Два не слишком бросающихся в глаза скромных дома на Малой Посадской — 15–й и 17–й — построены одним архитектором, знаменитым Фёдором Лидвалем, мастером северного модерна. И владелец у них был тоже один — Шарль Дементьевич Риц–а–Порта, знаменитый на рубеже веков петербургский кондитер и большой энтузиаст внедрения электрического освещения. А ещё — один из известнейших петербургских благотворителей.
Странно было бы думать, что отца Шарля Риц–а–Порта действительно звали Дементием. На самом деле имя его было Доминик, и был он швейцарским подданным. Происходил он из известной в то время по всей Европе семьи кулинаров и рестораторов. В России Доминик появился в 1840–м, в возрасте 20 лет, и сразу же проявил себя как человек деловой и предприимчивый — обратился с прошением на высочайшее имя, ходатайствуя о разрешении открыть в столице ещё одно питейное заведение сверх полагавшихся Петербургу по действовавшим в ту пору правилам 50 трактиров. Чтобы обойти ограничение, назвать его Доминик хотел рестораном. Благо слово это в обиходе уже было, а вот самих ресторанов в городе на Неве не работало ни одного.
Швейцарский ресторатор
Разрешить ресторацию или нет, компетентные органы того времени обдумывали ровно год и решили, что вреда от неё не будет. Так что весной 1841–го на Невском, 24, в бельэтаже, в помещении, арендованном у прихода Петрикирхе, открылся легендарный "Доминик" — первый ресторан русской столицы, названный по имени его владельца. Проект оказался настолько удачным, что просуществовал без малого 80 лет, пользуясь неизменной популярностью. По сути, это был скорее не ресторан в нынешнем понимании, а клуб, в котором можно было провести целый день, выпивая, закусывая, читая свежие газеты — в наличии были практически все российские и европейские СМИ, — играя на бильярде, в шахматы, во входившее тогда в моду домино. Причём играли на деньги, подчас на крупные. Фёдор Михайлович Достоевский однажды ухитрился просадить в домино 1000 рублей. Цены же, напротив, были более чем демократичными: на 60 копеек можно было выпить рюмку крепкого, чашку кофе и заесть всё это расстегаем. Петербуржцы это оценили сразу же: в день у "Доминика" бывало по полторы тысячи гостей.
Сложилась у швейцарца и личная жизнь: в счастливом браке родились сыновья Шарль и Яков, дочери Франциска, Адель, Елизавета, Маргарита, Шарлотта и Антонина.
Домом для многочисленного семейства стал особняк на набережной реки Мойки, 81, там помещалась и хозяйская квартира, и жилплощадь под сдачу внаём. После смерти Доминика Риц–а–Порта дом этот со всеми доходами, которые он приносил, отошёл его младшему сыну — Якову, а старший — Шарль — унаследовал отцовский ресторан и поселился в наёмной квартире на Большой Конюшенной, поближе к главному источнику семейного благополучия.
Поборник электричества
Оказался он человеком с невероятно кипучей энергией — возглавлял Швейцарское благотворительное общество, содержавшее богадельни для женщин, выплачивавшее пособия малоимущим старикам и многодетным семьям, входил в правление "Общества электрического освещения 1886 г.", продвигавшего развитие электроэнергетики в столице. Впрочем, и о семейном бизнесе Шарль Дементьевич не забывал, постоянно развивая и расширяя его. "Доминик" к рубежу веков занимал помещения в бельэтаже уже двух соседних домов, 24–го и 22–го. В 1907 году, поняв, что собственного капитала не хватает на очередное обновление заведения, Шарль привлёк внешние финансы — основал акционерное общество, оставив за собой контрольный пакет, но непосредственное управление рестораном передав правлению.
Однако более всего его, похоже, занимало благополучие многочисленного клана Риц–а–Порта. Во всяком случае два дома на Малой Посадской, построенные им в 1908–м и 1910–м, стали приютом для всех его родственников и сестёр, не успевших выйти замуж. Это была своего рода цитадель этой семьи. В тех квартирах, что не были заняты роднёй владельца, поселились представители петербургского, как сейчас сказали бы, верхнего среднего класса — люди в должной мере зажиточные и с соответствующими запросами в отношении комфорта. А построенные Фёдором Лидвалем дома этим запросам соответствовали вполне, были для своего времени сверхсовременными — с паровым отоплением и, разумеется, электрическим освещением, за внедрение которого так ратовал Шарль Риц–а–Порта. Самое простенькое и дешёвое жильё здесь обходилось в 444 рубля в год.
Наследник династии рестораторов скончался незадолго перед революцией, а следы его многочисленного семейства после 1917–го теряются. Однако известно, что младший брат его, Яков, умер в 1926–м в Хельсинки. Это даёт определённые основания надеяться, что и сестры Риц–а–Порта тоже покинули колыбель трёх революций вовремя. Не дожидаясь неприятных последствий смены общественного строя.
