Методологи из администрации президента, кажется, близки к выстраиванию "идеальной системы" — одну за другой губернаторские позиции занимают взаимозаменяемые люди. Стандартизация имеет много плюсов с точки зрения управления, но инициативы от такой системы тоже ждать не стоит.
В конце зимы Кремль заменил губернаторов в пяти регионах: Бурятии, Карелии, Пермском крае, Новгородской и Рязанской областях, чуть позже глава Марий Эл Леонид Маркелов угодил под арест. Отставки, как и ждали эксперты, продолжились — Нижегородскую область покидает Валерий Шанцев, Самарскую — Николай Меркушкин, Красноярский край — Виктор Толоконский, только что заявил об отставке глава Дагестана Рамазан Абдулатипов.
Даже незыблемый Евгений Савченко, по слухам, готов оставить кресло губернатора Белгородской области, а вице-премьер Дмитрий Козак подтверждает: идет оценка эффективности глав регионов, и в результате несколько из них, как сформулировал чиновник, могут прийти к выводу о необходимости добровольной отставки.
Раньше отставка любого губернатора становилась отдельной историей — теперь их считают по головам, десятками. Нет ни мощного бэкграунда, ни борьбы, ни, как следствие, поводов и причин. Прежде в отставках имело смысл разбираться, чтобы понять, что федеральная власть считает по-прежнему приемлемым, а что — нет. Отставки сегодняшние уже не разъясняются, потому что не имеют конкретных причин, и понять, чем новый глава будет лучше старого, непросто. Да, Меркушкин, допустим, говорил много смешного, но опять же в целом никто из уходящих губернаторов какими-то особенными прегрешениями перед Кремлем не отметился.
Дмитрий Козак говорит об эффективности, но если взять, например, последний рейтинг эффективности губернаторов близкого к Кремлю ФоРГО, то Абдулатипов находится в нем на 18-м месте, Меркушкин — на 38-м, Шанцев — на 57-м. Нормальные губернаторы-середняки, казалось бы, многие хуже. Рейтинг, правда, годичной давности, но вряд ли за год что-то серьезно изменилось — за коррупцию их не ловили, публичный гнев Владимира Путина на них не обрушивался.
Уходит второе поколение губернаторов, тех, что приходили на смену удельным князьям 1990-х, чтобы расчистить и выровнять ландшафт, и с этой задачей они с помощью Кремля вполне справились. Где-то этот процесс затянулся, кто-то, как тот же Маркелов, сумел дотянуть до наших дней, а Аман Тулеев в Кемеровской области и вовсе никуда не собирается, но в общем и целом логика построения "вертикали власти" предсказуемо дошла до того момента, когда главной функцией губернаторов стало простое администрирование. Даже лояльность уже перестала быть признаком губернатора, превратившись во врожденное качество по умолчанию, такое же, как наличие рук и ног.
Обновление власти выдается за стремление привести к рычагам управления "молодых технократов" — публика представляет себе технократа довольно смутно, но не возражает, вспоминая людей, которые в 1990-е строили предвыборные кампании на лозунге "хватит нам всяких -измов, работать надо". Тогда их, правда, называли "хозяйственниками", и вот их-то и меняют на "технократов", чье главное свойство — тоже тщательно подчеркнутая аполитичность и функциональность, но за которыми, впрочем, скрывается уже не предвыборная стратегия, а лишь понимание своих задач: сегодняшний губернатор — это по сути комендант, отвечающий за сохранность имущества и обеспечивающий бесперебойную работу аппарата. Самостоятельных проектов в регионах без дирижирования из Москвы давно не предполагается.
Личной харизмы у коменданта быть не должно, так что вполне понятно внешнее сходство и.о. губернаторов Самарской и Нижегородской областей Дмитрия Азарова и Глеба Никитина — все это взаимозаменяемые элементы, тот самый Андрей Семенов (но, впрочем, еще и проявление общемировой тенденции к стандартизации управленцев — даже президентов и премьеров различить можно с трудом, тощий де Голль или толстый Черчилль сегодня не имели бы никаких шансов). Политологи говорят, что за большинством новых назначенцев стоит "Ростех" и Сергей Чемезов, но принадлежность к тем или иным кланам только подчеркивает новое место губернаторов в механизме распределения власти.
Все это касается не только исполнительной власти — в законодательной тоже в основном борются за дисциплину и вводят штрафы за прогулы что на федеральном уровне, что на региональном. И от парламентариев нужны лишь функциональность и "многопрофильность", хотя там еще иногда случаются отклонения в виде условной Натальи Поклонской.
Взаимозаменяемость, четкая иерархия и стандартизация — достоинства для бюрократической системы. Это, очевидно, результат работы методологов из администрации президента, и следует признать, что на 17-й год работы Кремль уже близок к выстраиванию идеальной для себя системы. Она, пожалуй, сможет обеспечить работу в заданном сверху автоматическом режиме, от нее не стоит ждать фронды, что важно для власти в условиях "проблемы-2024", но вот инициативы, способности к развитию и самовосстановлению в случае поломки — тоже.
