"В тарифе нет прибыли": мусорное будущее Петербурга и Ленобласти

— Какой объём мусора сегодня собирается на территории области — легально и нелегально?

— Общий объём вывозимых легально отходов, образованных на территории Ленобласти, силами наших перевозчиков прописан в областной территориальной схеме по обращению с твёрдыми коммунальными отходами (ТКО) и совпадает с фактическим — 715 тыс. тонн. Объём образуемых в Петербурге отходов, согласно проекту городской терсхемы по обращению с ТКО, — порядка 2,5 млн тонн в год. Нелегальные объёмы вывоза не назову, сложно определить, сколько их вывозится и куда.

— Какие могут быть варианты?

— Часть оказывается в лесах, полях, часть везут на несанкционированные свалки, организованные в том числе на частных землях. Последний широко освещаемый в СМИ пример — свалка строительных и иных отходов на частном земельном участке в Колтушах.

— Полигоны могут принимать ТКО от нелегальных перевозчиков?

— Формально не должны, ТКО можно принимать только от перевозчиков регоператора, но бывают случаи, когда на частных полигонах принимают, например, под видом ТКО, образованных в городе. Что касается строительных отходов, как городских, так и областных, — полигоны вправе принимать их от перевозчиков. Это не зона ответственности регионального оператора.

— Как идёт работа с заключением договоров с садоводствами?

— Максимальный охват отходообразователей — одна из основных задач регионального оператора, поскольку без этого невозможно достичь целей реформы — прозрачности сбора, накопления, транспортировки, обработки и размещения отходов. С 1 ноября 2019 года, момента начала работы регоператора во всех районах Ленобласти, значительная часть отходообразователей — юридических лиц заключила с нами договоры на вывоз ТКО, но часть из них всё ещё находится в серой зоне. В большей степени это садоводческие некоммерческие товарищества (СНТ). К сожалению, многие из них впрямую нарушают законодательство и продолжают работать с нелегальными перевозчиками мусора — компаниями, у которых нет договора с регоператором на вывоз ТКО. Некоторые СНТ отказываются заключать договор на вывоз отходов по нормативу (вывоз осуществляется с ближайших общедоступных площадок), а возможности заключить договор по объёму у них нет, так как в СНТ нет участков общего пользования для контейнерной площадки — они были распроданы или прирезаны еще в 1990–х годах. В этом случае большинство садоводов считают, что за мусор, который они кидают в контейнеры на площадках общего пользованиях в деревнях Ленобласти, платить не должны. Можно подумать, что его забираем и вывозим не мы, а кто–то другой.

Сейчас мы проводим большую работу в этом направлении, в том числе с прокуратурой Ленинградской области и природоохранной прокуратурой. Подготовлены списки садоводств, которые до сих пор не заключили договор с регоператором. К ним будут применяться разные меры воздействия, включая штрафы. По закону размер штрафа — до 250 тыс. рублей.

— Как продвигается работа по внедрению раздельного сбора отходов (РСО)?

— Раздельный сбор отходов мы запустили в этом году, начав с Ивангорода, Луги, Сланцев и Кингисеппа. Сейчас контейнеры для РСО установлены в восьми населённых пунктах Ленобласти: зелёные — для стекла, жёлтые — для пластика. Мы видим спрос со стороны населения на данную услугу, люди готовы разделять мусор. Качество сортировки отходов, которые идут на переработку, достаточно высокое, с минимальным процентом засора.

— Куда идут отсортированные отходы?

— На предприятия по переработке стекла и пластика, расположенные в Ленинградской области и Петербурге, с которыми у нас заключены договоры.

— Вы говорили, что работа с РСО убыточна. Не зарабатываете на контрактах с переработчиками?

— Да, это действительно так. По результатам реализации пилотного проекта по Кингисеппу, Ивангороду и Луге я докладывал в правительстве Ленобласти. Отрицательной экономика становится из–за необходимости закупать контейнеры под РСО.

