Ханеке — выдающийся мастер психологического кино, но кроме того, конечно, еще и кинофилософ. Когда–то была такая идея у Люка Годара — экранизировать "Капитал" Маркса. Ханеке буквально реализует этот утопический и залихватский план: он последовательно экранизирует такие, казалось бы, абстрактные понятия, как отчуждение, насилие, нетерпимость; он буквально занимается их исследованием на экране, они и есть главные герои его фильмов, а не актеры, указанные в титрах. Фильм "Хеппи–энд" в чем–то пересекается с другим фильмом Ханеке — "Скрытое" (2005): внешне благополучная, по крайней мере финансово, французская семья, внутри раздираемая дикими противоречиями и неудобными тайнами, но главное — все тут несчастливы по–своему, и в этом просматривается нечто закономерное.
Какая–то глубоко чопорная и торжественная тишина классического замка, в котором живут герои, призвана подчеркивать оглушительный контраст с тем, что в это время происходит на улице. Действие фильма происходит в Кале, куда ежедневно прибывают сотни и тысячи беженцев. Причем в кадре беженцев мы при этом почти не видим, только по телевизору и в двух коротких эпизодах, но именно это незримое присутствие другого рода человеческого несчастья, которое разлито буквально в воздухе, конечно же, ощущается за кадром и проникает в любое закрытое помещение.
Это вовсе не страх перед "нашествием мигрантов", которым любят пугать Европу правые. Настоящий европейский интеллектуал, кем и является Ханеке, рассматривает страдания несчастных беженцев и страдания благополучной французской семьи как части единого целого. Замечательный прием Ханеке в этом фильме: иногда камера снимает героев максимально издалека — на таком расстоянии в жизни физически невозможно расслышать, о чем они говорят, — мы можем лишь догадываться. Но именно это отстранение и превращает любой бытовой конфликт или разговор в универсальный, общечеловеческий. С помощью этого нечеловеческого расстояния Ханеке буквально иллюстрирует марксистское понятие отчуждения.
Люди отдалены, отчуждены друг от друга, не слышат друг друга, даже если стоят лицом к лицу. Люди не умеют разговаривать, а слово "любовь" понимают как получение удовольствия, исключительно как физическую страсть — но не любовь в широком смысле. Любовь тут как бы выкачана из пространства, но без нее ничего не работает, никакое общество и никакая экономика невозможны.
Да, теперь то, что, кажется, считалось до недавнего времени личным делом человека, на самом деле является уже проблемой общей, социальной, можно сказать, проблемой безопасности, и с этим нужно срочно что–то делать. Фильм на такую тему — это и означает сегодня "что–то делать", и в этом смысле Ханеке — больше чем режиссер, а его произведение — больше чем кино.
