Чем дальше, тем больше городские власти усугубляют негативный эффект от принципиального решения о передаче в пользование РПЦ Исаакиевского собора. Зачем им это понадобилось, непонятно. "ДП" попытался собрать версии, объясняющие резкую перемену настроения градоначальника.
Если пресс-конференция по поводу передачи РПЦ Исаакиевского собора, спешно организованная в Александро-Невской лавре представителями епархии и Смольного, была призвана успокоить общественность, то этого не получилось. Скорее наоборот: вице-губернатор Михаил Мокрецов заявил, что раз Петербург остается собственником собора, который передается церкви в безвозмездное пользование, а не в собственность, город и будет его содержать. "Все права и ответственность собственника вытекают из этого статуса, — сказал он. — Мы, соответственно, должны следить за надлежащим состоянием собора, в том числе нести расходы по его состоянию".
Хотя всего 2 днями ранее, объявляя о передаче, губернатор Георгий Полтавченко заявил, что дальнейшее содержание собора будет осуществляться за счет церкви. Ст. 5 закона "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения..." утверждает, что религиозная организация принимает на себя обязательства по содержанию и сохранению объекта культурного наследия при передаче его не только в собственность, но и в безвозмездное пользование. Дело в том, что Исаакиевский собор — памятник под охраной ЮНЕСКО, поясняет руководитель юридической службы Московской патриархии игуменья Ксения (Чернега). Но Казанскому собору это почему-то не помешало.
Как специально
Сплошные противоречия — складывается впечатление, что чиновники как будто нарочно делают все, чтобы дать противникам передачи собора возможности для судебных разбирательств. Депутат Борис Вишневский обнаружил еще одну "дыру": закон обязывает в течение недели со дня принятия к рассмотрению разместить заявление религиозной организации в Интернете на официальном сайте уполномоченного ведомства — но на сайте Смольного ничего нет.
Никакого официального заявления, как выяснилось, на самом деле пока нет. Оно поступит только после Крещенских праздников, заявил епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов). Тем не менее "дорожную карту" уже составили, но "жесткий договор" об условиях использования музейно-церковного имущества собираются писать 2 года. Что только увеличивает для Смольного продолжительность скандала, потому что сначала оппозиционеры будут рвать на куски подготовку договора, а уж потом возьмутся за их оспаривание. Ведь по тому же закону сначала заявлению полагается поступить, а уж потом должно в месячный срок приниматься решение.
Тем более есть прецедент: в прошлом году губернатор отказал епархии в передаче собора, и после отказа его правоту подтвердил суд. Признав тем самым, что отказ может быть — и был — вполне законным.
Можно не сомневаться, что каждая зацепка будет использована для исков во всех инстанциях. Кстати, когда 10 лет назад в Петербурге бушевали эмоции по поводу строительства "Охта центра", городские власти тоже нередко принимали решения с нарушениями, которых ситуация на самом деле не требовала, — и напарывались на отмену этих решений в судах. И один из главных вопросов, приводивший в недоумение экспертов, был: "Зачем они поступили так, когда можно было просто написать по-другому и избежать лишних проблем?"
Это только делает всю историю еще более странной. Не было никаких причин вставать на табуретку и заявлять "вопрос решен". Вполне можно было еще очень долго отговариваться фразами типа "никаких решений еще не принято" — как это обычно делается у чиновников в подобных случаях.
С политической точки зрения решение Георгия Полтавченко приводит в недоумение не только наблюдателей, но и его подчиненных. На протяжении всего прошлого года градоначальник, во-первых, сталкивался с постоянными слухами об отставке, указывающими на наличие у него недоброжелателей; во-вторых, Полтавченко преследовала серия скандалов: мост Кадырова, доска Маннергейма, резкое повышение стоимости проезда в метро, не говоря уже о многострадальном стадионе.
Несмотря на то что часть этих конфликтов инспирированы скорее федеральными властями, губернатор находится, мягко говоря, не в той позиции, когда можно беззаботно тыкать палкой в улей. Кроме того, наступает предвыборный год: в 2018 году пройдут выборы президента, и ссориться с избирателями совсем не с руки. А в борьбе за собор объединенными силами выступит вся оппозиция, которой никак нельзя упускать такой случай.
Что случилось с губернатором
Итак, совершенно доселе не склонный к эпатажу губернатор, и так не вылезающий из скандалов, в преддверии крайне важных для себя выборов вдруг встает и устраивает в городе еще один, окончательный, скандал с непредсказуемыми рисками (депутат Максим Резник, к примеру, сообщил, что ему по поводу собора уже угрожали неизвестные возле парадной — можно представить, что начнется, если какие-нибудь отмороженные псевдоказаки депутата Резника побьют). Хотя ничто его этот скандал устраивать не заставляло.
Существует несколько версий произошедшей с Георгием Полтавченко за год перемены.
Первая, самая популярная у блогеров, предполагает, что набожного губернатора просто настолько не волнует мнение горожан, что он не собирается заботиться о каком-то там резонансе. Раньше не было письма патриарха, а когда оно появилось, тогда и распорядился. Но раньше он стремился избежать конфликтов — например, отказал в постройке храма в парке "Малиновка". А ведь "Малиновка" — совсем не Исаакий.
Вторая, конспирологическая, гласит, что Георгий Полтавченко скоро все же покинет пост и потому "сдает" собор, что понимает: его преемник этого точно не сделает. Эта версия может сочетаться с первой, но признаков отставки на самом деле никаких пока нет, как и не было.
Третья версия состоит в том, что губернатор не хотел передавать собор, но на него надавили. Вице-губернатор Михаил Мокрецов, курирующий в правительстве города имущественный блок, признается, что сам услышал о решении только в декабре; источники "ДП" в Смольном также говорят, что решение свалилось как гром среди ясного неба. Надавить мог, к примеру, патриарх Кирилл, а то и — через патриарха или сам — президент Владимир Путин. В пользу этой версии может говорить статус Исаакиевского собора, в отношении которого губернатор вряд ли решился бы предпринять что-то самостоятельно. Но зачем это нужно Путину, не вполне ясно.
Четвертая версия развивает третью. В соответствии с ней, на губернатора действительно давили, и он таким образом решил с давлением покончить. То есть специально обнародовать решение преждевременно, чтобы не взорвалось перед выборами, спровоцировать народное возмущение и, прикрываясь этим возмущением, довести дело до отказа.
Наконец, есть еще одно предположение: может быть, все дело в том, что властям скандал перед выборами и нужен. Чтобы заставить петербуржцев прийти на президентские выборы, явка на которые Кремль очень сильно волнует. Тогда все предыдущие забросы, с мостами и досками, получаются как бы пробными шарами, разогревом, а вот сейчас пришло время как следует разозлить горожан. За кого они в 2018 году проголосуют, уже не так важно, как сам факт явки. А потом можно будет придумать какой-нибудь компромиссный вариант. Георгий Полтавченко самоотверженно играет в таком случае роль громоотвода.
Во всех этих версиях есть, правда, одна деталь. Какие бы цели ни преследовались, Исаакиевский собор остается заложником. Заявлений сделано слишком много, и, возможно, выпутаться из этой ситуации окажется куда сложнее, чем казалось вначале.
