Энергетика является индикатором состояния экономики: снижение объёмов потребления электроэнергии свидетельствует о кризисе, увеличение — о подъёме. "ДП" поговорил с первым заместителем генерального директора — техническим директором ЛОЭСК Ниязом Магдеевым и поинтересовался, какие настроения сейчас у потребителей и самих энергетиков.
Наша страна, а точнее, весь мир, оказались в зоне турбулентности — сейчас крайне сложно давать прогнозы на будущее. Тем не менее с момента введения новых санкций в отношении России прошло уже некоторое время. В течение этого периода у вас проходили встречи с клиентами, предпринимателями, властями. Придерживаются ли ваши партнёры стратегии развития? Пришлось ли
ЛОЭСК
корректировать собственные планы на год?
— Наших крупных корпоративных клиентов я бы разделил на две группы: первая — кто занимается производственной деятельностью, вторая — строительством. Производственный сектор смотрит на нынешнюю ситуацию с оптимизмом. Промышленники окрылены тезисами импортозамещения, готовятся занять доли рынка, освободившиеся с уходом западного бизнеса, пытаются переосмыслить свои производственные процессы и цепочки поставок. Но оговорюсь, что всё это пока на словах, объективно и твёрдо заявлять, что все производственные компании придерживаются такой позиции, я не могу.
Нияз Магдеев, первый заместитель генерального директора — технический директор ЛОЭСК
Застройщики более аккуратны в своих оценках. Работа строительной компании завязана на условиях кредитования — как самого девелопера, так и покупателей жилья. Но коллеги не теряют оптимизма, в том числе он строится на решениях властей о сохранении льготных ипотек в стране. Это один из драйверов рынка жилого строительства. Пока все объёмы реализации на этот и следующий год на 100% подтверждены. Это касается прежде всего строек в высокой степени готовности и тех, которые прошли точку невозврата.
Мы в контакте со всеми ключевыми заявителями, и никто из них на данный момент не объявил о существенной корректировке своих планов по объёмам реализации в этом году. Поэтому резкого скачка вниз по числу подключений мы не ждём. По крайней мере в текущем году.
Как сейчас обстоят дела с платёжной дисциплиной потребителей?
— Отказов от выполнения своих обязательств со стороны наших заявителей нет. Также мы не прогнозируем срывов сроков реализации объектов своей инвестпрограммы. Мы все живём в свёрстанном ранее плане. Если у коллег будут возникать потребности отказаться от каких–то объектов или, что более вероятно, они попросят сместить сроки реализации проектов вправо, будем садиться за стол переговоров, менять сроки присоединения и исходя из этого корректировать сроки оплат. То есть будем работать по каждому случаю индивидуально.
Электроэнергетика в основном нацелена на работу на внутренний рынок страны. Значит ли это, что отрасль минимально почувствует на себе действие новых западных санкций?
— Серьёзной зависимости от санкций у отрасли нет. Для наших клиентов и нас каких–либо ощутимых изменений — я имею в виду сроки техприсоединений, качество уровня электроснабжения — не будет. Электроэнергетика достаточно консервативная отрасль. В нашем сегменте преимущественно представлены отечественные производители.
Но, к сожалению, у любого отечественного производителя всегда найдётся импортная элементная база. Так что, несмотря на взятый ещё в 2010-е годы курс на импортозамещение, зависимость от импорта в части комплектующих осталась. Но насколько я знаю, наши поставщики уже активно перестраивают свои компонентные базы, чтобы уйти от санкционных проблем.
Круг поставщиков менять не пришлось?
— Кого-то поменяем. Есть компании, которые заявили об уходе в одностороннем порядке. Но, положа руку на сердце, они громко заявляют официальную позицию, что покидают Россию, а в личных контактах говорят, что берут паузу и ищут альтернативные пути поставки. Большая часть европейских производителей столкнулись с проблемой доставки продукции из Европы. Дело именно в этом, а не в том, что они не хотят поставлять нам оборудование, материалы, комплектующие. Многие ищут обходные логистические пути. Очевидно, это приведёт к снижению конкурентоспособности на российском рынке такой продукции.
То есть перед отечественными компаниями разворачиваются хорошие перспективы для развития. А для электроэнергетики и непосредственно для ЛОЭСК?
