Петербургские предприниматели начали самостоятельно, без поддержки властей, учить детей мигрантов русскому языку

"Муха по полю пошла, муха денежку нашла", — повторяет за учительницей пятилетний Самир. "Шадия, теперь ты повтори", — говорит волонтер–педагог Екатерина Алимова.

За маленьким столом сидят трое аккуратно одетых дошкольников: Самир, Шиная и Шадия повторяют стихотворение за учительницей. Занятия проходят в библиотеке Адмиралтейского района, на полках потертые томики Толстого и Платонова, а рядом стопка современых журналов о моде, рыбалке и охоте. У окна стол с двумя компьютерами: молодые ребята сидят на сайтах социальных сетей. На полу коврик с игрушками и сумки с ручками, карандашами и бумагой, которые дети принесли с собой. Дошкольники учат стихи, потом принимаются за лепку из пластилина, раскрашивают животных и рисуют рядом подарки для мам. В соседнем зале идут занятия для детей постарше, здесь уже учат правильно писать буквы и цифры, складывают слова. "Чамилла, сиди ровно, давайте раскрасим рисунок и потом подпишем свою работу, — говорит волонтер Юлия Алимова. — У нас сегодня новый мальчик. Как тебя зовут? Шамсетдин? Сейчас напишу, как правильно". И она пишет фломастером на рулоне старых обоев, прикрученных к доске для рисования из "Икеи". За дверью сидят матери малышей: кто в традиционном головном платке, кто–то в совершенно современной одежде. За время занятий они успели познакомиться и теперь болтают и смеются. Происходящее сильно напоминает кадры пропагандистской агитки, посвященной дружбе народов, но так все и есть на самом деле. Придумал это все предприниматель Даниил Любаров.

Сказки

Даниил — скромный человек с добрыми и живыми глазами — долго отнекивался, прежде чем хоть что–то рассказать о своей роли в "Детях Петербурга". Но потом все–таки сдался.

Все началось в апреле прошлого года. Идея создать подобный проект появилась на одном из собраний общественной организации "Наблюдатели Петербурга".

"Количество детей–мигрантов в Петербурге с каждым годом только увеличивается, и таким детям очень тяжело адаптироваться. Все должны ходить в школу, но без знания русского языка это просто невозможно. Пространство русского слова — это основа, на которой держится наше общество: меняются законы, границы и идеология, однако дети читают сказки Пушкина и проходят их в школе, как и 100 лет назад. Моя потребность — сделать этот мир лучше", — уверяет Даниил Любаров. Его личный бизнес никакого отношения к образовательной деятельности не имеет: компания занимается поставками товаров для парикмахерских салонов, дома дел тоже хватает — в семье четверо детей.

По словам Даниила, у всех его соратников причины, по которым они решили тратить свое время на то, чтобы учить языку чужих детей, разные. К примеру, одна из волонтеров призналась, что решила этим заняться в память дедушки, который когда–то приехал в Россию, не зная языка. Кто–то пришел в "Дети Петербурга" в силу своих левых политических убеждений.

"Все продвижение идеи было в соцсетях: в Интернете, как известно, отлично работает сарафанное радио. Так нашлись и учителя: кто–то кому–то рассказал, кто–то в Интернете в группу зашел", — вспоминает Даниил. Екатерина Алимова вспоминает, что она впервые услышала об этой инициативе на собрании "Наблюдателей Петербурга". Она переводчик–фрилансер, учится в университете им. Герцена, а в свободное время — вечером, после всех занятий, приходит учить детей–мигрантов русскому языку.

Рекламировали проект волонтеры тоже сами: расклеивали по городу объявления — в кафе, на рынках, магазинах. "Мы сделали большие объявления на девяти языках и маленькие флаеры на русском. Кроме того, в газете для иммигрантов "Туран" разместили объявление на русском, узбекском и таджикском языках", — вспоминает Даниил Любаров. Несколько раз при распространении объявлений волонтеры сталкивались с агрессией. Так, одна местная жительница, работница кафе, заявила, что придет на курсы и непременно бросит бомбу во время занятий, вспоминает волонтер–педагог Леокадия Френкель. Но это скорее исключение из правил. В основном все — и мигранты, и местные — относятся с пониманием. "В наше время так редко что–то предлагается бесплатно, что люди это ценят", — говорит Даниил Любаров.

Безвозмездно

Первое занятие Леокадия Френкель провела в мае 2012 года в Еврейском общинном центре. Тогда пришло четверо детей. Сейчас их уже больше сотни, а с другой стороны — десятки добровольцев: педагогов, разносчиков объявлений, волонтеров, психологов, фотографов. Но по–прежнему "Дети Петербурга" существуют без какой–либо финансовой или государственной поддержки, исключительно на волонтерских началах. В августе волонтеры представили свой проект на экспертном совете комитета внешних связей в Смольном. Глава комитета Александр Прохоренко поддержал инициативу. "Это было очень кстати. Важно, чтобы нам не мешали и не вставляли палки в колеса", — говорит Даниил Любаров.

