Тиражи книг в России который год подряд падают, зато в Москве и Петербурге один за другим открываются все новые лектории. «ДП» попытался разобраться в феномене, почему люди готовы тратить приличные деньги на билеты на лекции, но не хотят платить за традиционные бумажные знания.
«Умные в городе!» — так назвал свою статью о лекции Умберто Эко в Петербурге, случившейся в 1998 году, литературный критик Виктор Топоров. Лекция прошла при переаншлаге. Спустя 18 лет ситуация во многом повторяется.
Сегодня лектории стали едва ли не самым популярным видом интеллектуального досуга для жителей крупных городов. По подсчетам журналистов российской версии журнала Harvard Business Revue, сегодня в Москве каждый день проходит до сотни публичных мероприятий, где эксперты с тем или иным успехом рассказывают, что читать-смотреть-есть-слушать, в чем суть «Войны и мира» (буквально в двух словах), как перестать беспокоиться и начать жить и есть ли жизнь на Марсе.
Постоянно действующих лекториев в Москве — около 30.
В Петербурге, откуда, по словам журналиста и популярного лектора Дмитрия Губина, все энергичные и умные бегут в Москву или в Америку, ажиотация гораздо меньше, но на выходных лекционная активность вполне сопоставима с московской. Тем более что московские лектории пытаются десантироваться в регионы. С 2014 года лекторий «Прямая речь», который возглавляют Светлана Большакова и Татьяна Булыгина, проводят лекции в Петербурге, с 2015 года — в Лондоне.
На днях запущена «Прямая речь» в Екатеринбурге. Осенью 2015 года франчайзинговую площадку в Петербурге запустил «Сити Класс». Бесплатный лекторий «Курилка Гутенберга» открыл филиалы в 15 российских городах. С осени 2016 года лекции в Петербурге на базе интеллектуального кластера «Игры разума» проводит проект «Сноб», здесь уже выступили педагог Дима Зицер, психолог Катерина Мурашова, а также владелец кластера Андрей Курпатов, психотерапевт, в последние годы занятый исследованиями в сфере философии и методологии науки, а также проблем человеческого мышления.
«Во всем мире лекции являются большим бизнесом, и лекционные туры, допустим, Рэймонда Курцвейла, изобретателя сканера, расписаны, как у оперной дивы, на несколько лет вперед. В России, естественно, далеко не так, но в Москве главные лектории уже если не прибыльный бизнес, то хорошо организованное дело», — полагает Дмитрий Губин.
Умным быть модно
«Живая лекция как жанр оказалась невероятно устойчива и живуча — в то время как мы претерпели кардинальную реформу общения сначала в виде sms-переписки, потом в виде чатов, «Инстаграма» и т. п., — считает философ и популярный лектор Александр Секацкий. — Исчезли бумажные письма, растворилась читательская аскеза. Но уже ясно, что с лекцией ничего не случится. Люди будут собираться, чтобы послушать того, кто им интересен, и то, что им интересно. Живая лекция выстояла и победила идею, что скоро будут только мультимедийные проекты и Интернет. Раньше статус разговора был невысок, а если пишешь — тщательно выбираешь слова. Благодаря социальным сетям, где каждый пост есть публикация, ситуация изменилась. Теперь каждый пишет и публикует свою ахинею. Зато теперь поговорить глаза в глаза так, чтобы тебя выслушали, стало делом серьезным».
В принципе, «встречи с интересными людьми» — жанр древний и почтенный, и никогда он не был на периферии общественного интереса. Но сегодня лектории — не только чрезвычайно людное место, но и вполне бизнес. Люди готовы платить больше 2 тыс. рублей за роскошь человеческого общения с популярным лектором в Москве и до 1,5 тыс. рублей в Петербурге (хотя, как правило, в Петербурге, как и в других российских регионах, цена на билет редко превышает 500 рублей). Историк и педагог Лев Лурье, совладелец «Дома культуры Льва Лурье», где проходят выступления известных петербургских спикеров, довольно скептичен: «В городе не больше 20 тыс. человек, готовых платить за лекции». Для города, в котором, по официальной статистике, проживает 5 млн человек (а по неофициальной — на пару миллионов больше), не очень много.
Лурье считает, что взрыв интереса к лекциям — как платным, так и бесплатным — вызван катастрофическим падением уровня преподавания в традиционных университетах и снижением интеллектуального потенциала телевидения: «Все умные с ТВ давно ушли». Выступающий с неизменными аншлагами писатель Дмитрий Быков полагает, что лекции — это способ национальной самотерапии — «так нация борется с искусственным оглуплением: это самосохранение включилось». Дмитрий Губин объясняет популярность лекториев тем, что «образование в России превратилось в такой же фейк, как и демократия. Илья Колмановский за час расскажет о передовых теориях биологии больше, чем даст средняя школа». А мастер-класс Дмитрия Губина по интервью даст больше (считает он), «чем курс университетского журфака, где одни теоретики, сидящие на окладе в 14,5 тыс. рублей в месяц».
