Почему они так много получают и этим никто не возмущается.
Наконец–то опубликовали декларации премьера, министров, депутатов и сенаторов. А интереса у народа к этим сведениям нет. Никто не бегает и не кричит: смотри, сколько жена Мишустина заработала! Знают уже всё, что там написано: доходы миллионные, в придачу к "Мерседесу GLS" записано что–нибудь раритетное вроде ЗАЗ–968.
Только самые пытливые вчитываются в декларации. У меня их чтение породило четыре мысли — о том, чего хотели добиться публикацией сведений о доходах и чего на самом деле достигли.
Для начала — коротко — что в декларациях написано. Вообще–то сведения о доходах положено подавать весной, но в этот раз — из–за вируса — президент разрешил подчиненным подумать над содержимым отчетностей до августа.
Сам глава государства заработал в 2019 году 9,7 млн рублей. Премьер Мишустин — 18,2 млн. Его жена — 54,8 млн. Экс–премьер Медведев — 11 млн. Это скромно. Потому что у министра торговли Мантурова в декларации 586 млн, у полпреда Трутнева — 180. Сенатор от Камчатки Пономарев заработал 2,7 млрд. Депутат Госдумы от "ЕР" Аникеев — 2,3 млрд.
Неплохо живут деятели федеральной культуры. У Валерия Гергиева среднемесячная зарплата (почему–то Минкульт отчитывается именно среднемесячными зарплатами) — 638 тысяч. У директора Кижей — 446 тысяч. Директор Петергофа зарабатывает 548 тысяч в месяц. Директор Третьяковки — 959 тысяч. У Цискаридзе (ректор Вагановки) — 620 тысяч. У Фокина (худрук Александринки) — 781 тысяча. Скромно живут директор Русского музея (273 тысячи в месяц) и директор РНБ (321 тысяча).
А теперь мысли.
Мысль номер один. Если подача деклараций задумывалась как стимуляция госслужащих к скромному образу жизни, то стимул не сработал. Вернее, сработал — но наоборот. Тут у нас все произошло как на Западе. В 1993–м году в США федеральные органы потребовали, чтобы компании публиковали размеры зарплат и бонусов высших руководителей. Считалось, что, когда эти данные будут преданы гласности, топ–менеджеры постыдятся назначать себе зарплаты космических масштабов. Потому что была в США такая проблема: если в 1976 году руководитель компании получал в 36 раз больше, чем рядовой сотрудник, то в 1993 году уже в 131 раз больше. В итоге данные стали открытыми.
Однако вместо того чтобы остановить рост зарплат, публичность привела к тому, что американские начальники стали сравнивать свои зарплаты с зарплатами коллег. В итоге в 2008 году средний руководитель американской фирмы получал уже в 369 раз больше, чем средний работник.
Так и у нас: директор Кижей смотрит на зарплату директора Третьяковки и понимает — что–то я мало себе плачу.
Мысль номер два. Если декларации нужны были как механизм устрашения госслужащих (ФСБ следит за твоими покупками и держит тебя на крючке), то и тут не получилось. Это доступно объяснил бывший чиновник в своем "фейсбуке". В виде притчи. Некий чиновник обедает со знакомым оперативником ФСБ. Чиновник хочет купить новый автомобиль BMW, но сомневается: оформлять на себя или на дальнего родственника. Оперативник ФСБ предлагает оформлять на себя. "А вопросов не будет?" — спрашивает чиновник. Оперативник отвечает: "Если тебе когда–нибудь зададут вопрос, откуда у тебя деньги на BMW, то твое положение к этому моменту будет настолько плохим, что тебе уже будет все равно". То есть наличие больших, неважно откуда взявшихся денег одобрено свыше. А лишиться их можно, нарушив какие–то иные корпоративные правила.
Мысль третья. Если публикация деклараций задумывалась как способ обеспечить привыкание населения к тому, что люди из власти вкусно едят, ездят на красивых машинах и живут в больших домах, то замысел удался. Народ понял, что чиновник или депутат — это человек с деньгами. Как так выходит — загадка. Как говорили суфии, деньги притягиваются к деньгам.
Нынешнее отсутствие народного интереса к декларациям означает, что пропасть между народом и госслужащими не только огромна, она уже и вряд ли преодолима. Общество и власть — это разные касты. Народ, получающий 30 или 50 тысяч, не может понять министра, получающего полмиллиарда. Обратное также бесспорно.
Четвертая мысль. Теперь про хорошее. На самом деле народ умнее чиновников. Потому что понимает — с деньгами лучше не перебарщивать. На этот счет есть исследование. Экономист Гладуэлл выстроил график зависимости воспитания детей от дохода родителей. Получилась перевернутая буква U. Если семья совсем бедная — дети воспитываются плохо. Увеличение дохода хорошо сказывается на воспитании. Но только до суммы $75 тысяч на семью в год. Дальнейшее увеличение дохода на воспитании детей сказывается только отрицательно. $75 тысяч — это по–нашему 5,5 млн. Высшие чиновники в них не укладываются. Их надо жалеть.
