Название отсылает к чему–то глубокомысленному и психологическому (образ, возникший из молитвы перед причастием святого Иоанна Златоуста). Российское кино обычно населено героями под завязку, чтобы зрителю не было скучно; по тому же принципу устроены, кстати, и ток–шоу в телеэфире: побольше гостей, чтобы не было пауз и тишины. Есть, однако, и другая крайность — максимально обезлюдить пространство в кадре: загнать действующих лиц на край света, на необитаемый остров, в заброшенную избушку где–то между Петербургом и Москвой. Минимум героев, действия, максимум внимания к внутреннему миру. У нас такое кино принято называть тарковщиной — потому что соблюдаются, как правило, только внешние условия "духовного фильма". По мысли авторов, безлюдное пространство уже само по себе делает героя более выпуклым, глубоким, как бы оттеняя его. Если при этом, конечно, тот имеется. Не физическое тело, не актер или актриса в кадре — а именно хорошо продуманный, заранее прописанный в сценарии характер.
Вот героиня "Волка" (Юлия Высоцкая) идет ночью через темный лес, говорит загадками, пугает зачем–то дочь волками, ужасается сама… Все наши фильмы о полярных зимовках, о заброшенных скитах и заблудившихся посреди красот туристах предлагают именно такого героя или героиню — загадочную, асоциальную и немногословную, за молчанием которой должна угадываться трудная судьба. Вскоре понимаем, что этот "волк" — совокупность всех страхов человеческих. Страх способен материализоваться, и вот он уже трясет и шатает избушку — но не сильно, разве что посуда попадала. Опасность на какое–то время сплачивает мать и дочь, бросает в объятия друг к другу. Но потом все опять по–прежнему. Понятно также, что это не просто про мать, это ведь и про родину — которая тоже не слишком мила в повседневном общении, но, если случится беда, всегда придет на помощь.
Темный лес, серый волк, избушка… Казалось бы, все необходимое для саспенса есть, но из этого набора не сооружается почему–то ничего ни страшного, ни поучительного. Ну разве что хаос удалось показать в заблудших душах — что городских, что сельских.
Символична, однако, тут именно неудача с фильмом, и при таких–то громких именах: режиссер Гай Германика, сценарист Юрий Арабов. Талантливые авторы уперлись в лесной тупик, увязли в чужой колее. Они чувствуют, что характеры героев не получаются, выходит только лубок, слепок, но мучительно продолжают вглядываться во тьму — авось что–нибудь "слепится".
Собственно, эта история важна вот чем: все прошлые рецепты советского еще — авторского, сложного, проблемного кино, "человек посреди пейзажа, пустыни, леса" — не работают. Нужны новые подходы и смыслы, соответствующие современности. Сегодня героя высвечивают коммуникация, взаимодействие с обществом — при условии, конечно, если оно показано правдиво.
Читайте также:
Сетевое кокетство. "Та, которой не было" с Жюльет Бинош
Нельзя сделать убедительный фильм о человеке, не показав более–менее правдиво реальность, в которой он существует. А этот навык в российском кино, кажется, окончательно утерян.
Топ–3: Фильмы в прокате Петербурга,
сборы (руб./зрители)
— «Малефисента: Владычица тьмы», 305 749/1501
— «Zомбилэнд: Контрольный выстрел», 228 299/1047
— «Джокер», 125 347/590
По данным ЕАИС за 23 октября
