У особняка на углу Английской набережной и Замятина переулка владельцев было немало — на протяжении своей истории он постоянно переходил из рук в руки и не раз перестраивался. Но одно имя среди списка его хозяев стоит упомянуть отдельно: купец–миллионщик Василий Александрович Кокорев был персоной незаурядной с любой точки зрения. В середине XIX века он прослыл "откупщицким царем" и "кандидатом в министры финансов". Оба прозвища были, конечно, скорее шутливыми, но далеко не безосновательными.
Родился Василий Кокорев в городке Солигалич недалеко от Костромы, в мещанской семье — не так чтобы бедной, но и не особо зажиточной. Отец его был "сидельцем" в казенной винной лавке, то есть наемным приказчиком, или, по–нынешнему говоря, старшим менеджером торговой точки. Тут вроде бы и на государство работаешь, и статус есть, а доход невелик.
Василий с малолетства обретался при этой же лавке, что называется, "мальчиком на побегушках" и учился всему, что умел отец. Наука пошла впрок: к 19 годам Кокорев–младший стал управляющим солеваренным заводиком, принадлежавшим брату отца. Но тут все получилось совсем неудачно: через несколько лет правительство отменило бытовавшие до того суровые ввозные пошлины на соль, и солигаличское производство, оказавшись не в силах конкурировать с импортом, закрылось.
Средневековое варварство
Оставшись не у дел, Василий устроился работать управляющим винокуренным заводом в Оренбурге. А вскоре молодого дельного парня заметил казанский винный откупщик Лихачев и зазвал к себе в фирму приказчиком.
Откупная система в России была, надо сказать, явлением совершенно средневековым и варварским: сперва откупщик перечислял в казну немалую сумму денег, а потом пытался отбить ее, торгуя вином или хлебом, причем в стремлении к прибыли не останавливался решительно ни перед чем. Но зато для предприимчивого человека работа с откупами была самым простым путем к богатству. Если, конечно, у тебя был стартовый капитал.
Осмотревшись в новой должности и профессии, Кокорев, решив обойтись без стартового капитала, предпринял абсолютно авантюрный шаг — написал в министерство финансов Российской империи письмо с предложениями по реформированию системы винных откупов, а в доказательство собственной правоты попросил дать ему право поработать с самым неприбыльным регионом. В министерстве почесали затылок и отдали ему Орловскую губернию. Принявшись за дело, Василий Александрович поувольнял половину "сидельцев" за воровство, поднял цену на водку и ввел практику ее продажи в розлив. Через два с половиной года убыточная губерния оказалась в числе лидеров, а сын солигаличского мещанина получил в управление еще 23 откупа, статус 1–й гильдии купца и звание коммерции советника. О деньгах и говорить нечего — капитал он приобрел преизрядный.
Рынки с потенцией
И вот тут началось самое интересное: заработанные миллионы Кокорев стал вкладывать в разные отрасли российской промышленности, очень четко угадывая, какая из них наиболее перспективна: в развитие железных дорог и телеграфных линий, организацию пароходного сообщения и производство консервов. Причем все это финансировалось, как говорится, в расчете на будущее: "кандидат в министры финансов" очень четко видел потенциал развития рынков.
Настоящим событием стало строительство в 1857 году завода по производству керосина недалеко от Баку. Василий Александрович привлек к делу молодого петербургского ученого Менделеева, который предложил наиболее эффективную схему переработки нефти. От завода к порту был построен нефтепровод, а в порту организован терминал для обслуживания нефтеналивных барж. И все это — задолго до Нобелей, Ротшильдов и Гукасовых.
По статусу положено
Будучи правильным русским купцом и понимая, что меценатство и благотворительность — неотъемлемая часть имиджа, Кокорев немало жертвовал на строительство больниц, приютов, развитие театров, построил на Мсте пансионат для молодых художников и общедоступную картинную галерею в Москве. Это не говоря уже о спонсировании проекта московской конки, вложениях в городское благоустройство купеческой столицы и так далее. Москву он, надо сказать, любил гораздо больше, чем город на Неве, и особняк на Английской наб., 22, равно как и дачу в Царском Селе, приобрел потому, что это ему полагалось по статусу. Впрочем, столичное жилье получилось вполне уютным и даже роскошным, на зависть другим купцам и финансистам.
Серьезным ударом для Кокорева оказалась замена винных откупов государственным акцизом. Для него откупы были источником живых денег, так как громадное его состояние все было вложено в разнообразные проекты, рассчитанные на будущее. И когда этот источник иссяк, все сразу начало разваливаться.
Следующие 20 лет он как мог старался спасти свою бизнес–империю, постепенно распродавая непрофильные активы. Ушла с молотка картинная галерея с пятью сотнями редких полотен, был продан первый в России и Европе гранд–отель "Кокоревское подворье" в Москве, дача под Петербургом. А в 1884–м пришлось расстаться и с домом на Английской набережной. Но все это не помогало: рынки менялись медленно, и перспективные проекты не спешили становиться прибыльными. Весной 1889 года Василий Кокорев, получив очередное нерадостное известие, скоропостижно скончался от сердечного приступа и был похоронен на Малоохтинском кладбище.