Если брать только операционную деятельность, то выручка от продажи отсортированных отходов — пластика и стекла — покрывает затраты регионального оператора на перевозку, но не покрывает затраты на покупку контейнеров.

— Регион обещал предоставить субсидию на закупку, разве нет?

— Да, губернатор сказал, что бюджет выделит нам субсидию для компенсации затрат на покупку контейнеров. Пока что мы покупаем всё на свои средства, но субсидию ждём. В плане до конца года — приобрести около 1 тыс. штук. Недостаточное количество контейнеров — одна из актуальных проблем, особенно если учитывать, что комитет по обращению с отходами предоставляет муниципалам субсидии на оборудование площадок. Нужно успевать их оборудовать.

— Есть ли у вас конфликты с компаниями, которые уже занимаются раздельным сбором в Ленобласти?

— Никаких конфликтов у нас ни с кем нет. Наша позиция простая — необходимо выполнять федеральный закон. В нём сказано: установка любых баков на контейнерных площадках, в том числе по раздельному сбору, должна быть согласована с регоператорами. В наш адрес по вопросу согласования установки контейнеров ни одна компания не обращалась, и мы своего согласия на установку баков под РСО на контейнерных площадках не давали. Некоторые считают, что раздельно собранные отходы — это не твёрдые коммунальные отходы, а какая–то особая категория. И что можно как угодно и где угодно заниматься раздельным сбором без каких–либо согласований. Это не так.

— Расскажите про ваши мусороперерабатывающие комплексы. Какие проекты сейчас актуальны?

— Безусловно, ключевым является наш флагманский проект — Экотехнопарк на территории промзоны "Фосфорит" в Кингисеппе. Это завод по обработке отходов на 300 тыс. тонн входящего мусора в год, где будут применяться современные и отвечающие всем экологическим требованиям технологии сортировки и обработки отходов. В частности, это различные сепараторы, позволяющие отбирать пластик, бумагу, плёнку, металл и другие виды отходов. Это поля биокомпостирования, предназначенные для переработки и получения техногрунта из органических отходов. Технология позволяет выделять из общей массы твёрдых коммунальных отходов пищевые, которые, просеиваясь определённым образом через мелкие фракции, обращаются в гомогенизированную массу. Она в процессе гниения превращается в технический грунт, используемый при строительстве дорог и других объектов. В Европе его используют при благоустройстве общественных пространств. Кроме того, мы планируем использовать дробильные аппараты для работы с крупногабаритными отходами.

— Есть договорённости с будущими потребителями?

— Пока только предварительные, мы ведём сейчас переговоры, собираем информацию о спросе.

— Какова стоимость проекта?

— Около 1,5–1,6 млрд рублей. Оборудование будем использовать отечественное, оно сейчас неплохого качества, а с учётом курса рубля получается существенная разница. Ориентируемся на европейские технологии, но локализованные у нас. Нам нужно не только качественное оборудование, но и регулярное обслуживание, чтобы иметь возможность быстро устранять любые возможные неполадки.

— Какие у вас источники финансирования?

— Не бюджетные. Наши собственные и кредитные ресурсы, плюс рассчитываем на привлечение средств Российского экологического оператора (РЭО), у которого есть программа по поддержке строительства новых мусороперерабатывающих комплексов. Одна из мер поддержки РЭО — лизинг до 25% на оборудование экотехнопарка.

— Вы говорите, что инвестируете собственные средства. У регоператора такая большая прибыль?

— В тарифе вообще нет никакой прибыли, хотя должна быть нормативная в размере 5%. Но мы ведь работаем не только как регоператор, но и как оператор по работе с отходами: у нас есть собственные полигоны. Зарабатываем только на них.

— Сколько полигонов принадлежат вашей компании?

— Сланцевский полигон, Волховский полигон у деревни Кути, полигон Лепсари во Всеволожском районе и полигон в Приозерском районе у деревни Тракторное.

