Четверть века назад Михаил Фрид, сегодня — генеральный директор ООО "А–лизинг", прославился на страницах "ДП" как банкир, открывший доступ россиянам на фондовый рынок США.
В последующие годы он поработал на топовых должностях в десятке банков и основал собственную лизинговую компанию. "ДП" попросил теперь уже экс–банкира с высоты своего опыта оценить текущую ситуацию на финансовых рынках.
Будучи опытным участником финансовых рынков, как можете оценить сегодняшнюю ситуацию? Некоторые эксперты утверждают, что в фондовых активах раздут пузырь. Другие — что нет.
— Я считаю, что на мировом рынке акций всегда достаточно пузырей. Если говорить про российский биржевой рынок, то, с одной стороны, был некий эффект, когда из–за ограничений, связанных с недофинансированием, санкциями и прочим, промышленное производство стало сокращаться. А рынок акций не всегда ведет себя адекватно существующим макроэкономическим показателям, особенно в последнее время. На мой взгляд, несколько лет назад российский рынок акций просел много больше, чем он должен был просесть. И произошел очень сильный отскок вверх. Доходность некоторых портфелей российских акций за прошлый год зашкалила за 30% годовых. Это невероятно много. Сейчас оснований для подобного роста я просто не вижу.
Так, может, и нет никакого пузыря, а был просто восстановительный рост до справедливых уровней?
— Биржевая машина никогда не стоит на справедливом уровне, на чем обычно и играют профессионалы. Рынок почти всегда умудряется упасть больше, чем следовало бы, исходя из всех расчетов, моделей и т. д. А потом растет на энтузиазме "быков" часто сильнее, чем следовало бы ожидать.
Есть еще точка зрения, достаточно популярная, что долговая проблема, связанная с тем, что в мире накоплено более $250 трлн долгов (причем госдолг только США превышает $21 трлн), будет разрешена с помощью высокой инфляции. Потому что альтернативный путь — большая война. Во всяком случае, таким образом разрешились два предыдущих подобных долговых кризиса. Правда, чтобы ускорить печатные станки и подстегнуть инфляцию, понадобится какой–то повод. Например, падение экономик из–за опасной эпидемии. Что вы об этом думаете?
— Я считаю, что это наиболее правдоподобная версия. И если бы нынешней эпидемии коронавируса не было, ее следовало бы придумать. Потому что лучшего "черного лебедя" на фондовом рынке, чем этот, трудно вообразить. Это очень тяжело осознавать, потому что все мы в результате пострадаем, и в первую очередь те, у кого есть какие–то накопления. Но я думаю, что мир пойдет именно по этому сценарию. Единственное, в чем я не уверен, — что спусковым крючком будет именно нынешняя эпидемия. Но, может быть, и она, потому что если говорить о макроэкономических показателях, то все индикаторы показывают неизбежный кризис.
Прежде я думал, что негативные процессы на фондовом рынке начнутся после какого–нибудь локального конфликта, связанного, например, с Ираном. Но неожиданно начавшаяся эпидемия вполне может сыграть ту же роль.
Считается, что лучшей защитой сбережений от инфляции в долгосрочной перспективе является портфель акций. Так ли это?
— Непосредственно в кризис обычно в цене реальные ликвидные активы, такие как золото, другие драгоценные металлы.
Что касается акций, то нужно выбирать бумаги компаний из тех отраслей промышленности, которые будут существовать всегда, поскольку они обеспечивают жизнедеятельность. А пострадают в первую очередь те, без которых в тяжелой ситуации можно обойтись. Ну и, исходя из опыта существования фондового рынка в течение столетий, можно утверждать, что если у инвестора есть возможность подождать 10–15 лет, то в течение этого срока рынки всегда восстанавливаются. Но сидеть много лет в сильном минусе, наблюдая, как обесцениваются твои сбережения, — это выдержат не все.
Определенным якорем при инфляции может быть также недвижимость. Хотя она точно так же будет падать в цене, но меньше, чем акции компаний, ведь без некоторых видов продукции и услуг в кризис придется вынужденно обойтись.
Например, соцсети? Мало кто согласится сегодня с тезисом, что без них можно обойтись.
— Во всяком случае, я считаю, что многие интернет–компании с точки зрения их рыночной капитализации переоценены.
Когда наша газета писала про вас впервые, 25 лет назад, вы работали в банке "Кредит Петербург".
— Это был мой первый банк, куда я совершенно случайно попал, просто с улицы. Только в 1990–е такое было возможно. Все случилось при очень смешных обстоятельствах: я пришел в этот банк скандалить. Вернулся тогда из Германии и Люксембурга, где благодаря работе в финансовой компании получил опыт работы с местными банками. Так сложилось, что по семейным обстоятельствам мне пришлось срочно вернуться домой.
