"Что точно совершенно можно и нужно реализовывать, прямо над этим нужно подумать и в практическом плане начать работать — это закон о российской нации", — заявил президент Владимир Путин на заседании Совета по межнациональным отношениям. И тем самым, кажется, запустил довольно неоднозначный процесс.
Такого закона у нас еще не было, а исходя из одного только названия, он обещает стать весьма важным, хотя бы потому, что будет описывать живых людей, а не что-то еще. Любому закону по умолчанию присущи определенные качества — он, например, должен описывать понятия, которые регулирует, а значит, должен будет дать определение российской нации. Это определение станет официальным, и то, что выходит за его рамки, может быть признано к российской нации не относящимся.
Речь все-таки идет не об этническом принципе, а о гражданском, об этом говорилось на заседании совета. Социолог Леокадия Дробижева описала примерную цель так: "Идентичность гражданской нации — это чувство принадлежности к российскому государству, народу, представление о стране, территории, этническом разнообразии, это наши символы и ценности, язык и культура, совместно пережитые драмы и достижения, это готовность идти и бороться за общие наши интересы... гражданская нация не заменяет национальности, она объединяет людей всех национальностей".
То есть закон о российской нации задумывается как политический инструмент — набор неких чувств и ценностей, которые представителю российской нации будет вменено в обязанность разделять в качестве условия отношения к "новой исторической общности людей". По большому счету, это можно назвать законом о лояльности.
"Чувство гражданственности... разделяет приблизительно треть только наших граждан, а наша задача, чтобы это почувствовали все — ответственность за то, что происходит в нашей стране, и свое участие в том, чтобы она была лучше и сильнее", — продолжила Леокадия Дробышева.
Вопрос — кем следует признать того, кто не укладывается в предназначенные законом рамки и в какие условия его поместить, — встанет сразу после того, как закон примут. Ведь провозгласить всеобщее единство явочным порядком, как это делал Никита Хрущев, невозможно. По идее, должна зайти речь и о правах разных категорий граждан, иначе, если между ними не будет разницы, то и закон незачем принимать. Ведь еще одно имманентно присущее закону качество — предполагаемая недопустимость его нарушения. Следовательно, за юридическим закреплением термина "российская нация" последует официальное возникновение понятия "антироссийский" по образцу "антисоветского".
Хотя участники обсуждения при каждом удобном случае утверждали, что стремятся исключительно ко всеобщему единству, некоторые выступления все же выдавали стремление к чему-то еще. Например, академик Валерий Тишков пожаловался на то, что "очень значительная часть населения сосредотачивается в столичном городе", а "древнерусские города и деревни Подмосковья ... почти раздавлены десятками многоэтажных новостроечных комплексов, в которые заселяются активные жители от Кавказа до Камчатки или их дети". "Этот вопрос нужно обсуждать, принимать решение не только с точки зрения коммерческой прибыли и сугубо экономических расчетов, а с точки зрения здорового и стабильного развития нашей нации", — заключил Валерий Тишков.
Ключевым словом здесь, видимо, следует считать "Кавказ", поскольку о заметных межнациональных конфликтах с коряками и другими выходцами с Камчатки пока никто не слышал. Пассаж Валерия Тишкова пересказывается одним словом, хорошо знакомым в первую очередь москвичам: "понаехали". Закрыть Москву от мигрантов предлагал еще Юрий Лужков, тогда это многих возмутило, но времена-то меняются, теперь, наверное, пришло уже время освободить стонущие древнерусские города.
Куда приезжим деваться, тоже придумано. Глава Российского конгресса народов Кавказа Асламбек Паскачев попросил президента рассмотреть вопрос разработки государственной программы "по добровольному переселению и обустройству граждан из трудоизбыточных регионов в трудонедостаточные".
Идея переселения людей в Сибирь должна прийтись Путину по душе — ее, например, активно продвигал в свое время Петр Столыпин, к которому президент неравнодушен. Осталось только найти для нее, во-первых, деньги, потому что переселенцам полагались значительные подъемные, а во-вторых, стимул, потому что земельным наделом без инфраструктуры в наши дни мало кого можно привлечь.
Впрочем, если как следует подумать, то заселять Сибирь можно как встарь — каторжанами из числа тех, кто не подпал под определение российской нации.
