Смерть Маргарет Тэтчер стала в нашей стране событием национального масштаба. Умом Россию не понять? Да нет, все понятно. Именно Тэтчер наша новая номенклатура обязана своим Большим Хапком, а видные тележурналисты потому и на виду, что имеют потрясающий нюх и способность угадывать, какие блюда желает правящий класс.
Либеральной интеллигенции в железной леди нравится ее бесцеремонность по отношению к демократическим институтам и общественному мнению, российским олигархам/чиновникам — ее фанатичное приватизаторство. История показала, что отрасли, приватизированные Тэтчер, в Британии либо умерли (например, угольная промышленность), либо стали неэффективными и существуют только благодаря щедрой государственной поддержке (железные дороги). Приватизацию в России осуществили по тому же образцу с теми же результатами.
Уничтожив британскую промышленность, Тэтчер избавилась от рабочего класса — во всяком случае, от его самой организованной части. За это власть имущие вечно будут петь ей панегирики. При этом она разделила общество — не зря британские газеты сравнивают ее с Уго Чавесом. Надо сказать, не все у Тэтчер–политика шло гладко: ее шоковая терапия вполне могла бы закончиться политическим фиаско, если бы не Фолкленды.
Маленькая победоносная война с аргентинской хунтой была для Тэтчер примерно тем же, что победоносная кавказская война для другого лидера, привыкшего стоять на своем.
После унизительного для англичан Суэцкого конфликта 1956 года, когда над ними одержали верх египтяне, Британию перестали считать мировой державой.
И вот четверть века спустя перед нами снова владычица морей, вновь у всей нации, которая следит за войной по телевизору в пабах, слезы наворачиваются на глаза при звуках старого — чуть не написал "советского" — гимна "Правь, Британия".
Британия поднимается с колен, и вот уже новый советский лидер Горбачев ищет у британского премьера признания, доброго слова или хотя бы одобрительного кивка: это ли не признание статуса, это ли не возвращение в высшую лигу? После фолклендского триумфа англичане готовы простить Мэгги ее авторитаризм, ее бесцеремонность с оппозицией и всеми, кто мыслит иначе, наконец, ее капиталистическую революцию, о которой так много говорили монетаристы–большевики. Точно так же Путин после Чечни получил карт–бланш на перераспределение громадных ресурсов в пользу кучки избранных и на главный постулат постсоветской модели развития: "неизменность итогов приватизации".
Тэтчер превратилась в британский экспортный бренд: у нее нашлось много последователей обеих полов. Так что, Путин — это Тэтчер сегодня? Не совсем: ведь в Британии наступил момент, когда железную леди вежливо отправили в отставку, дав титул баронессы.
Что касается Владимира Владимировича: даже если его сделать трижды бароном России… Впрочем, история полна парадоксальных концовок.