Андрей Курпатов, сам в последнее время читающий лекции, полагает, что популярность лекториев обусловлена сразу несколькими факторами: «Во-первых, наконец становится модно быть умным. На фоне разрастающегося мракобесия и очевидного массового оглупления у нормальных людей постепенно формируется такой способ самоидентификации. И это не может не радовать. Во-вторых, это эффективный способ потребления информации. Мы все сейчас находимся под чудовищным информационным прессингом, а это не позволяет усваивать сложные вещи. И именно лекционный формат способствует концентрации внимания и стимулирует мышление человека. В-третьих, что не менее важно, это новый способ социального взаимодействия. Мы разобщены, а общение между людьми уже само по себе все больше напоминает sms-переписку. Возможность слушать и обсуждать интересные вопросы — это важно не только для ума, но и — банально — для нашего психологического здоровья».
Павел Берман, директор по развитию интеллектуального кластера «Игры разума», считает, что популярность лекций у публики — и лекториев как бизнеса — обусловлена тем, что дело это в общем несложное. «Если ты обладаешь элементарными коммуникативными навыками, договориться о проведении лекции как с лектором, так и с площадкой — несложно. Конечно, как во всяком деле, здесь есть нюансы, но лекцию провести — это не металлургический завод с нуля построить, прямо скажем. К слушателю тоже в общем никаких особенных требований нет. Ты приходишь с любым уровнем подготовки».
«Лекции — знакомый всем жанр, — соглашается Анна Попова, издатель журнала Prime Russian Magazine. Журнал, в котором блистали Александр Секацкий, Максим Семеляк, Лев Данилкин, не так давно закрылся, но его лекционная программа продолжается и развивается. — Никаких неожиданностей — ты приходишь, перед тобой выступает лектор, в конце можно задать дополнительный вопрос, а после становишься немного умнее».
По мнению Дмитрия Губина, идут сегодня прежде всего на тему — сверхпопулярны естественные науки: биология, астрофизика, нейрофизиология. Но приходят и на «звезд». Самые популярные лекторы сегодня, по мнению организаторов, — публицист Александр Невзоров, историк Андрей Зубов, журналист-популяризатор науки Ася Казанцева, биолог Александр Марков, историк Лев Лурье, лингвист Максим Кронгауз, преподаватель ораторского искусства Радислав Гандапас, бывший политик, а ныне бизнес-тренер Ирина Хакамада, философ Александр Секацкий, литератор Дмитрий Быков, историки Евгений Анисимов и Павел Котляр, полиглот Дмитрий Петров, физиолог Дмитрий Жуков, специалист по гибридным режимам Екатерина Шульман, психолингвист Татьяна Черниговская, китаевед Александр Панцов, писатель Евгений Водолазкин, психолог Михаил Лабковский… «Впрочем, — замечает Анна Попова, — замечательных лекторов гораздо больше».
Медийная известность человека вовсе не гарантирует интереса к нему. Лекции психотерапевта Екатерины Мурашовой в московском «Снобе», по словам очевидцев, собирали гораздо больше слушателей, чем встречи с Ксенией Собчак, Владимиром Познером и Тиной Канделаки. А на Андрона Кончаловского в популярном московском лектории при всей рекламной пальбе однажды было продано всего семь билетов. Разброс гонораров большой: кто-то из «звезд» выступает за 100-200 тыс. рублей, кто-то — за $10-15 тысяч. Для большей части лекторов гонорар составляет от 20% до 50% от выручки. Впрочем, лекторы «Курилки Гутенберга» всегда выступают бесплатно. Владимир Познер тоже не берет гонораров — если выступает в вузах и перед юными слушателями: «Особенно я люблю выступать в студенческой аудитории — и всегда это делаю бесплатно, разумеется».
Нет ли странного противоречия в том, что билет, допустим, на лекцию Дмитрия Губина стоит 2 тыс. рублей, в то время как на этой самой лекции он рассказывает о книге, которую легко приобрести за 500? Насколько рационально такое экономическое поведение публики? Лев Лурье не видит в этом ничего иррационального: «Вы же не удивляетесь тому, что ноты опера «Тоска» стоят копейки, а билеты на ее исполнение звездами — сумасшедших денег. Книга — это ноты, лекция — спектакль. Теперь это работает так».
