Правительство России в качестве мер поддержки объявило шестимесячный мораторий на банкротство для граждан и предприятий. О том, как использовать это время для спасения своего бизнеса, какие могут быть последствия для предпринимателей, если всё-таки удача отвернётся от них, и о планах кабмина на активы иностранных компаний, ушедших из России, "Деловой Петербург" обсудил на конференции "Банкротство-2022".
Как показывает практика, бизнес не всегда отличается предусмотрительностью. Анализ на предмет наличия кризисных состояний зачастую проводится постфактум, уже глубоко в процедуре банкротства. Однако, как считает Александра Улезко, руководитель группы по банкротству Адвокатского бюро "Качкин и Партнёры", предбанкротный анализ может помочь избежать печального финала.
"Обнаружение кризисных состояний компании может помочь разработать соответствующий план. Сейчас широко распространено в судах такое понятие как экономически обоснованный план восстановления финансового состояния компании. Раньше под ним могло подразумеваться что угодно, но сейчас постепенно он приобретает более ясные очертания", — говорит эксперт. При этом проводить анализ на предмет наличия состояний, свидетельствующих о приближающем банкротстве, лучше регулярно — по крайней мере один раз в год или два, в зависимости от оборота и деятельности компании. Если же компания всё-таки "ушла" в банкротство, то в этом случае план, разработанный на основе анализа кризисных явлений, поможет топ-менеджменту и собственникам бизнеса "отбиваться" от привлечения к субсидиарной ответственности. Но план должен быть не только на бумаге, ему надо реально следовать.
Зачем же вообще обсуждать какой-то анализ кризисных состояний, если у нас мораторий? "Когда основания для подачи заявления о признании предприятия банкротом возникли ещё до моратория и кредиторы это докажут в суде, топ-менеджмент и собственников бизнеса привлекут к субсидиарной ответственности. В этой ситуации ссылки на мораторий не помогут", — объясняет Александра Улезко.
Карина Сидорова, руководитель практики антикризисного управления и банкротства юркомпании "Дювернуа Лигал", продолжила тему субсидиарных должников. Дело в том, что высшие суды в 2021 году расширили права бенефициаров, дав им возможность оспаривать включение в реестр требований кредиторов и действия арбитражного управляющего.
Читайте также:
Банкротство
Бум корпоративных банкротств: ключевые кейсы
Предоставить возможность на обжалование — это фактически восстановить срок на подачу апелляционной жалобы. Включение требований кредиторов в реестр происходит, как правило, в процедуре наблюдения, а привлечение к субсидиарной ответственности разрешается судом глубоко в конкурсном производстве. Фактически все сроки к этому моменту уже пропущены.
Конституционный суд РФ, расширив права контролирующих должника лиц (КДЛ), по сути, не затронул вопрос о том, как именно восстанавливать срок. "Этот момент отдан на откуп судам апелляционной и кассационной инстанции, — уточняет Карина Сидорова. — При этом единодушия в судах о том, с какого момента считать срок — с момента принятия заявление о субсидиарной ответственности или с момента вынесения постановления Конституционного суда РФ — нет".
"Дювернуа Лигал" проанализировал актуальную судебную практику. Арбитражный суд Северо-Западного округа в деле АО "Ливиз" признаёт, что срок должен восстанавливаться, если субсидиарный должник обратился с жалобой в разумные сроки после вынесения Постановления №49. Такой подход Карина Сидорова считает произвольным и придающим ретроспективную силу постановлению КС РФ: он позволяет обжаловать субсидиарным должникам судебные решения, о которых им было известно много лет назад.
Арбитражный суд Москвы, чью практику Карина Сидорова считает более обоснованной, указывает на необходимость соблюдения 10-дневного срока с момента принятия к производству заявления о привлечении к субсидиарной ответственности. Сроки должны исчисляться с даты фактической осведомленности лица о нарушении его права судебным актом. Такой подход, по оценке экспертов, призван не допустить произвольного восстановления процессуальных сроков. "Ретроспективный подход допускается в отношении дела заявителя, обратившегося в Конституционный суд, а не в отношении, каких-либо других дел", — полагает Карина Сидорова.
По мнению Максима Степанчука, партнёра коллегии адвокатов "Делькредере", субсидиарная ответственность, определяемая законом как исключительная мера, превратилась в обыденность, и это подтверждает статистика: сегодня суды удовлетворяют 46% претензий кредиторов к КДЛ. При этом эксперт поясняет, что такой высокий процент объясняется в том числе и тем, что среди компаний-банкротов много пустышек, у которых практически нет никакого имущества. Поэтому кредиторы и обращаются с исками к бенефициарам и топ-менеджменту.
На примере из собственной практики он рисует картину того, как легко практически любой человек может стать субсидиарным должником. В небольших банках в правление кредитной организации могут попасть от работника службы безопасности до IT-специалиста, то есть люди, не сведущие в банковском деле. И они рискуют за зарплату в 100–400 тыс. рублей получить многомиллиардный иск. "В октябре 2021 года Верховный Суд РФ высказался о том, что к членам правления кредитных организаций должен быть дифференцированный подход. Что это значит? Если член правления кредитной организации руководствовался профессиональными суждениями сотрудников банка (кредитный комитет), то не может быть привлечён к субсидиарной ответственности. В таких ситуациях важно показывать суду добросовестность и разумность поведения члена правления", — поясняет Максим Степанчук.
