно редко расследуются по-настоящему, до конца. Когда речь идет о политике, поиск окончательного интересанта может занимать годы и десятилетия, кто бы там что ни обещал. Суть политических убийств в том, что за ними всегда скрывается подоплека неизвестных целей, они в принципе нужны для того, чтобы запутать ситуацию и создать мнимые версии. Поэтому они часто бывают не тем, чем кажутся. Это значит, что любое доказательство может быть поставлено под сомнение. Вряд ли можно поручиться, что даже видеоролик с некими людьми на фоне украинских флагов, которые берут на себя ответственность за взрыв Моторолы и обещают гибель Захарченко, — не постановка.
В свое время Арсений Павлов благодаря колоритному разухабистому образу стал одним из главных символов мятежного Донбасса в период Новороссии. Украинские власти, конечно, хотели бы уничтожить его. Моторолу обещал найти и наказать президент Украины Петр Порошенко. Депутат Верховной рады Украины, лидер "Правого сектора" (экстремистская организация. Запрещена в России по решению Верховного суда) Дмитрий Ярош совсем недавно говорил, что "убежден, что охота и сейчас идет" на Моторолу и другого медийного персонажа, Михаила "Гиви" Толстых. Эти двое вообще стали и до сих пор остаются нарицательной парой имен: "все эти гиви и моторолы" — так и описывают чаще всего донбасских ополченцев.
Последнее нашумевшее деяние Моторолы относится еще к лету 2014 года — и то это была свадьба, а не какие-то военные подвиги. Он, как выясняется, продолжал командовать своим подразделением, выполнял какие-то задачи, но его главной работой было быть символом.
Но и киевскую версию можно принимать безоговорочно, только если не вспоминать о том, что в 2015 году на Донбассе один за другим внезапно гибли известные полевые командиры: Павел Дремов, Александр Беднов, Алексей Мозговой и другие (некоторые успели покинуть пределы ЛНР). Все они распоряжались собственными формированиями, и все так или иначе не находили общего языка с Игорем Плотницким. Иногда, как в случае с расстрелом Беднова, его соратники открыто обвиняли Плотницкого.
В сентябре в Луганске Плотницкий внезапно объявил о раскрытии попытки переворота. Экс-премьера ЛНР Георгия Цыпкалова арестовывают — а через несколько дней находят повешенным в камере. Александр Захарченко посылает из Донецка в Луганск подразделение "Спарта" во главе с Моторолой — с довольно туманным пояснением "для ликвидации последствий госпереворота". Это было в конце сентября, а в середине октября Моторола погибает, и никто, опять же, не поручится за то, что он не влез в какие-то очередные разборки.
Никаких утверждений, просто убийство Моторолы — это повод вспомнить о том, что непризнанные республики до сих пор остаются территорией подковерной борьбы за власть и ресурсы; а в ситуации полуанархии, полудиктатуры, когда существует множество начальников, причем с обеих сторон, у которых есть множество кураторов, а явно озвученных целей нет ни у кого, угадать, кто именно кого убил и для чего, практически невозможно. Экс-лидера "Оплота" Евгения Жилина, например, застрелили вообще в Подмосковье, и вряд ли так далеко забрались украинские спецслужбы, хотя нет ничего невозможного, конечно. Сторон там, может быть, на самом деле даже больше, чем две, и интересы разных людей могут вчера не совпадать, а сегодня совпасть. В лучшем случае виновным станет тот, кого виновным объявят, а проверить это все равно никто не сможет.
Пару лет назад были популярны рассуждения о новом социальном лифте, который дала война таким, как Моторола — бывший мойщик машин из Коми в одночасье становится командиром с правом казнить и миловать, звездой российских телеканалов и соцсетей, ездит на парадах в новенькой черной форме.
Но оказалось, что это вовсе не социальный лифт. Когда активные боевые действия закончились и партизанская романтика стала неактуальной, все, что в итоге осталось у Моторолы ,— это образ, а образ, даже если вроде бы ни на что не претендовать, все равно очень ценный капитал, которым, к сожалению, не всегда распоряжается его обладатель. Вчера был нужен живой символ, а сегодня для картины понадобился мертвый символ — на носу выборы и продолжение переговоров по минским соглашениям, так что ничего личного, государственная необходимость. Для кого-то мертвый Моторола станет символом беспредела, для кого-то — неотвратимости наказания, а для кого-то — необходимости возобновления войны.
