Летний кинопрокат в этом году на редкость однообразный — тотальное развлечение, и этому есть простое объяснение: чемпионат мира по футболу. Кассовые сборы уже упали, и кинопрокатчики решили делать ставку на "проще простого", чтобы минимизировать риски. Обычно после Московского кинофестиваля, который проходил в конце июня, в прокат попадали хоть какие–то небанальные работы. Но в этом году ММКФ был перенесен на весну, чтобы не захламлять столицу лишними гостями. Вроде бы логично, но результат — сплошная деинтеллектуализация летнего киносезона, который и в другие годы не блещет, а тут и вовсе.
Это удивительная российская особенность: сезонность культуры, сезонность мысли. Интеллектуальная жизнь у нас словно замирает летом, и после Нового года, и еще в середине весны — а для культуры эти перерывы губительны, и каждый раз приходится буквально заново восстанавливать вкус и интерес публики. Вот к какому неконтролируемому эффекту приводит желание образцово–показательно провести чемпионат мира, позабыв про все остальное ради престижа и показухи: к отмиранию культуры в масштабах всей страны.
На этом фоне документальное кино становится единственным спасением. "Ван Гог: Золото и лазурь" — это соединение двух жанров: фильм и музейное шоу, путешествие по жизни и творчеству Винсента Ван Гога (1853–1890). Художественная манера Ван Гога еще и удивительно современна, она органично сочетается с новыми технологиями. Многие известные его картины при детальном приближении и специальной подсветке начинают словно рассказывать о себе. Его знаменитые объемные мазки являются сегодня предметом пристальной заботы реставраторов. Часть работ Ван Гога — особенно рисунки — никогда не покидают стен музея, поскольку очень чувствительны к свету; в фильме их можно увидеть — когда их достают из специальных коробов на короткое время.
Рассказ о художнике переплетается с рассказом о Хелен Крёллер–Мюллер (1869–1939), богатой наследнице и крупной коллекционерше своего времени. Она приобрела свыше 300 работ Ван Гога, а в 1935 году сделала коллекцию общественным достоянием. В 1938 году был открыт музей Крёллер–Мюллер (Нидерланды, провинция Гелдерланд), где находится второе по численности собрание картин Ван Гога (87 полотен). При этом Хелен Крёллер и Ван Гог никогда не виделись, между ними была лишь активная переписка. Когда узнаешь об этой духовной связи (Крёллер буквально посвятила себя Ван Гогу), вдруг приходишь к размышлениям совсем на другую тему.
Сегодня, когда комментаторы в России на все лады склоняют слово "Европа", предрекая ее "крах", невольно вспоминаешь о том, что Европа — не географическое в первую очередь понятие, а культурное. Но Европа — это даже не художники, поэты и философы, а именно союз искусства, вкуса, интереса — и, что немаловажно, капитала. В результате этих усилий гении, подобные Ван Гогу, могут быть максимально быстро оценены по достоинству во всем мире. И благодаря этому даже в глазах героини известной песни Шнура и ее друга по имени Серега выставка Ван Гога — круто. Это становится возможным благодаря духовной страсти таких людей, как Крёллер. Благодаря таким людям, как она, культура не уходит в вынужденный отпуск даже в тяжелые времена, а трудится без перерывов. Чего, так сказать, и нам желаем.
