Новые архитектурные объекты Санкт-Петербурга, уже ставшие символами современности, не воспринимаются однозначно. Они вызывают острые общественные дискуссии и даже противостояния. О роли современной архитектуры в жизни города, проблемах и сложностях исторического центра, необходимости возродить облик Петербурга размышлял руководитель архитектурной мастерской "Б2" Феликс Буянов.
Символы XXI века
В Санкт-Петербурге уже есть архитектурные объекты, которые можно назвать символами XXI века. Все они отражают наше жёсткое, противоречивое и размашистое время. С годами что-то уйдёт на второй план, некоторые объекты точно сохранят свой статус. Это неизбежно, ведь прошла только пятая часть века, а время сейчас такое бурное, так стремительны цивилизационные процессы, что очень трудно заглядывать даже на 15–20 лет вперед.
Первое, что приходит в голову, и думаю в этом я не оригинален, — "Лахта Центр", самое грандиозное здание города. Кроме того, "Газпром Арена"… Мосты ЗСД, на мой взгляд, в принципе недооценённые сооружения, удивляюсь, что мы, Союз архитекторов, их не выдвигали на архитектурные премии. Северный мост через Малую Неву рядом со стадионом просто великолепен. Там очень интересная игра вант, инженерно-конструкторская и эстетическая задачи решены филигранно.
Ещё один символ, невзирая на его местоположение, — Невская ратуша. Не каждое столетие такие города как Санкт-Петербург обзаводятся новыми ратушами. Слава богу, нам удалось это сделать. Вот только, на мой взгляд, можно было гораздо правильнее решить её размещение — на Смольной набережной, между Смольным и Большеохтинским мостом, там, где недавно возвели огромный и бесцветный жилой дом.
"Галерея". У горожан было неоднозначное отношение к этому торговому комплексу, но, надо сказать, он возымел большое влияние на современные подходы к архитектуре в центре города. До этого мимикрия или подобие исторической архитектуры, как правило, у нас критиковались. "Галерея" показала, что можно работать достаточно успешно в историзме, творчески его перерабатывая. И коммерческий успех комплекса только подтверждает этот тезис. Город принял здание. Не без оговорок, но принял.
"Русский дом" — стилизация под неорусский стиль, широко распространенная как в Петербурге, так и в других городах в последней четверти XIX века, но необычайно масштабная. Этот объект мало кого оставит равнодушным. Каждый по-своему его принимает или не принимает, но символизм здания отрицать трудно.
Премьера далеких 2000 годов — Ладожский вокзал. Может, не всё блестяще продумано с точки зрения функциональности, но это очень своеобразное, интересное и запоминающееся сооружение. Досадно, что оно не обозревается с городских пространств, а оказалось на задворках более поздней коммерческой архитектуры.
"Новая Голландия" — один из мощнейших прорывов в организации открытых общественных пространств. Честь и хвала инвестору и проектировщикам, реставраторам и строителям, которые там работают. Конечно, хотелось бы, чтобы они работали быстрее, но, наверное, это тот случай, когда следует набраться терпения. Возможно всё, что делается, окажется практически безупречным. Между прочим, трудно найти аналоги такого пространства даже в Париже и Лондоне. В Европе я пока подобного не видел. В том же Лондоне несколько благоустроенных старых доков, но они не так уютны. "Новая Голландия" — блестящий пример масштабного репутационного проекта.
Наверное, мало кто вспомнит, но и "дамбу" — комплекс защитных сооружений от наводнений, достроили относительно недавно, 10 лет назад. Мы так уже к ней привыкли, будто она всегда была. При этом, вспомните, какую борьбу против неё развернули в конце 80-х годов прошлого века. А ведь пока дамба оставалась недостроенной, в северной, курортной (!) части залива образовалась застойная зона. И вред, нанесённый противниками дамбы, значительно превосходит вред от строительства самого сооружения.
Из последних премьер хочется назвать Golden City на намывных территориях Васильевского острова. Тоже знаковый проект довольно смелых форм, особенно по части завершений. Думаю, определенное влияние он окажет и уже оказывает на направление архитектурной мысли как у практикующих архитекторов, так и регулирующих органов.
Если говорить об анонсированных проектах, возможным символом века может стать новый кампус петербургского университета. Надеюсь, что это будет что-то конкурирующее с университетами "Лиги плюща". Я в своё время пропагандировал идею его возведения на намывных землях Васильевского острова в Петербурге. Символично, если бы новые корпуса оказались бы на Васильевском острове, где и появился первый университет России. Но сейчас к этому уже поздно возвращаться. Размах комплекса столь велик, что остров мал для него. Надеюсь, что столь захватывающие перспективы будут соответствующим образом оформлены.
