Народ стал меньше доверять телевизору. И больше — соцсетям, выяснила "Левада" (организация включена Минюстом в перечень НКО, выполняющих функцию иностранного агента). Но это совершенно ничего не меняет. Более того — это значит, что скоро вообще будет непонятно, что нас объединяет — кроме любви к ослику Иа–Иа, который потерял хвост в истории про Винни–Пуха.
Социологи "Левада–Центра" доложили, что популярность телевидения падает: если в 2016 году 86% узнавали новости из телевизора, а доверяли им 59%, то в августе 2020–го 69% пользуются ТВ как источником новостей, а доверяют — всего 48%. Соцсетям 4 года назад доверяли 12%, а теперь — 24%.
Исходя из двух теорий — нашей и импортной, — это хорошая, позитивная тенденция. Отечественная теория гласит, что всё зло у нас от телевизора. Стоит народ оторвать от экрана — поумнеет. Импортная теория (её, в частности, излагал Эрик Шмидт из Google) — о том, что с распространением интернета народ получит доступ ко всему разнообразию источников информации и опять–таки поумнеет.
И вот движение по обоим направлениям идёт, а народ не то чтобы не умнеет. Но становится всё более упрямым в своих пристрастиях. Собственно, это видно и из опроса "Левады" — раньше телевизор смотрели почти все, но 40% не доверяли тому, что там рассказывали. Теперь смотреть стало меньше — но среди них всё больше тех, кто верит тому, что им показывают.
То есть сейчас политические ток–шоу на ТВ потребляют ровно те люди, которым они нравятся. Если вы вдруг не видели, что там происходит, рассказываю: что бы ни случилось — сворачивают на геополитику. Если бы на ТВ взялись обсуждать неурожай турнепса в Белгородской области, то, безусловно, начали бы с вопроса, как это скажется на геополитическом балансе. Кому выгоден неурожай турнепса: Китаю или Штатам? Сразу поднимают проблему на высокий уровень.
Некоторые до сих пор удивляются: почему политические передачи на нашем ТВ такие нелепые, неужели руководители каналов — идиоты? Совершенно не идиоты. Просто это такая технология — идёт отбор доверчивых и легковерных.
Это отработанная годами технология писем из Нигерии. Они всем приходят, одни написаны на английском, другие — на русском, но с жутким автоматическим переводом. Логики в письмах никакой. Вот, скажем, пишет мне солдат армии США Мишель В. Викли, служащий в Ираке. Сообщает по секрету, что у него кроме небольшой солдатской зарплаты есть ещё $180 млн, которые он хочет вложить у нас в недвижимость или в добычу нефти. Но ему нужно доверенное лицо, которому он готов отдать 20% суммы, то есть $36 млн. Предлагает вступить с ним в диалог. Понятно, что тут всё нелепо: и откуда $180 млн у солдата, и что этот солдат делает в Ираке, если армия США оттуда ушла. Ну и вообще — ерунда сплошная.
Парадоксом рассылки таких нелепых писем занялся американский ученый Кормак Хейли. Он называл их "письмами нигерийских мошенников", потому что больше всего посланий приходило со ссылкой на Нигерию. И вот он задался вопросом: почему "нигерийские мошенники" всегда пишут, что они из Нигерии. Неужели они идиоты? И пришёл к простому выводу. Мошенники рассылают миллионы писем. Цена первичного контакта с потенциальной жертвой очень низкая. Но их задача — превратить потенциальную жертву в реальную. Это уже требует затрат: надо переписываться с жертвой, возможно, тратиться на звонки.
Предположим, говорит Хейли, вы мошенник, сначала рассылаете 10 тысяч писем. На них откликается 100 человек. Из этих 100 в итоге останется только один, который пройдёт весь путь до конца и перечислит вам деньги, якобы необходимые для устранения препон, мешающих получению миллионов. Остальные 99% контактов — это ваши чистые затраты. И вы заинтересованы в том, чтобы уменьшить их.
Рассылая идиотские письма, аферисты уменьшают количество ложноположительных случаев. Самое ценное качество жертвы — доверчивость. Поэтому мошеннику нужно быстро вычленить легковерных адресатов. Это достигается с помощью рассылки самых нелепых писем. Мошенники находят тех, кто не подавился от хохота, читая их письма.
С ТВ то же самое — благодаря клоунскому формату отсекаются недоверчивые зрители. Сейчас аудитория доверчивых телезрителей становится всё сплочённее. Процесс ещё не закончен: смотрящих политическое ТВ будет ещё меньше — упадёт с нынешних 69% до тех 48%, которым абсолютно комфортно существовать в атмосфере геополитических шоу.
Тогда можно будет кричать "ура!" — аудитория интернета превысила аудиторию ТВ. Но радоваться тут нечему. Потому что ошибочна сама теория про то, что люди переходят из команды глупого ТВ в команду умного интернета.
Из ТВ они переходят в обособленные группы комфортного проживания в соцсетях. Соцсети тоже практикуют постоянный отсев. С одной стороны, банят всех, кто пишет не то, что нравится Цукербергу. С другой — сами пользователи банят всё, что им не симпатично. В итоге происходит окукливание пользователей в политически и эстетически комфортных группах.
Раньше мы имели общество, которое смотрело одни и те же передачи, но реагировало на них по–разному, то есть представители одних взглядов вступали в подсознательный диалог с выразителями других. А теперь мы почти пришли к обществу, чётко разделённому на "своих" и "чужих". Только этих "своих" и "чужих" не две группы. А гораздо больше.
"Свои" доподлинно не знают, что творится в голове "чужих". А поскольку не знают, то думают о "чужих" хуже, чем они есть на самом деле.
Что в итоге нас будет объединять, кроме культурного кода в виде ослика Иа–Иа из истории про Винни–Пуха в переводе Заходера? Это ослик обычно стоял, свесив голову набок, и иногда думал: "Почему?", а иногда: "По какой причине?" Иногда он думал даже: "Какой же отсюда следует вывод?" После этого он вообще переставал понимать, о чём, собственно, думает.