Монетизация бесплатного
Впрочем, иногда билеты не продаются вовсе. Пространство «Охта лаб», лекторий в «Невской ратуше», «Открытый университет» в Александринском театре — во все эти места в Петербурге обычно вход свободный (как правило, по предварительной регистрации). Принципиально бесплатны лекции в московском Институте медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка». «У нас нет цели зарабатывать на лекциях. Наша цель — просвещение. «Стрелка» — некоммерческая организация, которая получает доход и финансирование из других источников. Очень часто мы привозим таких лекторов и выбираем такие темы, которые никто до нас еще не формулировал, в российской среде точно», — говорит директор публичной программы «Стрелки» Дарья Шульга. — Платными мы сделали воркшопы, которые проводят те же лекторы для более узкого круга заинтересованных профессионалов». Один из профессионалов этого бизнеса на условиях анонимности подтвердил, что именно лекции и мастерские «не для всех» и могут быть серьезным, а то и главным источником дохода для их устроителей: «По-настоящему зарабатывают на продажах билетов, пожалуй, только две московские конторы: «Сити Класс» и «Прямая речь». Остальные готовы проводить имиджевые бесплатные мероприятия, с тем чтобы зарабатывать на закрытых ивентах — для корпораций и частных лиц. Организация лекции под ключ сегодня стоит от 50 тыс. рублей. Верхнего предела нет. Так, одного российского ученого-гуманитария периодически возят в Европу на бизнес-джете — читать лекции по истории России проживающей там даме и ее подругам. Только его гонорар составляет 100 тыс. рублей за одно такое выступление».
Не новое, но по-новому
На вопрос, не опасаются ли организаторы, что мода на лектории схлынет так же скоро, как и возникла, те отвечают, что если развиваться и постоянно предлагать новые форматы, то у лекториев будущее, безусловно, есть.
«Недавно с коллегами из Библиотеки им. Ленина как раз обсуждали маркетинговое исследование, сделанное несколько лет назад и предрекавшее лекциям скорый конец, — говорит Анна Попова, — С тех пор они как жанр интеллектуального досуга не только не умерли, но и размножились и стали едва ли не самым востребованным способом провести время с умом. В феврале стартует наш новый совместный курс лекций, — говорит Анна Попова. — На этот раз мы решили, что вместе с лектором на сцене должен быть сильный журналист. И встречи будут проходить не в режиме предсказуемого монолога, а в режиме диалога. В итоге сложно предсказать, о чем точно будет говорить главный гость. Сами с нетерпением ждем этот курс».
«Мы в «Играх разума» разрабатываем новые, нестандартные форматы лекций, — говорит Андрей Курпатов. — Кроме того, мы готовим самих лекторов, чтобы их выступления были не только информативны, но и вовлекали слушателей, заводили их, стимулировали живое и непринужденное общение. Уверен, что все это позволит создать настоящее интеллектуальное комьюнити, состоящее из интересных и по-настоящему умных людей».
В последние годы наблюдается как экспансия лекториев в регионы, так и возникновение интересных местных проектов, направленных не столько на получение прибыли, сколько как раз на создание интеллектуальных сообществ. Один из самых известных подобных проектов — лекторий «Ветка» в Пскове, придуманный Дмитрием Стреном.
«Идея была в том, чтобы приглашать в Псков художников, поэтов, философов, социальных активистов, людей кино. Денег, конечно, не было. Я решил поискать в городе партнеров, готовых взять часть затрат на себя. Вот смотрите, из Петербурга в Псков регулярно ходят микроавтобусы. В некоторые часы всегда есть свободные места. Транспортная компания не потеряет много, если возьмет раз в неделю одного-двух человек. Зато поможет хорошему проекту и получит рекламу. Также я связался с гостиницами, которые пустуют в мертвый сезон, ресторанами, экскурсионными бюро. Мы не платим деньги за выступления, но обеспечиваем такую программу пребывания, что многие соглашаются на выступление pro bono. Например, к нам недавно приезжал художник Сергей Баловин. Он объехал весь мир на велосипеде, рисуя портреты в обмен на что угодно: от велосипедного ключа до шляпы или продуктов питания. Почти полностью отказался от использования денег. В этом году проект «Ветка» занял первое место на международном PR-конкурсе Eventiada Awards как лучший проект, посвященный Году российского кино. Недавно я обнаружил, что в городе много пустующих рекламных щитов. Кризис. Нет желающих размещать рекламу. Кому эти щиты принадлежат? Организации, связанной с городской администрацией. Мы связались с чиновниками и попросили их помочь проекту. Щиты все равно пустые. А мы можем разместить на них рекламу наших партнеров и получить живые деньги. Значит, появится бюджет, чтобы приглашать тех лекторов, которые не выступают бесплатно. Администрация обещала помочь».
Подобная дисконтно-бартерная эквилибристика — едва ли не единственный способ развивать лектории и другие образовательные проекты в регионах, где покупательная способность населения слишком невелика, чтобы использовать традиционные схемы: «Посчитайте, — говорит Дмитрий Губин: максимум девять лекций в неделю (вечер + дневные для детей по выходным). 50 недель. 25 человек слушателей (а больше в провинции не соберешь), которые заплатят по 300 рублей. Половину нужно отдать лектору, а еще — налоги, аренда, зарплата. В общем, слезы…»
