Что бы ни происходило в мировой политике и как бы активно ни обсуждались новости об американских выборах, для России непреходящее значение сохраняет конъюнктура нефтяного рынка — а относительно неё сейчас делаются самые разнообразные предположения на фоне динамики второй волны коронавируса, победы Дж. Байдена и воссоздания "экологической" повестки дня, а также заседания министерского комитета стран ОПЕК+, назначенного на 1 декабря.
В последние дни нефть продемонстрировала резкий отскок с локальных минимумов в $37,6 /барр. по марке Brent до $45,4 /барр., приблизившись к показателям августа, когда перспективы преодоления пандемии казались куда более зримыми, чем сегодня.
Основными драйверами выступили объявление о высокой эффективности новой вакцины от Pfizer, относительная определённость с выборами в США и слухи о том, что Саудовская Аравия намерена выступить с инициативой нового снижения добычи вместо предполагавшегося прежним соглашением ОПЕК+ её роста с 1 января. Однако следует заметить, что все эти факторы выглядят очень разными по своему "весу" во влиянии на рынок.
Вакцина стала хорошей новостью — но очевидно, что она выйдет на рынок самое раннее через 4–6 месяцев, в то время как именно сейчас значения количества инфицированных и жертв в мировом масштабе ставят рекорды почти ежедневно, и особенно сильно поражены США и ЕС.
Восстановление мировой экономики явно откладывается на вторую половину 2021 года или на более поздний срок — а проблемы с бюджетами нефтедобывающих стран нужно решать "здесь и сейчас". Рынок остаётся рынком потребителя, и в октябре в мире потреблялось на 5,9 млн барр./сутки (или 5,8%) меньше нефти, чем год назад. Общее потребление по году сократится на 8,5%, что делает крайне маловероятным восстановление цен при сохранении нынешних рамочных условий.
Изменение американской политики вряд ли принесёт существенные результаты по двум причинам: с одной стороны, "экологизм" Дж. Байдена не распространится на уже действующие проекты, а сокращение добычи в США в этом году составило всего 0,86 млн барр./сутки, хотя в начале кризиса говорили о провале чуть ли не на 2–3 млн барр./ сутки.
Кроме того, скорость распространения электрокаров в США не столь велика, чтобы в ближайшие 3–5 лет серьёзно изменить конъюнктуру рынка. С другой стороны, как отмечают некоторые эксперты, Дж. Байден может пойти на улучшение отношений с Ираном, на который при Д. Трампе были наложены жёсткие санкции, — в такой ситуации цены могут существенно снизиться на ожидании восстановления иранских поставок на рынок. Всё это, на мой взгляд, не даёт оснований считать, что сейчас существуют оформившиеся факторы давления на нефтяные цены "снизу", и, скорее всего, их недавний всплеск может смениться откатом на уровень ниже $40 / барр.
Именно поэтому вполне понятно внимание, которое уделяется саммиту ОПЕК+. Сама организация в выпущенном 11 ноября релизе сократила прогноз спроса на 2021 год на 300 тыс. барр./ сутки по сравнению с оценкой, сделанной в октябре, — при этом было отмечено, что за последний месяц добыча в ОПЕК выросла на 320 тыс. барр./ сутки за счёт увеличившегося производства в Ливии.
Последнее стало следствием в том числе и соглашения о снижении уровней добычи с 9,7 до 7,7 млн барр. / сутки начиная с августа — заключённого, замечу ещё раз, в условиях относительного сокращения распространения коронавируса этим летом. Участники встречи окажутся в довольно сложном положении: скорее всего, за оставшиеся до неё 2 недели пандемия только усилится, как и пессимизм участников рынка; при этом, даже если увеличение добычи будет объявлено с января или, например, с марта 2021 года, рынки воспримут этот сигнал "к немедленному исполнению", и ценам будет нанесён серьёзный удар.
Сокращение же добычи может привести к временному росту цен — но если эпидемия продолжит развиваться, а очередная зима в Европе и США окажется тёплой (что, судя по нынешней погоде и прогнозам синоптиков, вполне вероятно), то у организации вообще не останется никаких козырей, способных быть использованными в ближайшее время.
Соответственно не приходится удивляться тому, что власти стран — членов ОПЕК+ скупы на комментарии относительно приближающегося саммита. У организации сейчас нет хорошего решения, потому что de facto от неё мало что зависит: значительные объёмы производства находятся вне её контроля (сейчас на блок приходится менее 30% общемировой добычи против 50% в 1974 году и почти 36% в 2012–м).
Сделка, заключённая весной под давлением США, во многом показала, кто сегодня определяет тренды на глобальном энергетическом рынке. Поэтому в сложившейся ситуации я бы поставил на то, что в декабре никакого решения об изменении квот принято не будет. С одной стороны, Саудовская Аравия предложит задуматься о новых сокращениях, но, с другой стороны, с этим предложением найдётся множество несогласных — и в итоге участники объявят о том, что сама идея не снимается с повестки дня, но будет обсуждена в больших деталях на новом внеочередном заседании. Давление Эр–Рияда поддержит интригу, а цены останутся на уровнях около $40 / барр.
В заключение я бы заметил, что график нефтяных цен после эпохального весеннего обвала говорит о низкой вероятности их роста. Часто он хорошо коррелировал с котировками и повторял как восходящий тренд времён администрации Д. Трампа (показав рост с $44–45 до почти $84 / барр. с 2016–го по середину 2018 года), так и падения конца 2018–го и начала 2020 года.
Важно отметить, что нефть вообще не отреагировала на бурный рост фондовых рынков с мая по ноябрь этого года, удерживаясь чуть выше $40 / барр. и не становясь объектом финансовых спекуляций. Это, на мой взгляд, говорит о том, что возможности дальнейшего роста котировок невелики и в наступающем году сохранится коридор между $32 и $45 / барр., что усилит давление на рубль и создаст дополнительные сложности для восстановления отечественной экономики.