Я устроился финансовым директором в крупное совместное предприятие, и мне понадобились для контрактов аккредитивы, гарантии, корсчета в западных банках.
Пришел в один из первых банков, имевших лицензию на работу с валютой, и выяснил, что никто там это делать не умеет. Пошел высказать свое недовольство руководству банка. На что мне сказали: ну, если вы знаете, что это такое, приходите и делайте. Так я достаточно неожиданно для себя попал в банковскую сферу.
Потом я уехал в Москву, где в общей сложности проработал около 10 лет. Первым был банк "Российский капитал", который сейчас известен под брендом "Дом.рф". Тогда акционеры этого банка, такие же, как у "Кредит Петербурга", просто купили пустую лицензию, а весь бизнес пришлось создавать с нуля. Мы сидели на работе; нас всем правлением посадили в самолет, привезли в Москву в гостиницу "Славянская" и сказали: мы купили лицензию банка, договорились по поводу помещения на Новом Арбате (банк до сих пор там находится). Оставляйте все на своих замов и в течение 3 месяцев, максимум полугода, налаживайте всю работу тут.
Вечером я вернулся домой как обычно, как будто и не летал никуда, и сказал: со следующей недели я работаю в Москве. Через 3 месяца мы наладили работу нового банка, набрали персонал, и мои коллеги вернулись в Петербург, а меня "попросили остаться".
Сейчас, как я понимаю, вы уже не банкир?
— Два года назад я ушел из банка "Санкт–Петербург". Наверное, по возрасту уже хватит.
Сейчас занимаюсь финансовым консультированием. Опыт, накопленный за 25 лет работы в банках, позволяет мне давать советы, особенно по структурированию сделок.
Также у меня есть собственная лизинговая компания. У нас сейчас, менее чем через 2 года после создания бизнеса, портфель более 500 млн рублей. Предоставляем в лизинг легковой и грузовой транспорт, а также оборудование, в том числе медицинское, коммерческую недвижимость.
Как в условиях кризиса поведет себя лизинговый бизнес?
— Лизинговый бизнес, на мой взгляд, почти такой же вечный, как и банковский, поскольку по большому счету лизинг, как и факторинг, — это чисто финансовый, почти банковский продукт. Чем оформлять кредит на покупку оборудования или транспорта, проще взять его в лизинг. Это почти вечная тема, и это одна из причин, почему я занялся таким бизнесом.
Конечно, основные фонды в ситуации, когда будет падать производство, будут обновляться все реже. Но многие активы, например транспорт, имеют свой ограниченный срок службы и будут обновляться всегда. А с помощью лизинга приобретать обычно выгоднее.
Почему же в кризис 2008 года обанкротилось так много лизинговых компаний?
— Потому что бизнес их лизингополучателей в момент кризиса стал сворачиваться и прекратились лизинговые платежи.
А если забрать у лизингополучателей транспорт и оборудование, то во время кризиса очень трудно продать что–либо по приемлемой цене, даже с дисконтом 30–50%. Да и забрать бывает непросто.
Получается, что в кризис лучше входить без больших обязательств. Но для лизинговой компании это невозможно. И раз вы занимаетесь этим бизнесом, значит, в ближайшем будущем обострения кризиса не ждете?
— Портфель нашей компании достаточно хорошо сбалансирован, и, тьфу–тьфу–тьфу, у нас пока нет особых проблем с нашими клиентами. Мы их более–менее тщательно стараемся отбирать, делаем анализ бизнеса и финансового состояния. Пока это помогает. Но, безусловно, это не панацея.
Персона: Михаил Иосифович Фрид
— Родился в 1951 году в Ленинграде. Окончил Ленинградский электротехнический институт, кандидат наук.
— В 1994–1995 годах — член правления банка "Кредит Петербург"; 1995–1996 — заместитель председателя правления банка "Российский капитал"; 1997–1998 — директор филиала английской компании "Файненс энд Траст сервис"; 1998–2000 — управляющий петербургским филиалом Московского индустриального банка; 2001–2002 — управляющий филиалом МДМ–банка в Петербурге; 2002–2003 — вице–президент Роспромбанка; с сентября 2003–го — председатель правления АКБ "Северо–Восточный альянс"; 2006–2008 — председатель правления АКБ "Кредит–Москва"; 2008–2009 — старший вице–президент банка "Глобэкс"; 2011–2017 — старший вице–президент, директор инвестиционной дирекции банка "Санкт–Петербург".
