Северная столица в 2021 году отметилась взрывным ростом корпоративных банкротств: число процедур увеличилось почти в 2 раза. На банкротной конференции "Делового Петербурга" эксперты обсуждали ключевые кейсы минувшего года, которые фактически формируют сегодняшнюю судебную практику.
В 2021 году Петербург и Ленобласть продемонстрировали существенный рост дел о банкротстве: их число увеличилось к 2020-му на 39%. "Мы в конце 2020 года обсуждали вопрос: а скажется ли мораторий на ситуации? Так вот, статистика на него ответила: да, сказался", — рассказал судья Арбитражного суда Петербурга и Ленобласти Илья Шевченко.
Если в 2020-м в Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти обратилось с заявлениями о несостоятельности 11,4 тыс. граждан и предприятий, то в минувшем году число дел возросло до 16 тыс. А корпоративные банкротства вообще показали взрывной рост — на 94% (в 2020 году было направлено 2,7 тыс. обращений, в 2021-м — 5,32 тыс. заявлений).
При этом, как уточнил Илья Шевченко, количество дел, поступающих в арбитраж, ежегодно находится примерно на одном и том же уровне, отмечаются лишь небольшие колебания в ту или иную сторону. Однако дела о несостоятельности в течение нескольких лет последовательно демонстрируют рост.
Поэтому ключевые кейсы банкротной практики важны: они дают возможность участникам этих процессов анализировать ситуацию, оперативно отмечать изменения, генерируемые судами, и делать прогнозы о развитии событий в конкретном деле.
Удар по залоговым кредиторам
На первой сессии конференции "Банкротство-2022", организованной "Деловым Петербургом", консалтеры и судьи поделились находками из своих личных коллекций.
Так, управляющий партнёр бюро юридических стратегий Legal to Business Светлана Гузь говорит о популярности одной из тем — приоритета залоговых кредиторов. Если ранее такой участник банкротного процесса мог рассчитывать на погашение 70-80% долга, то сегодня ему необходимо "уменьшить свои аппетиты". Теперь, обращает внимание Светлана Гузь, залоговый кредитор может сразу минусовать из ожидаемой выручки от продажи залогового актива расходы на сохранение этого имущества.
2021 год принёс залоговым кредиторам ещё несколько ударов. В деле о банкротстве компании "Мосэлектрощит" Верховный суд РФ (ВС РФ), разрешая спор между конкурсным управляющим и ФНС, высказался по вопросу об уплате налогов. "Его позиция заключается в следующем: уплата имущественных налогов, начисленных на предмет залога во время процедуры банкротства, должна производиться за счёт средств, вырученных от продажи залога", — пояснила Светлана Гузь.
В деле о банкротстве Ростовского электромеханического завода возник вопрос об оплате НДС. И здесь схожая позиция суда. Поскольку завод во время процедуры банкротства использовал имущество, находящееся в залоге, соответственно, налог, начисленный во время этой процедуры, тоже должен погашаться за счёт средств, вырученных от продажи залога.
Бенефициарам дали порулить
Адвокат Адвокатской палаты Петербурга Александр Соловьёв напомнил участникам конференции о позиции двух высших судов — Верховного и Конституционного, которые расширили права бенефициаров. По статистике прошлого года, почти 5 тыс. контролирующих должника лиц (КДЛ) были привлечены на общую сумму более 500 млрд рублей (без учёта кредитных организаций). Получается, что каждый второй КДЛ получил долг порядка 100 млн рублей. "Логично, что судебный маятник качнулся в их сторону", — говорит Александр Соловьёв.
Ранее владельцы бизнесов были заперты внутри своего спора об определении размера субсидиарной ответственности. Но в сентябре 2021 года ВС РФ указал: необходимо расширить их права и допустить к другим обособленным спорам (к примеру, об оспаривании действий арбитражного управляющего). У предпринимателей и топ-менеджеров по сути нет иных способов защиты своих прав. Поэтому сегодня КДЛ могут через судебные споры влиять как на формирование реестра требований кредиторов, так и на расходование конкурсной массы. Аналогичную позицию занял и Конституционный суд в ноябре 2021 года, признав за КДЛ право на обжалование требований кредиторов.
По мнению Александра Соловьёва, эти решения высших судов несут риски для арбитражных управляющих и кредиторов: исчезает стабильность судебных актов, а сами банкротные процессы могут затягиваться. При этом Арбитражный суд Северо-Западного округа поддержал новую практику: к примеру, в деле о несостоятельности компании "Ливиз", которое началось ещё в 2015 году, окружной суд вынес порядка 5-6 решений, допустив КДЛ "Ливиза" к оспариванию судебных актов 5-6-летней давности. А бенефициару "Метростроя" Вадиму Александрову окружной суд разрешил оспорить решение о признании бывшего строителя подземки банкротом.
