В следующем году мои ровесницы, полные жизни 55–летние женщины, начнут выходить на пенсию. Мне же по новому закону придется ждать еще 10 лет (е.б.ж. — если буду жив, как Толстой в таких случаях добавлял). Не знаю, насколько молодым я буду ощущать себя в 65 (е.б.ж.). Но пока в общем и целом все о’кей. И на велике километров пятьдесят за день, и брассом километр. 55 лет — и пенсия? Смешно!
Я спокойно отношусь к тому, что у нас поднимают пенсионный возраст. Но не спокойно — к тому, что это осуждают все: от Зюганова до Навального. Да, я знаю, что государство в России ведет себя гадко: и врет, и мало что объясняет, и бодаться с ним себе дороже — но несправедливость, допущенная по отношению к нам, еще не делает нас правыми. С моей точки зрения, крик "Мы против повышения возраста!" — он в пользу бедных и бедности.
Во всем мире растет продолжительность жизни, у нас тоже. В СССР нормальным считалось дотянуть до 70, а сейчас — перевалить за 80. Сталин умер в 74, Брежнев — в 75, Черненко — в 73, Андропов — в 69, а вот Горбачев жив — а ему 87. И хотя это не статистика, а картинка к статистике, но попробуйте статистику опровергнуть.
Растущая продолжительность жизни (и сокращение пропорции работающих к неработающим) взрывает любые пенсионные системы. Есть ровно три варианта решения проблемы: 1) поднять пенсионный возраст; 2) увеличить процент отчислений в пенсионный фонд; 3) уменьшить пенсионные выплаты. Если варианты 1 и 2 не применяются, то явочным порядком начинает действовать вариант 3.
В большинстве стран мира идут по первому пути — повышают возраст. В Германии, например (а я здесь и пишу этот текст), он равен 65,5 года для мужчин и женщин, а к 2030–му возрастет до 67: каждый год его повышают на 2 месяца.
Требовать не повышать пенсионную планку — популистская глупость, граничащая с гадостью, потому что в России сегодня одинокий старик не может на пенсию не только прожить, но и выжить. Однокомнатная квартира — это 4–5 тыс. рублей коммуналки. Лекарства при хронических болезнях — еще столько же. Оставшихся 4–6 тыс. рублей (от средней пенсии 13,7 тыс. рублей) не хватит на продукты даже в Германии, хотя в Германии они дешевле… И это, повторяю, плата за то, что в России год за годом отказывались от очевидного, но непопулярного шага.
Чтобы увидеть пенсионерскую нищету (то есть свое, возможно, будущее), сходите на задворки любого супермаркета в час, когда выкидывают в контейнеры нераспроданную просрочку. Когда в помоечные баки ныряют никакие не бомжи, а чисто одетые пожилые люди. Поэтому я и утверждаю, что то, что творит и симпатичный мне Навальный со своими митингами, и антипатичный Зюганов со своими митингами, — не имеет к решению пенсионной проблемы никакого отношения.
Будь митинги по делу — я бы на них пошел. Например, на митинг протеста против гендерной дискриминации. Пенсионеры у нас дискриминированы по отношению к пенсионеркам разницей в возрасте ухода на покой, реформа дискриминацию сохраняет. Если пенсионная справедливость — это равенство по возрасту, то и выходить на пенсию все должны в 62, или 63, или 64. Если справедливость — это равенство по возрасту дожития, то мужчины должны выходить на пенсию в 58, а женщины — в 68 лет. (Забавно, что популярный аргумент против равенства: "Но женщины сидят с внуками!" — дискриминирует мужчин, у которых, получается, права сидеть с внуками нет.)
Кстати, давайте обсуждать и то, откуда вообще появились цифры: 63 года и 65 лет. Давайте–ка забьем в электронные таблицы другие данные и посмотрим, какая пенсионная рента получится. Давайте посмотрим, каков прожиточный минимум российского пенсионера и отчего в него не входят две самые важные статьи расходов: медицина и жилье! Да, вот здесь — повод для митингов!
А если кто–то считает, что я веду себя так, как обычно ведет себя Зюганов (не осуждая главного, обсуждаю частности), то объясню. Дело в том, что сегодняшняя Россия меня не интересует: она для меня проиграна. Это отсталое и неуклюжее в управлении государство, жить в котором никому не сладко. Но меня интересует страна, которая вырастет на месте России. С этой точки зрения лучше повысить пенсионный возраст сейчас, чем оставлять потомкам этот жернов на шее.
Как знать — вдруг буду жив?
