Такая цифровая и одинокая: на ПМЭФ-2018 обсудили, как держать курс на “цифру” и суверенитет одновременно

Три года назад, в 2015 году, участники традиционного субботнего IT-завтрака на ПМЭФ хором говорили о том, что надо развивать экспорт ПО на фоне сокращения бюджетов российских компаний. К ПМЭФ-2018 появились результаты. “Прошлый год значительно изменил ситуацию с продажами российского ПО за границей. Мы увеличили экспорт на 15%, — сообщил Валентин Макаров, президент НП “Руссофт” (объединяет российских разработчиков ПО). — В этом году ожидаем такие же темпы роста и ждем, что перекроем показатель $10 млрд зарубежных продаж”.

В то же время цифровая экономика в России, то есть те отрасли, где добавленная стоимость создается за счет “цифры”, растет и будет расти в ближайшие несколько лет на 10% в год — таковы данные РАЭК (Российская ассоциация электронных коммуникаций). По итогам 2017-го цифровая экономика в РФ — это 5% ВВП, или 4,15 трлн рублей. Эту сумму в РАЭК подразделяют на вклад интернет-экономики (2,4% ВВП) и мобильной экономики (3,8% ВВП). В прежние годы мобильную экономику в

РАЭК отдельно не считали, а темпы роста интернет-экономики доходили до 40%. Показатели вроде бы говорят о том, что дела российских IT-компаний на международном рынке идут несколько бодрее, чем на внутреннем. Однако ситуация не так проста, и значительная часть проблем с дальнейшим развитием в России цифровой экономики связана именно с неважными международными отношениями.

А цифровой суверенитет страны — явление почти что из ряда невозможных. “Мы в России можем попасть в ловушку, если решим, что все необходимые технологии каким-то образом у нас появятся, и мы сможем на них бесконечно долго рассчитывать, — сказал на ПМЭФ-2018 Владимир Рубанов, управляющий директор ООО «Росплатформа» (IT-компания, общее детище компаний Parallels, Acronis и ряда других). — За три дня на ПМЭФ я слово “санкции” слышал много раз. А ряд компаний в России это слово не только слышит, но и ощущает на собственной шкуре. Какая здесь у нас опасность. Мы не можем как страна создать все необходимые технологии своими силами. Это потребовало бы колоссального количества ресурсов. И даже если бы эти ресурсы у нас были, то это бессмысленно, потому что просто изобретали бы кучу велосипедов. И, как известно, инновации с изоляцией совершенно несовместимы.

Ситуация, казалось бы, безвыходная”. Однако в “Росплатформе” предлагают выйти через открытый код. “Первый путь, следуя которому можно создавать российские продукты, устойчивые к санкциям, — это использование открытого кода, — поделился Владимир Рубанов. — Только нам нужен не только код, но и специалисты, которые могут этот код поддерживать и развивать. А второй путь — глубокий трансфер технологий для создания российских продуктов. Это когда мы получаем полный исходный код технологий международных лидеров, все инструменты работы с этим кодом и полные права то, что мы получили, использовать на наше усмотрение. Например, мы их можем использовать спокойно в Крыму”. Владимир Рубанов предложил подобный подход распространять на те сегменты, где в России нет сложившихся технологических лидеров.

“На ПМЭФ много обсуждался вопрос о том, что российскость IT-компаний сегодня может быть в значительной степени минусом, чем плюсом при выходе на международные рынки, — подтверждает актуальность проблемы Сергей Плуготаренко, директор РАЭК. — Ситуация кардинально другая, чем это было пять лет назад”.

В свою очередь Дмитрий Дырмовский, генеральный директор компании “Центр речевых технологий”, считает, что надо вернуть доверие Запада: “Есть страны, где к нам хорошо относятся: Ближний Восток, Латинская Америка, Азия. Но, к сожалению, есть страны, где доверие к нам подорвано. А нам очень не хочется притворяться какой-нибудь сингапурской компанией. Хочется быть российской”.