— Для нас новые возможности — в росте производственного сегмента. Наши коллеги прекрасно знают, что если им завтра потребуется дополнительная мощность для развития своих производственных нужд, то мы всегда по оптимальным ценам её предоставим. Здесь у нас определённый оптимизм присутствует.
Буквально 20 лет назад электроэнергетика являлась тормозом для развития промышленности. Сейчас вы говорите, что готовы удовлетворить все заявки клиентов. Получается, что удалось создать задел для работы на будущее?
— В 1990-е годы вложения в развитие и модернизацию электросети были катастрофически малы. Исправлять последствия того периода нам приходится до сих пор. ЛОЭСК в этом смысле хороший пример, у нас много современного оборудования, сети находятся в крайне приличном состоянии.
Для нашей отрасли первые 20 лет XXI века не прошли зря, инвестиции в электроэнергетику по стране были колоссальными, исправлялись последствия 1990-х годов.
Приятно, что вы сохраняете позитив в нынешних не самых простых условиях…
— Негатива в новостях и так хватает, зачем его добавлять. Я уверен, что электроэнергетика как отрасль спокойно переживёт санкциональный беспредел, потому что в стране достаточно инженерной компетенции и есть понимание всех процессов. Мы точно выполним все наши обязательства и обеспечим потребителей должным уровнем электроснабжения.
Нуждается ли отрасль в господдержке?
— Назову три пункта. Во-первых, необходимо сформировать общий подход по установлению тарифов для всех компаний в стране без разделения их на частные или государственные. Вне зависимости от формы собственности они обеспечивают электроэнергией граждан страны, поэтому подход к их регулированию должен быть одинаков. Это давняя проблема, но сейчас она обострилась, ведь инфляция не жалеет никого.
Во-вторых, хотелось бы более внимательного контроля ФАС и госорганов за ценами. Потому как многие сталкиваются со спекуляциями с отпускными ценами на товары и материалы.
В-третьих, нужны механизмы поддержки населения, нашего основного потребителя. Люди при поддержке государства будут комфортнее себя чувствовать в условиях турбулентности, а у нас будут стабильные потребители. Это залог успеха.
До нынешнего санкционного обострения мы прожили 2 года в условиях пандемии. Каким для компании оказался 2021-й?
— Год был интересный, справились мы, может, и не на отлично, но точно на хорошо. Все производственные программы выполнены в необходимых объёмах. Выручка составила 8,7 млрд рублей, себестоимость — 6,6 млрд рублей. Чистая прибыль — более 1,5 млрд. Это больше, чем в 2020-м. Постковидный год привёл к росту отпуска электроэнергии.
С прошлого года в России идёт консолидация сетевых активов вокруг крупных игроков рынка. ЛОЭСК участвует в этом процессе, сколько таких сделок заключено?
— Это один из эффективных методов наращивания собственных сетей, территорий присутствия, активов и капитализации в конечном счёте. В прошлом году ЛОЭСК заключила порядка 30 подобных сделок, мы, можно сказать, задавали темп для Ленинградской области и были примером для страны в целом.
Сейчас меняется законодательство — меняются критерии отнесения компаний к территориальным сетевым организациям. Задан вектор на укрупнение. Позиция правительства, Минэнерго понятна — они её открыто декларируют, и в соответствии с ней маленьким компаниям будет всё тяжелее сохранять статус. Мы готовы консолидировать активы таких компаний, так же как и любые другие бесхозные или непрофильные для несетевых компаний активы.
В каком состоянии находятся эти активы?
— Бывают и в приличном состоянии — например, когда директор или собственник предприятия всю жизнь занимался производством. Такие люди понимают важность надёжного электроснабжения, они вкладывают в сети деньги, модернизируют и развивают их. Но таких объектов меньшинство.
В основном это непрофильные для организаций активы, которые заброшены, ремонтируются только по факту выхода из строя. Такое оборудование требует оперативного трудо- и денежнозатратного ремонта и восстановления.
Много ещё таких объектов осталось?
— Очень много. Не все спешат от них избавляться, это достаточно сложный процесс. Огромное количество юридических и формальных сложностей на этом пути. Чтобы сложить каждый из 30 наших прошлогодних кейсов, пришлось дружно поработать и нам, и тем, кто решил передать сетевые активы.
