На фоне бесконечных новостей про коронавирус и курсы валют уже не слишком задевают новости про белорусские протесты и исследования "Новичка". А вот в Нагорном Карабахе война. Совершенно настоящая, с обстрелами и погибшими. Как и в конце 1980–х.
Как будто не прошло 30 лет. Или, наоборот, потому, что прошло 30 лет и терминология стала слишком уж теоретической для стороннего наблюдателя. Но теперь (снова) на границе Армении и Азербайджана сугубо практически применяются "эскалация", "обстрел", "провокация", "жертвы среди мирного населения", "позиционные бои" и т. д.
В актив из тени вернулись и другие слова. "Экстренное заседание Совбеза ООН", "право нации на самоопределение", "столкновение цивилизаций". Как в учебнике политологии, только в реальности. Азербайджан говорит о борьбе против оккупации, Армения — о войне за выживание (а диаспора — о конфликте на самом деле даже не с соседом, а с Турцией, счёты с которой очень давние и большие). Примеры таких клинчей, непримиримых по сути, и есть, и будут.
Воюющие страны обвиняют друг друга и заявляют о прямо противоположных результатах боёв. Мир тоже не молчит. Близко к сердцу ситуацию приняли в Турции — Эрдоган уверенно призвал Азербайджан не останавливаться. Пакистан и Афганистан эту позицию разделяют, множество других стран и международных организаций её не принимают и просят стороны конфликта вернуться к переговорам. Только Кипр однозначно встал на сторону Армении, но мы же помним, что Никосия, как когда–то Берлин, — разделённая столица.
Россия, конечно, против эскалации конфликта. Это очевидно и с точки зрения её двусторонних отношений как с Арменией, так и с Азербайджаном, и с точки зрения влияния на общую ситуацию в регионе, и вообще важно для международного сообщества в целом, поскольку чем активнее эта война, тем больше сторон может быть в неё вовлечено и тем сложнее будет договориться о хотя бы какой–то стабильности.
Пока же ситуация нехорошая. СМИ и соцсети пишут о мобилизации, добровольцах, наёмниках, террористах. А также о гуманитарной помощи, сборе средств и эвакуации.
Конечно, решение конфликта теоретически возможно. По крайней мере для Ближнего Востока его придумала Голда Меир: мир наступит тогда, когда арабы будут любить своих детей больше, чем ненавидеть Израиль. Вопрос только в сроках.
