Бывший мэр Шлиссельбурга Дмитрий Василенко рассказал об объединении Петербурга и Ленобласти и о том, как ему надоели истории про "майбах"

ДП: Сейчас вы депутат МО "Город Шлиссельбург". Что изменилось с того момента, когда вы были мэром этого города?

— Для начала давайте действительно раз и навсегда проясним для ваших читателей, кто я. С 2001 по 2005 год я был мэром Шлиссельбурга. В то время мэр избирался всенародно — волей всех граждан города. Но с тех пор законодательство изменилось, появилась двухуровневая система управления, и сейчас мэров нет. Так что сейчас я не являюсь мэром, я вообще с подозрением отношусь к словам из трех букв в русском языке.

Я председатель совета депутатов, то есть законодательный орган власти. Я формирую бюджет, подписываю контракт с главой администрации, принимая его на работу. Но исполнять бюджет и заниматься управлением города, то есть, условно говоря, бегать и крутить батареи — это уже не мои полномочия.

ДП: И все же вы решили участвовать во власти, хоть и законодательной?

— Когда я очередной раз ушел с госслужбы, уехал из Москвы и вернулся в Петербург, я сказал, что больше на госслужбу не пойду, я от нее устал.

Но быть депутатом мне интересно потому, что одно из моих образований юридическое, я люблю писать законы, сидеть во всем этом разбираться, формировать бюджет. Кстати говоря, бюджет города Шлиссельбурга профицитный: 2 года город живет на свои деньги и не получает дотации.

ДП: Назовите конкретные цифры.

— На сегодняшний день остатки на счетах составляли 27 млн рублей свободных средств. Почему Шлиссельбург прибыльный город? Источники — это прежде всего налоги. Например, Невский судостроительный завод — наш крупнейший налогоплательщик.

ДП: А какие сейчас стратегические задачи?

— Сейчас задача — помочь городу Петербургу и его губернатору Георгию Полтавченко очень плавно присоединить к городу правильные территории (как было в Москве и Московской области), которые позволят Северной столице сделать мощнейший экономический и социальный рывок. У меня ощущение такое, что развиваться в сторону Лись¬его Носа или Зеленогорска надо заканчивать. Ведь рядом есть земля, которая совершенно не освоена: это и Всеволожский, и Кировский районы.

На моей машине нет мигалок, и я еду от Невского пр. до Шлиссельбурга ровно 35 минут. При этом вдоль Мурманской трассы: вокруг поля. Я, конечно, не предлагаю, чтобы зав¬тра там были промышленные центры, — это должно быть решение экологической экспертизы, жителей, общественное слушание и все остальное. Но то, что процесс объединения этих территорий под одним руководством, могло бы принести большую пользу.

ДП: Река Нева тоже может быть целиком "присоединена" к Петербургу?

— Правильное развитие береговой линии в единой концепции — это основополагающая вещь. Во всем мире так. Возьмите Бельгию, город Антверпен, это город–порт. Там все каналы, которые прорыты 200 лет назад, работают до сих пор. Я своими глазами видел, как идет баржа в центре города, выходит капитан, достает пульт, нажимает его, открывается очень быстро разводной мост, баржа за 5 минут проходит, и мост опускается. Я пока не могу представить, как это может быть у нас. Хотя Петр I так все это и задумывал. Для развития водных артерий нужны федеральные программы. А для этого и нужен такой мощный федеральный центр, как Петербург.

ДП: Какие–то противоречащие основной политике Ленобласти идеи… Вы, получается, в оппозиции с ними находитесь?

— Нет, я не оппозиционер, просто у меня есть свое видение. Когда я баллотировался на пост губернатора в 2003 году, я предлагал, чтобы правительство ЛО и вновь избранный губернатор сразу уехали из здания на Суворском пр. (вблизи Смольного) в любой областной город: хоть в Кириши, хоть во Всеволожск.

ДП: Вроде бы такие планы у правительства области и остаются.

— Да, это можно сделать, ни¬кто не запрещает, но это было актуально в 2003 году. Сейчас назрели другие приоритеты. По документации, которая через нас проходит, видно, что объединение города и области назрело. По моим сведениям, все уже подходит к тому. Какое–то присоединение правильных территорий к СПб произойдет уже в 2013?–20?14 годах. Так и запишите, а потом через пару лет посмотрим, что произойдет.

ДП: Расскажите, как вы все же оказались в кресле мэра в 2001 году?

— Изначально я в Шлиссельбурге появился как предприниматель. В начале 2000–х я купил швейную фабрику "Мир", которая тогда была третьей на Северо–Западе по объемам производства, и уже оттуда я баллотировался в мэры. И когда я был избран, то есть ушел на государственную службу, весь бизнес, который у меня был, выставил на торги, продал, заплатил налоги и занимался только проблемами Шлиссельбурга.

ДП: А что сейчас с этой фабрикой?