Могли, но не стали
Наверно надо ещё сказать и о том, что могло и должно было стать архитектурными символами века, но, к сожалению, этого не случилось. Речь идёт о новом здании Мариинского театра. Очень интересное внутри, почти удобное (места для большого фойе, о котором все мечтали так и не хватило). При этом внутренняя красота и сложная образность нашли довольно бледное отражение снаружи. Не думаю, что "Мариинка-2" нанесла ощутимый урон внешнему виду центра города, но она обманула ожидания. С таким бюджетом и блестящим наполнением можно было бы рассчитывать на здание мирового уровня. Но оно "не сыграло".
К сожалению, не стал символом XXI века и терминал морского круизного порта, состоящий из нескольких корпусов. Прошли конкурсы, которые демонстрировали довольно интересные проекты. Но в итоге все получилось очень скромно. Наверное, это рационально, но хотелось бы, чтобы город чем-то более ярким и символичным встречал заморских гостей. В этом случае не надо стесняться пафоса: сегодня это самый большой в Европе пассажирский порт.
"Мы все фантазеры"
Для реализации названных мною проектов требовалась смелость и даже дерзость. Хотя опережающих время сооружений среди них и нет. Нельзя сказать, что мы в этом плане "застрельщики" мировой архитектурной моды.
Сооружения, которые я перечислил, задуманы и разработаны настоящими профессионалами своего дела, широко эрудированными, умелыми и с хорошим художественным вкусом, людьми, которые имеют бойцовский характер. Потому что любой из проектов подобного рода приходится защищать. Сначала от заказчика. По крайней мере, в трудном диалоге это всё рождается. Зачастую заказчик сначала "раздувает щёки", а потом даёт задний ход. Когда становится понятно, что проект пройдёт, начинается жёсткая экономия, которая часто приводит к обратному от ожидаемого результату. Для реализации проекта, претендующего на символизм, личность, устремления, состоятельность заказчика важны не меньше таланта и квалификации архитектора.
От профессионализма авторов зависит постижимая (или пока не постижимая) красота этих объектов, потому что каждый из них по-своему красив, чем-то привлекателен. Хотя со мной и не согласятся многие петербуржцы. Или люди, которые считают себя петербуржцами. Возможно, человеку, привыкшему к определённым пейзажам, сложно вписывать нечто новое и непривычное в городское пространство. Мы в Петербурге почти все немного художники, каждый может дорисовать то или иное здание. Мы ещё и фантазеры. Есть немало плохих старых зданий, а мы фантазируем, что они хороши.
Да, у нас есть вот это великолепное окружение, значительной частью находящееся в той или иной степени разрушения. Конечно непросто современным архитекторам состязаться с мастерами прошлого. Всё-таки Петербург был столицей Империи и сюда приглашались хорошие кадры из Европы. Хотя и их творения не всегда благосклонно встречали горожане и власти. Самый яркий пример — Исаакиевский собор. Долгое время его считали второсортным, "чернильницей" называли, другие были едкие эпитеты. А посмотрите сейчас. Это одно из любимых зданий Петербурга, влияющее в том числе на капитализацию квартир, — важно, чтобы из окон Исаакиевский был виден. Поэтому, возможно, мы сегодня во многом ошибаемся, но где-то и угадываем символы.
Где начинается Петербург
Прежде чем говорить об отношении петербуржцев к современной архитектуре, сначала надо понять, где начинается и где заканчивается Петербург. Ведь у каждого из нас свои границы города. Есть большая группа горожан, которая считает, что Петербург заканчивается Обводным каналом, Большой и Малой Невками. Это один взгляд, который имеет свои основания. Есть люди, которые считают, что Петербургом можно назвать то, чтобы было построено до 1957 года. Этот рубеж, кстати, отмечен в некоторых регулирующих документах, то есть после знаменитого постановления 1955 года архитектура угасла да так и не ожила, все прочее Петербургом назвать нельзя. А вообще-то Петербург очень большой территориально город. Один из крупнейших городов континента. Я считаю, что его границы — это, как минимум, административные границы и даже дальше. Те самые Кудрово, Мурино, Бугры, Янино, Новоселье — вплотную прилегающие к городскому ядру анклавы. Это периферия, но они уже стали Петербургом. Когда смотришь перспективу Гражданского проспекта, то не видишь окружной железной дороги, а видишь высотки Девяткино и Мурино.
Петербург многолик, и чем дальше от центра, тем смелее может быть эксперимент. Хотя, возможно, самым дальним новостройкам иногда не хватает исторических аллюзий. Представьте, если какие-то кварталы попытаться решать в формах исторической архитектуры. Это бы разнообразило среду и, наверняка было бы востребовано. Такие вещи, конечно, стоят денег, их маржинальность , увы, не велика.
Что касается центра Петербурга, то тут "общественность" агрессивно настроена к любым новациям. Действительно, среда в ухоженных местах настолько совершенна или дорисовывается визуально совершенной, что снабдить современную архитектуру тем же уровнем детализации, той же внутренней гармонией, которая свойственная нашей исторической архитектуре, чрезвычайно сложно. Если соблюдать масштаб и ритм старого города, то девелопменту будет проблематично сделать такие дома достаточно рентабельными. С другой стороны, какие-то остро современные вещи вызывают резко негативную реакцию горожан "накручиваемого" "градозащитниками" разных мастей.