"Если раньше КДЛ, образно говоря, ехали в прицепе машины банкротства, то сейчас ситуация кардинально поменялась. КДЛ пустили в салон и дали возможность перехватить руль банкротной машины", — резюмирует Александр Соловьёв.
Любовница как номинал
Партнёр Апелляционного центра Владимир Полуянов обращает внимание на ещё один актуальный кейс из прошлогодней практики ВС РФ — дело банкротстве Сергея Рассветова. Его финансовый управляющий, желая получить информацию об активах, записанных на детей должника, дошёл до высшего суда. "Верховный суд РФ высказался однозначно: всё, хватит, начнём выявлять активы у ближайшего круга должника", — поясняет Владимир Полуянов. Однако эксперт прогнозирует, что этот шаг вряд ли сильно улучшит ситуацию непосредственно с возвращением активов в конкурсную массу должника.
Как показывает практика, предприниматели достаточно неплохо прячут свои активы, уводя их от претензий кредиторов через цепочки сделок. И конечный владелец при этом формально может быть никак не связан с должником. Однако получение информации об этом конечном владельце не всегда может помочь оспорить все сделки.
"Возьмём выдуманный пример. У коммерсанта нет никакой собственности, но есть любовница и общий ребёнок с этой женщиной. При этом она не работает, но у неё немало дорогостоящей недвижимости. Финансовый управляющий такого коммерсанта-должника и его кредиторы говорят: она является номинальным собственником и её имущество должно быть включено в конкурсную массу. Представляют доказательства: ответ из ПФР о том, что владелица активов не работает и за несколько лет до покупки активов не работала, выписки по расчётным счетам должника, подтверждающие снятие крупных сумм наличных. При этом кредиторы будут утверждать, что "наиболее вероятным" представляется трата наличных на покупку недвижимости на имя этой женщины", — обрисовал ситуацию эксперт.
Ответчики по таким спорам, скорее всего, действительно будут признавать себя номинальными владельцами, но в качестве реального бенефициара будут указывать вовсе не должника, а других лиц. И не исключено, что свою позицию будут подтверждать документально. Вряд ли суды легко и охотно будут лишать гражданина права собственности на основании лишь косвенных доказательств и предположений. И, очевидно, что в скором времени следует ждать подробных разъяснений от Пленума Верховного суда, резюмирует Владимир Полуянов.
Управляющий как спасение от банкротства
Старший юрист юридической фирмы Eversheds Sutherland Андрей Шубин рассмотрел значимость роли арбитражного управляющего в процедурах банкротства и выборе его кандидатуры.
"Управляющий обладает очень широкими полномочиями, которые почти не ограничены; он получает большой объём информации о должнике, его бенефициарах, сделках и имуществе, при этом игнорируя охраняемую законом коммерческую и банковскую тайны", — пояснил спикер. В ценности информации сегодня в принципе уже никого убеждать не надо. Часто получение информации о крупных должниках может быть самостоятельной целью контролирующего кредитора, считает Андрей Шубин.
Грамотные действия арбитражного управляющего, подчёркивает эксперт, в теории могут предотвратить банкротство и последующую ликвидацию должника, удовлетворив требования кредиторов. Правда, как показывает практика, в реальности такое происходит редко.
Ключевым моментом для процедуры наблюдения и последующего конкурса является выбор управляющего. Собрание кредиторов определяет кандидатуру для утверждения. На первый взгляд всё справедливо, однако есть нюансы. Так, доминирующие кредиторы с большим размером требований играют на собрании первую скрипку и, следовательно, фактически определяют кандидатуру арбитражного управляющего.
Важный момент — это независимость арбитражного управляющего. Нередки случаи, когда профессиональные кредиторы работают с одними и теми же управляющими. Необязательно, что такой тандем нарушает чьи-либо права. Однако сомнения других участников процесса в беспристрастности управляющего могут стать поводом вплоть до его замены. "Это процесс творческий, аргументация здесь может быть любая — вплоть до прослеживания аффилированности через соцсети", — отмечает Андрей Шубин.
Личная коллекция судьи
Илья Шевченко тоже привел кейс из своей личной коллекции, при этом подчеркнув субъективность выбора. В феврале этого года Верховный суд РФ отправил на новое рассмотрение спор о субординации текущих требований в деле о банкротстве торгового дома "Перекрёсток". Первоначально требование логистической компании было включено в реестр требований кредиторов. "Все восприняли это определение как исключающее субординацию текущих платежей", — отметил Илья Шевченко.
Однако, обсуждая этот кейс на банкротной конференции "Делового Петербурга", судья обозначает некоторые темы для дискуссии, вызванные этим спором, — о правовой природе самой субординации. Основа субординации, отмечает высший суд, заключается в том, что некие требования, возникшие в связи с движением средств и имущества внутри холдинга, не могут противопоставляться независимым кредиторам. Это может пониматься как правило субординации рисков. И, возможно, тогда должны субординироваться любые требования?