— Новый владелец просто сдает эти здания в аренду. Фабрика изначально всегда шила военную форму, но сейчас это уже не шьется, там разбиты цеха на несколько предприятий. Кто–то там шьет подушки, одеяла, но, насколько я знаю, это происходит нерегулярно.

ДП: Давайте вернемся к городским проблемам. Что сейчас для жителей Шлиссельбурга главное?

— Главная проблема — ЖКХ! Человек, который писал закон о том, чтобы передать ЖКХ в частные руки, он, наверно, абсолютно святой, никогда не живший на земле человек. Давайте рассмотрим результат передачи ЖКХ такого города, как наш, в частные руки. В 2003 году мы поменяли все угольные и мазутные котельни на газовые, программу сделали при помощи губернатора ЛО Валерия Сердюкова. А затем, в 2006 году, все это хозяйство отдали людям, которые за всю свою жизнь не поменяли ни одной трубы, не построили ни одной котельной. Они создали управляющие компании и начали получать прибыль с первого рабочего дня: квартплата–то идет. А самое смешное — что по закону глава администрации не может дать указание управляющей компании, где какую батарею поменять, так как это частный бизнес. И когда бабушка пришла, надо поменять батарею, они говорят: не суйтесь, пожалуйста, в наши дела, мы сами знаем, кому какую батарею ставить и как нам тратить деньги нашей управляющей компании. В итоге этот частный бизнес покупает себе машины по $ 100 тыс. и срывает отопительный сезон. А виноват кто? Конечно, власть!

Из всего этого выпутаться можно одним способом: создать муниципальное предприятие, которое будет давать банковские гарантии, и люди перестанут нести деньги частникам.

ДП: А какие у Шлиссельбурга инвестиционные перспективы?

— Уже сейчас к городу огромный интерес, даже при отсутствии организованных туристов, гостиниц и нормального доступа на остров, где стоит крепость Орешек. А представьте, что можно будет сделать, если появится инфраструктура, — это же огромный туристический кластер получится. Если построить небольшие порты и эллинги для яхт, то будут останавливаться корабли, которые возят туристов на Валаам. Более того, такие проекты уже разработаны. Шлиссельбург имеет проект строительства еще такого же города, потому что запасов электричества хватит еще на два–три района.

Если мы сейчас вольемся в состав Петербурга, то освоение этих территорий пойдет очень быстро. Уже есть кадастровые съемки, мы первые 100 га готовы выделить для такого строительства.

ДП: Давайте вернемся к ключевому для вашего города предприятию — Невскому судостроительно–судоремонтному заводу и его совладельцу, ныне замглавы Минтранса РФ Виктору Олерскому.

— Когда я был избран мэром, предыдущие владельцы завода приезжали ко мне и говорили, что будут ликвидировать завод вообще, будут строить какие–то дома и продавать их. И действительно такой проект рассматривался очень серьезно.

Но потом у меня в кабинете появился предприниматель–судовладелец Виктор Олерский. Невский завод достался ему при покупке пароходства. Тогда это было убыточное предприятие с размороженными котельными, разбитыми стеклами в цехах. Было 70 человек охраны, и совершенно никакого персонала практически не оставалось. Виктор Олерский сказал, что мы здесь будем строить суда, яхты мирового уровня. Скажу откровенно: я сначала с недоверием отнесся, дескать, приехал и рассказывает, что сейчас здесь такое начнется. Но действительно началось, начал набираться персонал, стали ремонтироваться цеха. Завод — это очень большое предприятие. Потом начали привозить станки очень серьезные из Германии, набирать газоэлектросварщиков, фрезировщиков, и завод начал жить.

ДП: А когда на заводе начали выпускать яхты?

— В 2005 году мы с Виктором Олер¬ским заложили первую яхту. Дело в том, что профиль завода как был, так и остался: это ремонт судов и строительство барж, катеров. И при этом заводе было создано отделение по строительству яхт. Это как ателье при "мерседесе", которое выпускает "майбахи". Так вот, при этом заводе было создано ателье Laky Verf, которое стало делать яхты мирового уровня.

У нас с Виктором Олерским сложились очень хорошие рабочие отношения, так что после завершения срока моих полномочий на посту мэра Шлиссельбурга я работал в его компании — Северо– Западном пароходстве директором по внешним связям.

ДП: Раз уж вы упомянули "майбах", то расскажите наконец, когда у вас был этот автомобиль, угоняли ли его, есть ли он сейчас?

— Давайте попробуем, а то я уже про себя такого в Интернете и в СМИ поначитал, никаких слов нет!

Так и напишите: сейчас я езжу на "мерседесе" S–классса, а на "майбахе" я в Шлиссельбурге даже ни разу не был. Начнем с того, что "майбах" я купил в 2008 году, когда уже не был мэром, а занимался бизнесом. Но, видимо, кому–то до сих пор нужно выставлять меня в одиозном свете. По¬стоянно меня представляют, что, дескать, есть такой мэр–самодур, который поет песни, ездит на "майбахе" по Шлиссельбургу, кайфует, а в это время у него народ замерзает. Бред какой–то!