По мнению эксперта, в будущем нас ожидает лавинообразный рост банкротств. И в это непростое время бизнесу важно следовать нескольким простым советам. Проводить оценку активов, составлять бизнес-план о том, как компания планирует замещать поставщиков, выстраивать новую логистику, привлекать средства и т.д., и обязательно сохранять документы, которые могут потребоваться, к примеру, через 5 лет. А если банкротство всё-таки наступило, то, как предлагает Максим Степанчук, готовить собственное заключение об его причинах.
Актуальную для банкротной практики тему подняла Ирина Оникиенко, партнёр юрфирмы Capital Legal Services. Уголовных дел, возбуждённых по ст. 196 УК (преднамеренное банкротство), практически нет. Навскидку удалось вспомнить только давнюю историю о преднамеренном банкротстве "Балтийского завода", но гендиректор предприятия, обвиняемый в этом преступлении следствием, был оправдан судом. Зато случаи, когда такие дела необходимо возбуждать, встречаются очень часто, полагает эксперт.
На примере собственного кейса Ирина Оникиенко обрисовала сложности, с которыми сталкиваются в подобных ситуациях юристы, и что делают недобросовестные игроки рынка, когда не желают платить.
Инвестор заключил договор с подрядчиком на строительство ЖК в Курортном районе. Строительная компания некачественно выполнила работы и должна была расплатиться за ущерб, вызванный таким результатом. Однако к этой ситуации она начала готовиться заблаговременно. Подрядчик с использованием фирм-однодневок искусственно создал кредиторскую задолженность, которая была продана другой компании, аффилированной с подрядчиком. При этом все долги были просужены. И в 2016 году компания, аффилированная с подрядчиком, обратилась в арбитражный суд с заявлением о банкротстве подрядчика. К этому моменту с баланса должника было выведено ликвидное имущество на сумму порядка 100 млн рублей. При этом активы выводились в том числе через родственников владельцев должника.
"К тому моменту, когда мы начали работать над делом, прошло уже три года с начала банкротства. Начали раскручивать ситуацию, получать доказательства, знакомиться с делами. Получился какой-то бег с препятствиями", — говорит Ирина Оникиенко. "Оспорить в арбитраже включение в реестр "липовых" требований, оспорить действия арбитражного управляющего, действующего по указке должника, невозможно. Оспариваем сделки о выводе имущества в судах общей юрисдикции. Мы подали 9 заявлений, но практически получили отказы по всем", — добавила она.
Следствие, по словам эксперта, отказалось возбуждать уголовное дело. "В своём постановлении следствие говорит, что да, выводилось имущество на родственников, но в силу того, что сроки истекли, а мы не всё успели сделать, то отказываем. Мы боремся. Обращаемся в прокуратуру, прокуратура отменяет, всё идёт заново", — поясняет Ирина Оникиенко.
Поэтому эксперт рекомендует бизнесу отслеживать деятельность своих должников и проверять их на "вшивость". "Пока вы рассчитываете на их добросовестность, они в это время строят прекрасный план по выводу активов, с которым очень сложно бороться", — резюмирует она.
Геополитическая повестка регулярно бросает отечественной экономике новые вызовы. Для исправления экономической ситуации правительство страны вводит не только банкротный мораторий.
"План по спасению экономики использует банкротные механизмы, — говорит Светлана Бородкина, советник практики банкротств и корпоративных конфликтов юркомпании "ССП–Консалт", — вводит внешнее управление на предприятиях компаний из недружественных государств, которые покидают Россиию". Некоторые эксперты называют этот план первым шагом к национализации, в этом случае за изъятое имущество государство обязано расплатиться с владельцем активов. Однако, как отмечает Светлана Бородкина, законопроект предлагает пустить деньги на погашение кредиторской задолженности. "Это такое ноу-хау, квазимеханизм, в мировой практике аналогов я не нашла", — отмечает Светлана Бородкина.
Законопроект предусматривает сокращённую процедуру: Арбитражный суд Москвы (он единственный уполномочен заниматься этой категорией дел) в течение одного дня должен принять заявление о введении внешнего управления, а затем в течение семи дней должен назначить временную администрацию. Далее есть несколько месяцев (3–6) для проведения инвентаризации, составление списка кредиторов и т.д. — на подготовительные мероприятия для последующей продажи акций вновь созданного предприятия с торгов.
Светлана Бородкина отмечает, что в этом законопроекте используются две процедуры банкротной практики, цели которых диаметрально противоположные: если внешнее управление направлено на оздоровление предприятия, то замещение активов — это прекращение деятельности иностранной компании и создание нового предприятия на основе его активов.
При этом спикер отмечает, что предлагаемое решение вызывает много вопросов. Кажется, что у новорождённой компании открывается широкое окно возможностей. К примеру, можно взять раскрученный бренд, принадлежащий иностранной фирме, ушедшей из России, и его использовать.
"Однако такую продукцию можно будет реализовывать только в РФ. При этом подобная практика может породить иски к Российской Федерации в иностранных юрисдикциях компаниями-правообладателями, которые покинули российский рынок. Но исполнимость этих судебных актов в России она под большим вопросом", — отмечает эксперт.
