Иногда возникает странное ощущение, что защита качественной архитектуры в нашем городе — дело сугубо градозащитников на пару с Фемидой
Казалось бы, должно быть напополам. Ревнители старины могли бы защищать что–нибудь неприметное, тихо спрятавшееся, чему грозит снос и исчезновение, над ними можно было бы посмеиваться, но относиться с уважением. А то, что на виду, со всей неизбежностью охраняли бы городские органы, ведь они на то и поставлены — красоту города блюсти! У нас есть комитет по градостроительству и архитектуре, главный архитектор, охрана памятников. А выясняется, что им до архитектуры и дела нет.
Самые частые жертвы последнего времени — сталинские дома, мы не раз о них писали. В их добротности сомнений нет, как и в их достоинствах. Но при этом ГИОП их последовательно игнорирует. Только под давлением общественности удалось вернуть под охрану медсанчасть на Одоевского, 10, она выглядит как барская вилла XIX века, импозантно, не без величественности и место украшает. Столь же хорош и Институт бумажной промышленности на 2–м Муринском, он делает проспект значительно достойнее: вокруг типовые дома, а тут прям благородство — статный и внушительный. Но нет, его ГИОП брать под охрану не хочет. Горожане устраивают митинги, протесты, а ГИОП параллельно.
Опять же, только суд приостановил в четверг строительство нового здания. Аргументы ГИОП были отменны: кажется, про медсанчасть было изначально сказано, что её архитектура вторична. Ну так весь классицизм вторичен начиная уже с XVI века, а потом уж даже не в первой степени. Можно подумать, что, к примеру, Иван Старов что–то в архитектуре изобрёл. Давайте будет честными, почти столько, сколько и архитектор Борис Журавлёв, автор бумпрома на 2–м Муринском, а кстати, и метро "Площадь Восстания".
Но ГИОП упорно не хочет увидеть в архитектуре качество, он живёт строго по артикулу — до 1917–го сохранять, а дальше всё равно. Это такая глубоко профессиональная любовь — по расписанию, страстей нет, даже увлечения нет. И при этом член Градсовета отличный специалист Маргарита Штиглиц экспертно заключает, что нужно бумпром сохранить, но ГИОП пофиг. Характерно, что и профессора Академии художеств на защиту бумпрома не встают, а ведь Журавлёв из последнего поколения высших профессионалов ремесла.
Да, кстати, при КГА есть и Градсовет. Возникает ощущение, что они на новые проекты смотрят, словно не видя того, что стоит на их месте. Троицкий рынок — к сносу, а им что, главное — новый проект одобрить. Это такой специфический Градсовет, опять же с интересами сугубо по регламенту. Архитектура — одно, реальность города — другое, качество и эстетика — третье, новое — четвёртое.
Впрочем, что уж тут о бумпроме говорить, если даже о непрофессионализме идейки построить колокольню за Растрелли высказались только два крупных архитектора — М. Атаянц и Н. Явейн. Остальные, видимо, надеются на заказы от спонсора бредовой затеи, вдруг что и перепадёт. При этом портфель заказов наших крупнейших студий так велик, что мировые гранды позавидуют. Но у тех про архитектуру, а у нас — про заказы. А потом вдруг удивляются, что их к архитекторам отнести трудно.
В заключение ещё один пример феноменальной работы КГА и Градсовета. То, что в городе есть видовые оси, знают даже школьники. Что их нужно сохранять, повторяют все патриоты родного города, наверху их особенно много. Так вот, за Варшавским вокзалом идёт новое строительство, и ровно над ним появляются высотки. Нет бы у них силуэт был придуман, ну хоть как–то. Ни в малейшей степени. Ощущение случайной застройки пустыря. Нет, силуэт Варшавского шедевром не был, но для одной из трёх главнейших осей трезубца нашего города он важен — от сияющей звучности Адмиралтейства к затуханию за Обводным. А теперь и этого нет. Как в плохой деревне — над сельсоветом силосные башни. Так и у нас.
Вот тут и встаёт вопрос — а разве главный архитектор этого не должен видеть? Или — как он сам говорит — мы рассматриваем только то, что нам предлагают? То есть цельность видения не нужна. Получается не КГА и не главный архитектор, а канцелярия с набором печатей. Лишь в суде архитектуру любят. Причудливо!