При том что я законопослушный гражданин, никогда не привлекался, хорошо учился, занимался спортом, музыкой. Для меня вообще дико, когда я про себя такие вещи читаю.

ДП: Так откуда все же "майбах"?

— Я же бизнесом очень давно начал заниматься и после ухода с должности мэра еще и бизнес–консультациями занимался для крупных компаний. Тогда и купил "майбах", поскольку это часть дресс–кода успешного консультанта. Когда приезжаешь на "майбахе", твой "ценник" вырастает в 2 раза.

Но повторяю: когда я избрался в 2009 году депутатом МО, я все выставил на продажу — это мой закон некоей конституции внутренней. Согласитесь, надо быть идиотом, чтобы на "майбахе" приехать на городское собрание депутатов Шлиссельбурга.

Но пока машина продавалась, в автосалоне ее украли. Хотя я уверен, что это был просто чей–то политиче¬ский заказ: ну не угоняют просто так с третьего этажа паркинга "майбахи". Тогда же и была придумана такая версия, что вот, мол, есть в Шлиссельбурге такой особенный мэр, прославился, конечно, на всю страну. Но беда в том, что "майбах" украли и вернули сразу же, а сплетни об этом до сих пор идут.

ДП: Тогда расскажите, чем вы раньше занимались и как пришли в бизнес?

— Я родился в городе Кириши Ленобласти. Здесь мои корни. В Тихвине я прожил с 14 лет и уехал в 29. Мой дед погиб в 1942 году, защищая Тихвин, он был в ополчении.

Я в 14 лет пошел работать, мама работала медсестрой, жили мы очень скромно. Я убирал цех. Первое мое образование вообще — ПТУ, я начинал как газоэлектросварщик. Постоянно нужно было работать, так как была нехватка денег. Я вам скажу откровенно: когда я заходил в студенче¬скую столовую, у меня была дилемма — купить за 7 копеек макароны или за 11 копеек картошку. Мы с ребятами ночью разгружали вагоны.

Потом, в 27 лет, я стал директором Тихвинского лесохимического завода (где до этого много лет проработал). Это были 1997–1999 годы, я получал большие деньги, я очень дорогой сотрудник. Когда у меня закончился контракт на директора завода, я решил переехать в Петербург.

И в Шлиссельбург, как я и говорил уже, я попал через бизнес — я стал главным акционером фабрики "Мир". Сначала купил 25%, потом до 51% докупил пакет акций. Я был еще акционером разных предприятий по 10–15?%.

ДП: На сегодняшний день остаетесь ли вы владельцем или соучредителем каких–то компаний?

— Сейчас я категорически не занимаюсь бизнесом, у меня есть сбережения, которые мне позволяют жить хорошо и безбедно. Я поэтому и пошел в депутаты, чтобы у меня была возможность заниматься наукой и творчеством. Творчеством я занимаюсь серьезно: я пою, у меня большой коллектив, у нас своя студия мощная (выступает под псевдонимом Дмитрий Юрич. — Ред.).

ДП: Увлекаетесь ли спортом?

— Я занимался вольной борьбой, боксом. Кстати, профессионально тренироваться я прекратил всего пару лет назад. Увлечение боксом — это все из детства. Потому, что не было отца и у меня была главная цель — защитить маму. И я думал, что если я не буду сильным, то я не смогу ее защитить. Именно мама в 6 лет отдала меня в музыкальную школу, в 7 лет — в спортивную.

ДП: У вас семья, дети?

— Я женат, у меня дочка, ей 20 лет, и она учится на стоматолога. А сыну 12 лет, он ученик шестого класса. Живу я и в Петербурге, и в Шлиссельбурге: между ними по трассе 35 минут езды, так что это не проблема, и повторюсь, что это и есть прямой путь к соединению наших городов.

Биография Дмитрия Василенко: Родился в 1969 году в г. Кириши Ленобласти. Окончил СПб Университет внешнеэкономических связей экономики и права (юридический факультет) и Академию госслужбы (факультет психологии). В 1997 год стал директором Тихвинского лесохимического завода. С 2001 по 2005 год — мэр города Шлиссельбурга. С 2005 по 2007 год — директор по внешним связям в ОАО "Северо–Западное пароходство". В 2009 году избран депутатом и главой МО "Шлиссельбург".

Справка о МО и городе Шлиссельбурге: Как город основан в 1702 году (в переводе означает Ключ–город).Площадь территории МО составляет 1448 га. 13 тыс. человек — постоянное население города. 513 предприятий работает в экономике МО. Крупнейшие предприятия: Невскийсудоремонтно–судостроительный завод, "Нордстрой" (опытный завод), Охтинская верфь. Рядом в устье Невы расположена крепость–музей Орешек (входит в состав Государственного музея истории СПб).