В пример приведу концепцию расширения Музея Достоевского. На мой взгляд, очень интересный проект, который здорово на контрасте мог войти в ткань города, подчеркнув изящество старых зданий и элегантность современного решения. К сожалению, проект остановлен. Но что интересно: пока проект дискутировался, пятачок, где его планировалось реализовать, здорово озеленился. А до этого долгие годы был фактически пустырём. Так что инициатива в любом случае уже приносит свои плоды, пусть и не в виде здания.
Путь перемен
Чтобы ситуация в городе и отношение к современной архитектуре менялись, необходимо накопление положительного опыта. Кстати, у нас ведь есть примеры, состоявшегося внедрения новой архитектуры в самое сердце города. Посмотрите на всем известное строение на Казанской улице, рядом с Казанским Собором, где расположен ресторан "Терраса". Это абсолютно современное здание с обилием стекла. И ведь оно не испортило, а украсило это место. Здание живет, оно востребовано горожанами и туристами.
Надо преодолеть испуг. У нас много инструментов для охраны исторического наследия: и КГИОП, пристально следящий, и КГА, чётко работающий, и Градсовет. 30 лет постсоветского развития показали, что не современная архитектура портит город, а бесхозяйственность. Неразумное или недостаточно разумное законодательство препятствует вложению капитала в центр города. Коммерческим структурам попросту нерентабельно вкладываться в исторические здания, а возможности бюджета ограничены. Поэтому должны измениться нормы. Я считаю, все, что касается центра Петербурга, не должно регулироваться общефедеральными нормами. Нам нужно исключение, которое сделано для Москвы, столица ведь по своим градостроительным нормам живет. Мы в большей степени, чем Москва, хранитель исторического наследия. И это наследие не только нашего города, но и всей России.
Для сохранения и ревитализации крупнейшего в России исторического центра необходимо специальное государственное финансирование, субвенции из федерального бюджета. Повторюсь, Петербург — хранитель самой большой, если не бОльшей части исторических зданий страны. Сохранение города идёт через его развитие, и развитие — через сохранение. Считаю, что вмешательство современной архитектуры в ядро исторического центра надо минимизировать. Там не так много лакун, которые всем известны, и которые рано или поздно будут так или иначе освоены. Какие-то места, наконец, станут скверами. Но только нормальными, благоустроенными, а не просто заброшенными площадками, как, например, на Петроградской стороне, где несколько известных мест, изъятых у застройщиков, в итоге превратились в унылый пустырь. Другое дело, что границы этого ядра очень размыты и несколько преувеличены. Например, в районе Обводного канала и в Адмиралтейском районе, на Васильевском. Территории близь устья Невы, район заводов и верфей — весьма перспективное место для девелопмента, внушительный резерв развития престижной части города.
Понятно, что освоение этого резерва — дело не завтрашнего дня. Необходимо вывести значительную часть портовых мощностей за пределы города, на высвободившихся территориях разместить новые мощные объединённые верфи, реконструировать центральные городские очистные сооружения.
Что касается исторического ядра, исключения должны подтверждать правила. Тут могли бы появляться отдельные эксклюзивные строения. И самая главная проблема: нужна ревитализация исторической застройки. Центр продолжает ветшать. Необходимо в массовом порядке организовать усиление фундаментов, замену перекрытий и крыш, инженерных сетей и систем, оконных и дверных заполнений, провести капитальный ремонт фасадов. Речь идёт о сотнях, а то и о тысячах зданий. Поэтому нужна серьёзная трансформация строительного и охранного законодательства. Вообще, моя мечта — возрождение блистательного Санкт-Петербурга. Ни одному другому городу так точно не подходит этот эпитет. Петербург — город имперского блеска, он так замышлялся. Ему не идут запустение, замызганность, затхлость... Это не город имперских руин. Руины хороши в теплом климате, там они будут романтические ассоциации вызывать. У нас же это выглядит как горе. Столичный лоск нужен городу.
Куда идем
Пессимистичный сценарий развития города — всё будет продолжаться в сегодняшнем темпе, в том же ритме. Городу катастрофически не хватает средств и воли на преобразования. Я с определенной тревогой смотрю в будущее, потому что когда петербургская составляющая на федеральном уровне станет не столь представительной, город не будет иметь уже той поддержки, и я не знаю, как это отразится на огромном городском механизме.
В позитивный сценарий я верю слабо, но надеюсь. Надеюсь, что в город придут ещё несколько корпораций федерального уровня, что будет усовершенствовано охранное и нормативное законодательство, что позволит активнее преображать городскую среду. Очевидно, что более-менее восстановленный центр сам по себе является магнитом инвестиций, в том числе и в его окружение. К сожалению, волею судеб, петербуржцы в массе своей совсем не богаты, а богатство города, в первую очередь, — это богатство его жителей. Поэтому, конечно, нужно уровень жизни поднимать, но это уже не только во власти нас, архитекторов.
