Обидно, что в Петербурге не понимают, что такое современность
Недавно меня позвали на запись программы о петербургской недвижимости. Говорили об улице Рубинштейна. Рубинштейна — это то, что по–немецки называется Szeneviertel, "квартал–сцена": место, где до утра движняк и уличный спектакль. Я видел много таких кварталов в Европе, кое–где жил. И знал, что квартал–сцена — место притяжения туриста. Это не значит, что турист приезжает в Петербург ради улицы Рубинштейна. Но это значит, что ради нее тоже. А также ради вечерней тусовки на Большой Конюшенной, на Белинского, на Жуковского и Некрасова. Это и есть современный живой Петербург — а не Эрмитаж, в который раз сходил, и все. И если мы хотим сделать Петербург еще современнее, то нужно менять свой взгляд на привычное: например, кардинально переделать Невский проспект. Из автомобильного шоссе превратить его в цветущий бульвар, где позволительны лишь велосипеды да общественный электротранспорт… Пусть на Невском яблони растут! И тут по глазам моих хозяев понял, что с тем же успехом мог говорить о яблонях на Марсе.
Впрочем, меня поблагодарили, подарили газету о петербургской недвижимости и распрощались. Дома я газету открыл — и чуть не упал. Там полосы три были отданы под опрос главных питерских девелоперов, строителей, архитекторов: их спрашивали, в чем сегодня главный тренд градостроительства и что они оставят потомкам.
Так вот: два десятка немолодых и небедных дядь и теть одинаково отвечали: строительство небоскребов! Небоскребы! О, как круто! О, как прекрасен "Лахта Центр"! Как чудесен Бурж–Халифа в Дубае! О, как Питеру не хватает Москва–сити! Небоскребы, современность! А потомкам мы оставим "Газпром Арену", новую сцену Мариинского театра и, разумеется, небоскреб в Лахте! (Нет, правда: в этом хоре пара теноров всерьез топили за Новую сцену, эту помесь универмага и танкового завода, где не осталось ничего от изначальной идеи Доменико Перро о городском общественном пространстве на крыше, укрытом от непогоды золотой прозрачной шалью). Единственный голос, выбивавшийся из этого дружного коллектива, будто впервые выбравшегося из Шушар в Эмираты, была эколог, робко заметившая, что крутые небоскребы — это зеленые Bosco Verticale в Милане. Согласен. Это живые небоскребы, дома–леса.
Здесь позвольте высказать суждение человека, Петербург дико любившего, но из Петербурга уехавшего и никаких сожалений по поводу этого не испытывающего (потому что любовь, когда ее объект опрощается и глупеет, имеет свойство сдуваться). Так вот: строительством небоскребов, неважно в сколько этажей, сегодня может увлекаться только бесконечно отставший от времени и мира человек. Небоскребы — это способ упаковки бизнеса там, где нет свободной земли, только и всего. Небоскребы — это деловой центр. А там, где в городе обитают люди, в цене другие вещи.
Первая состоит в том, что город сегодня должен быть дружествен. Если на улице нечего делать (как во всех питерских новостройках), это плохой город. А вторая тенденция в том, что девелопмент должен создавать нечто уникальное: такое, чтобы все обалдевали и приезжали. И это не велодорожки, качели, сквер и велопрокат (которые тоже должны быть). Это другое. В Мюнхене в Английском саду сделали искусственные волны для серферов: они там тренируются теперь даже зимой. В Лионе в парке Tete d’Or дорожка для бегунов проложена через дендропарк так, что запахи имитируют атмосферу то на подъеме в гору, то на спуске с горы. В Лондоне район Брик–лейн превращен в гигантский холст для стрит–арта. В Осло горнолыжная трасса проложена по крыше оперного театра, в Копенгагене — мусоросжигательного завода. В баварском облцентре Аугсбург, где я пишу этот текст, создан завивающийся жгутом парк Шеридан с оврагами, рощами, скейтбордистскими рампами, кущами — скучная окраина превращена в мирового уровня аттракцион.
С этой точки зрения бизнес, не имеющий прямого отношения к недвижимости и строительству, сделал для вписывания Петербурга в современность больше, чем все новое градостроительство, вместе взятое. Новая Голландия, "Голицын–лофт", рестораны на Рубинштейна, бары на Некрасова, "Этажи" и экскурсии по крышам — это и есть современный город, а не жилые муравейники в Мурино или на Парнасе.
Обидно то, что петербургский девелопмент (как и начальство) вообще не понимает, что такое современность. Иначе показательно засадили бы какую–нибудь самую жуткую городскую улицу (типа Шкапина) сакурой — чтобы весь город съезжался весной посмотреть на цветение. На Неву пригнали бы баржу с открытым бассейном на борту (такое есть в Берлине). А Невский — да, Невский превратили бы в яблоневый сад.