— А сколько всего полигонов в Ленобласти?

— Всего 26, из них 14 предназначены для размещения ТКО.

— Когда будет запущено предприятие в Кингисеппе?

— Планируем завершить строительство в IV квартале 2022 года.

— Новые проекты не рассматриваете?

— Считаем необходимым сконцентрироваться на тех, что есть сейчас, и реализовать их в запланированные сроки.

— Насколько завод в Кингисеппе решит мусорные проблемы агломерации?

— С учётом того, что весь объём областных отходов составляет 715 тыс. тонн в год, с мощностью нашего экотехнопарка 300 тыс. тонн в год мы точно сможем закрыть полностью потребности юга Ленинградской области. Вопрос петербургских отходов не готов комментировать в связи с отсутствием информации о том, как городской оператор планирует осуществлять деятельность.

— Как у вас выстроен диалог с АО "Невский экологический оператор"? Какие с ним отношения?

— В настоящее время как такового диалога никакого нет. На сегодняшний день у НЭО нет официального статуса городского регоператора. Должна быть проведена конкурсная процедура. На данном этапе общение идёт через уполномоченные органы, которые должны определять политику в области обращения с отходами и осуществлять регулирование этой деятельности. По сути, говорить с НЭО пока не о чем.

— При объявлении о создании НЭО выдвигались предположения, что компания будет работать на два региона. Не переживаете за свой контракт?

— Мы не считаем, что должны о чём–то переживать. У нас есть действующее соглашение о регоператорстве с Ленобластью на 10 лет. Губернатор Александр Дрозденко несколько раз за последнее время чётко озвучил, что УК ООЛО работает как областной регоператор. НЭО, после прохождения всех конкурсных процедур, если они завершатся успешно, будет работать в Петербурге. Цели вхождения Ленобласти в уставный капитал НЭО — организационное и иное непосредственное участие в строительстве объектов инфраструктуры в сфере обработки и утилизации отходов — неоднократно озвучивал публично Александр Дрозденко, и нет смысла ещё раз их комментировать. Кооперация в этом вопросе необходима: Ленобласть напрямую заинтересована в том, как и с помощью каких технологий город будет обрабатывать и утилизировать свои отходы в объёме 2,5 млн тонн…

— Область официально заявила, что мусор не будут сжигать и не будут захоранивать. А что с ним будут делать?

— Позиция Ленобласти по обращения с отходами неоднократно публично озвучивалась — это глубокая переработка, для хвостов (отходов, которые невозможно использовать повторно. — Ред.) планируется технология переработки в инертные материалы, а также производство RDF–топлива.

— Кто его будет покупать?

— Основные потребители — цементные заводы, во всем мире они закупают RDF–топливо, в Европе им пользуются последние 30 лет, это не какое–то ноу–хау. На самом деле корректно говорить про SRF — твёрдое восстановленное топливо. У RDF нет стандартизированных характеристик, а SRF — это топливо с заранее установленными характеристиками, главная из которых — калорийность, то есть количество энергии, которую можно получить. Каждая партия должна иметь одинаковую теплоотдачу, что необходимо потребителю.

Досье:

Мусорная реформа началась в Ленинградской области в 2019 году. Региональным оператором по обращению с отходами с момента её запуска является АО "Управляющая компания по обращению с отходами" (УК ООЛО), частично принадлежащее областному правительству. В 2018 году Смольный провёл конкурсы на выбор регоператора для северной и южной частей города. Оба выиграло ГУП " МПБО–2 ", но результаты по одному из них были оспорены. В итоге контракт с ним так и не заключили. Сейчас власти города планируют начать работу по новым правилам в 2024 году. На роль регоператора претендует АО "Невский экологический оператор", акционерами которого являются Санкт–Петербург, Ленинградская область, банк ВТБ и " Интер РАО ".