У движения пока нет ни офиса: волонтеры сами ищут помещения для занятий, оповещают детей, проводят уроки. Сейчас занятия в Петербурге проводятся на шести площадках: в Еврейском общинном центре, библиотеке "Адмиралтейская", Библиотеке национальных литератур, испанском центре раннего развития "Амиго", семейном клубе "На Российском" и двух школах — № 110 и № 38. Опыт оказался востребован и в масштабе страны: организаторы получают письма от родителей из Москвы, Новосибирска и других городов.

Помимо всего прочего, волонтеры стараются помочь родителям устроить детей в школы: ходят с ними по инстанциям, помогают собрать необходимые документы. "Мы сами закупаем ручки, карандаши, бумагу, — рассказывает Екатерина Алимова. — А недавно мы и сами стали ходить учиться тому, как учить других: Научно–методический центр Адмиралтейского района предложил свою помощь, они рассказывают, какие есть методики обучения детей".

"Такие инициативы, как "Дети Петербурга", просто необходимы. Но, к сожалению, на городском уровне подобные программы практически не поддерживаются. Жаль, что таких программ мало, можно было бы на базе школ или учреждений дополнительного образования (например, домов творчества) их делать", — полагает Дмитрий Дубровский, директор программы "Права человека" на факультете свободных искусств и наук СПбГУ. По его оценке, лишь около 10 – 15% приезжих в Петербурге в состоянии говорить на русском языке на различные темы. "Оценить уровень владения языком довольно сложно, особенно учитывая, что они прибывают из стран с разной языковой ситуацией. Например, в Киргизии уровень русского языка высок, а в Узбекистане, напротив, довольно низок. Это касается прежде всего преподавания в школах и языкового общения. В целом можно сказать, что структура принимающего общества в России такова, что большинство приезжих вынужденно замыкаются в своей языковой среде, соответственно, повышать уровень своего русского им и некогда, и негде", — сетует Дмитрий Дубровский. Уровень понимания русского, конечно, выше: значительная часть приезжих вполне способны разобрать, о чем их спрашивают, однако поддержать разговор не в состоянии.

Оценки количества мигрантов в Петербурге сильно разнятся: по официальной статистике в Петербурге живет 168 тыс. трудовых мигрантов, неофициальная называет цифры в несколько раз больше. Но, чтобы представить айсберг целиком, нужно к легальным и нелегальным мигрантам прибавить также членов их семей.

О национальном составе приезжих объективнее говорят не данные ФМС, а информация о денежных переводах. В 2012 году около 90% денежных переводов из России пришлось на страны СНГ, куда было переведено $5,7 млрд (в том числе физлицами–нерезидентами — $3,8 млрд). Основные направления денежных переводов — Узбекистан, Таджикистан и Украина.

"Этим людям сложно адаптироватся, и для некоторых подростков начинается процесс маргинализации: они окукливаются в определенном сообществе, поскольку в прямом смысле могут говорить только с этим сообществом. В этом и есть сложность", — считает Дмитрий Дубровский.

Дмитрий уверен, что государство заинтересовано в поддержке таких проектов, как "Дети Петербурга". Однако, с другой стороны, есть опасность, что вместо помощи со стороны государства может начаться жесткий контроль, который будет лишь мешать. Например, потребуются лицензии на обучение, о которых сейчас никто не думает.

Переводчик для мамы

Невооруженным глазом видно, что детям нравится учить русский язык, тем более что не все ходят в детский сад. На Новый год волонтеры организовали для них настоящий праздник. Правда, на подарки по 100 рублей пришлось с родителей собирать, признается Екатерина Алимова.

"Мы если пару дней не приходим сюда, дети плакать начинают. Я двоих сюда вожу, а третья в школу уже пошла, — довольна Светлана, приехавшая из Азербайджана. — Они здесь буквы учат, цифры, цвета стали по–русски называть и отличать. Дома заниматься некогда, а здесь всему научат, все покажут".

Шируя приехала с дочкой Шоирой к мужу из Душанбе. Он уже 8 лет здесь легально работает на стройке, снимают квартиру недалеко от станции метро "Балтийская". "Дочку привела в июне: увидели объявление и решили, что обязательно пойдем учиться. Полгода прошло, она сейчас уже свободно по–русски говорит и все понимает. В садике воспитатели хвалят", — говорит Шируя. Дочь пока что иногда путает мужской и женский род, потому что в таджикском языке нет родов, но все равно Шируя в восторге: в общественных местах девочка уже иногда помогает маме с переводом. "Язык дочке нужен: в России больше возможностей для нее, в Петербурге хотим остаться", — поясняет она.

Создатели "Детей Петербурга" прекрасно сознают, что масштаб их деятельности несоизмерим с размерами проблемы. Петербургу необходимо несколько десятков, а то и сотен подобных языковых школ для мигрантов.

"Для нас важно, чтобы к нам присоединялись новые люди. Это можно превратить в социальный бизнес — тоже бизнес, но без прибыли. Лучше, если кто–нибудь самостоятельно, независимо от нас, возьмется за организацию аналогичных занятий. В Петербурге очень много детей, которые не разговаривают по–русски. И они растут. С каждым годом проблема становится все жестче", — вздыхает Даниил Любаров.