Звезда петербургского балета поделился с "ДП" своими мечтами и планами.
Премьер Мариинского театра Кимин Ким 18 июля отпраздновал на сцене десятилетие творческой карьеры. Приехав в Петербург из далёкой и не совсем балетной Кореи, танцовщик покорил сердца северной публики и давно является любимцем зрителей. "ДП" поговорил с артистом о карьере, выборе на сцене и в жизни, умении отдыхать и переключаться с танца.
Поздравляем вас с десятилетием карьеры. Творческий вечер был феноменальный, давайте и начнём с него. Как вы выбирали программу и партнёров?
— На своём вечере я хотел показать разные стили балетов, чтобы зрителям было интересно. Я исполнял пять разных балетов, совершенно из разного времени. Вечер начинался с "Баядерки" — это классический балет XIX века Петипа, "Легенда о любви" — 50–60–е годы XX века. Баланчин Pas de Deux — представитель не только XX века, но и американского стиля. Балет "Парк" на стыке времён и стилей. И мой сольный номер "Печаль" — будто из дня сегодняшнего. Для меня это, конечно, трудно было. Мы обычно танцуем один балет за вечер, а тут получается четыре–пять балетов за 3 часа, это был такой вызов для меня.
Говорить про выбор партнёрш очень трудно, потому что я хотел танцевать со всеми. Все балерины, которых я знаю, — мои друзья, я их люблю, очень уважаю. Я решил сначала выбрать репертуар, а потом уже подбирать партнёрш. А ещё я очень рад, что из Москвы смог приехал Семён Чудин (премьер Большого театра. — Ред.). Вообще у меня изначально была идея пригласить артистов из–за границы, так как вечер проходил во время фестиваля "Звёзды белых ночей", когда приезжает очень много артистов из–за границы. Мне хотелось, чтобы зритель увидел много гостей. Я приглашал Фридмана Фогеля из Штутгарта, Уго Маршана из Grand Opera, но из–за коронавируса пришлось всё отменить. Приглашение из–за границы — это не вопрос уровня артистов и сравнения, я хотел, чтобы мои друзья смогли выступить со мной. Остался в программе только Семён Чудин — это мой любимый артист, и я очень рад, что он приехал.
Сколько готовится такой вечер из пяти номеров?
— Я готовил эти номера полтора месяца. Конечно, я мог бы готовиться 3 или 4 месяца — нет предела совершенству, — но график в театре плотный. До этого вечера у меня был ещё спектакль "Юноша и Смерть" с Дианой Вишнёвой, которую я очень люблю и уважаю, потом Push Comes to Shove, а затем и творческий вечер Виктории Терёшкиной. И ко всем этим событиям тоже нужно время на подготовку.
Вы можете назвать топ–5 ваших выступлений за 10 лет творческой карьеры, которые вспоминаются в первую очередь?
— Трудно выбрать, потому что прошло 10 лет, но ощущение такое, будто я только пришёл в театр. Конечно, внутри многое раскрылось, появился десятилетний опыт, внутренняя сила. Но любовь к Мариинскому театру такая же, как и в первый раз. Первое ощущение было таким: я думал, что буду жить здесь 100 лет. Сейчас, когда 10 лет прошло, остаётся такое же чувство. У меня никогда не было мыслей о том, что мне трудно или что–то надоело. И каждая новая премьера или новый выход — это всегда ценно и важно. Например, в свой прошлый творческий вечер я подумал, что такого вечера у меня, наверное, больше не повторится. Для меня это был самый счастливый вечер на тот момент. А мне опять дали творческий вечер, и сегодня для меня это самый топ. Если выбирать главные события, то, конечно, это оба творческих вечера.
Ну и также я хочу выбрать в топ своё самое первое выступление в Мариинском театре — это был "Корсар" 10 лет назад. Его нельзя не выбрать, потому что тогда я как будто заново родился. Выбрать что–то ещё уже труднее.
Если говорить не о событиях на сцене Мариинского театра, то для моей карьеры были наиболее важными приглашения в Grand Opera и ABT (American ballet theatre). Знаете, почему мне трудно ответить на такой вопрос? У меня, слава богу, пока ни разу не было после спектакля ощущения сожаления, жалости. Даже если на сцене шло что–то не так, я всегда счастлив после спектакля с невероятной энергией, потому что я готовлю каждый спектакль на 200%.
