Вернувшись с каникул, эксперты начали активно обсуждать первые итоги ушедшего года — и в отсутствие данных за IV квартал и год в целом по росту ВВП, исполнению федерального бюджета, балансу внешней торговли и доходам населения основное внимание привлечено к финансовым рынкам. Несмотря на общую экономическую стагнацию, прошлый год был довольно удачным для финансистов. Фондовый рынок вырос на 28,5–44,9% (в рублях и долларах), корпоративный сектор показал хорошие прибыли и выплатил рекордные промежуточные дивиденды, бюджет на протяжении года сводился со значительным профицитом, кредитные ставки снижались, а рубль укрепился на 12,5% к доллару и на 14,6% к евро.
На этом фоне отмечался и существенный сдвиг на российском долговом рынке. Инвесторы, судя по всему, поверили сразу в несколько трендов: в устойчивое снижение инфляции (которая, по предварительным данным, сократилась до 3%); в стабильность финансового положения не только крупнейших, но и крупных и средних российских компаний; и, наконец, в падение доходностей государственных бумаг и банковских депозитов, которые (последние особенно) становятся менее привлекательными. Все это привело к переключению спроса на корпоративные бумаги, вложения в которые с мая начали превышать инвестиции в ОФЗ, причем к концу года разрыв стал особенно впечатляющим — почти в 3 раза. Всего компании привлекли с рынка 2,6 трлн рублей, что стало рекордным значением за всю историю (и составило 2,5% ВВП против 6,7% ВВП в Соединенных Штатах).
О чем говорит новый тренд и насколько он устойчив? Прежде всего стоит отметить, что сама по себе ситуация выглядит естественной для любой экономики со стабильной финансовой системой. Ушедший год выдался прекрасным для компаний, которые привлекли более $4 трлн, причем около трети — под нулевую или отрицательную ставку. Первая неделя сентября принесла размещений на $141 млрд, обеспечив новый рекорд. Мир пребывает в ожидании кризиса и дальнейшего снижения ставок, что предполагает рост стоимости долговых бумаг.
В России эти факторы тоже давят на рынок: снижение доходности банковских депозитов выглядит главным фактором, на который накладывается ожидание замедления инфляции в начале текущего года и дальнейшего снижения ставки Банком России. Однако есть и некоторые моменты, которые не могут не настораживать.
Прежде всего это общее состояние экономики. В отсутствие роста компании экономят на всем, и прежде всего на зарплатах (чем во многом и объясняются стагнирующие доходы населения).
Это позволяет наращивать прибыль, но в большинстве случаев таковая не инвестируется в расширение производства, а выводится через дивиденды (в 2018 году их совокупный объем достиг 2,6 трлн рублей — то есть компании вывели из оборота ровно столько же собственных средств, сколько привлекли на следующий год заемных).
Судя по промежуточным дивидендам прошлого года (рост к 2018 году более чем на 15%), данный процесс будет только ускоряться — и можно предположить, что владельцы многих бизнесов просто предпочитают "откэшиться", чтобы в случае кризиса минимизировать личные проблемы, оставив кредиторов разбираться с закредитованными компаниями (можно вспомнить, что на начальном этапе кризиса–2008 многие крупнейшие российские корпорации направляли на дивиденды средства, превышающие их прибыли, а через несколько месяцев выстраивались в очередь за господдержкой).
И если сейчас власти реально озаботятся проблемой доходов населения, они начнут пытаться давить на бизнес ради повышения зарплат, что может негативно сказаться на состоянии эмитентов корпоративного долга.
Кроме того, нужно отдавать себе отчет, что быстрый рост объемов корпоративных бондов выглядит плохим сигналом для российских банков, которые с трудом приспосабливаются к работе в условиях снижающихся ставок (и, соответственно, маржи). Чем больше компаний будут обходиться без услуг кредитных учреждений, тем меньше будет их доходная база — и, следовательно, выше будут становиться тарифы на прочие виды банковских услуг: переводы, расчеты по кредитным картам, комиссии за ведение счета.
Учитывая, что самой бесправной категорией клиентов в России по традиции являются граждане, можно быть уверенным, что именно на них попытаются отыграться отечественные финансисты, повышая стоимость обслуживания.
Надзорным структурам Банка России и антимонопольным структурам, вероятно, следовало бы обратить на это внимание, с тем чтобы новые условия скорее стимулировали бы справедливую и честную конкуренцию на рынке финансовых услуг, а не оборачивались дополнительными расходами для их потребителей.
В целом же отмеченный тренд указывает на распространение глобальных трендов на российскую экономику — но главным вопросом остается то, как в 2020 году будет сочетаться этот факт с сохраняющейся аномальностью российской политики с ее "ручным управлением", административными методами руководства и усиливающимся давлением со стороны силовиков.