Вы ранее говорили, что ваша мечта — станцевать "Спартака" Юрия Григоровича. И вас неоднократно звали в Большой театр. Почему Петербург и Мариинский?
— Это судьба. Я в неё верю.
А если завтра вас позовут в Большой театр станцевать "Спартака"?
— Я не знаю… Никто не знает, что будет завтра. Мне кажется, приглашают — не приглашают, всё равно я чувствую, я знаю, что я танцовщик Мариинского театра. Это я понял с детства. При этом мой любимый танцовщик — Марис Лиепа. Да, он из Большого. Большой театр я тоже очень люблю. Но в душе у меня всегда был Мариинский театр.
Балет — скорее искусство Старого Света. Вы же — уникальный артист с восточными корнями на сцене классического Мариинского театра. Чувствуете ли вы на себе ответственность за развитие балета в Корее и меняется ли от вашего присутствия что–то в балете Петербурга?
— Раньше, до моего прихода в театр, никто из корейцев не пробовал пройти просмотр в Мариинский театр. А теперь через меня ребята спрашивают, как можно сюда попасть на просмотр. Мне это приятно, потому что у них появилось такое желание, возникшее из–за моего примера. При этом у меня нет задачи раскрутить или рассказать миру об азиатских танцовщиках. Это не самое главное. Главное — показать зрителю талантливого танцовщика. Почему я говорю, что мне важно влиять, потому что в мире есть много русских и европейских танцовщиков, но и среди азиатских тоже есть много талантливых танцовщиков. И я очень хочу, чтобы, через меня или нет, их становилось всё больше и больше на сценах.
Где вас больше знают: в России или в Корее? Где автографы больше просят?
— В России, потому что в Корее только начинали узнавать балет. А раньше балет был непопулярным.
В июле у Бориса Эйфмана был юбилей — 75 лет. И он сказал, что знает уже наперёд, как будет праздновать свой 80–летний юбилей. А вы знаете, что будет через 5 лет, через 10 лет?
— Пока я так работаю, я уверен в одном: у меня будет хороший путь. Я стараюсь требовать от себя много, просить, любить — и это делает мой путь интересным. Мы не можем угадать наперёд, что будет. Сколько я работал, столько я всегда и получал отдачи. Если буду продолжать работать с такой энергией, то и буду получать то, что хочу. У меня есть желание — танцевать так долго, насколько это возможно. Но не так, чтобы зрители смотрели на прыгающего старичка, а чтобы видели — ему 45 лет, а он всё равно танцует лучше, чем в 20 лет. Я хочу этого.
У вас есть понимание, когда надо заканчивать карьеру артиста? Есть артисты, которые говорят, что надо заканчивать на пике формы, а есть те, которые уходят в характерные роли и стараются остаться на сцене.
— Мне кажется, надо уходить на пике формы. Тебе никто не скажет, что ты уже выглядишь старым. Мне кажется, это может сказать только самый близкий человек. Если они не скажут, то никто не скажет. Если форма уходит, то надо заканчивать танцевать, потому что это уважение к зрителю.
Сейчас наступает отпуск в театре. Как вы будете его проводить?
— Я люблю в отпуске танцевать и не люблю полностью отдыхать. Я знаю своё тело: если буду долго отдыхать, то восстанавливаться тяжело. Я пробовал так отдохнуть два раза и получил один раз травму. Я не просто всё время танцую, я отдыхаю, но продолжаю танцевать. Конечно, не так, как во время сезона. Но выступаю на гала–концертах раз или два в месяц, танцую в других театрах, например. В этот отпуск будут выступления в Японии и в Испании. Я продолжаю танцевать там, куда меня приглашают, и одновременно хорошо там отдыхаю. Надеюсь, что зрители не думают, что я только танцую. Я отдыхаю. К следующему сезону я тоже уже готовлюсь.
Но если вынести танец за рамки, то что для вас отдых?
— Отдых для меня — больше слушать музыку, читать книги. Самый счастливый отпуск для меня — встреча с моим братом из Кореи. Тогда я отдыхаю морально, не только физически. Я очень скучаю по нему. Если физический отдых — то это море, можно долго спать, не надо каждое утро посещать класс.
