Лев Лурье объясняет, почему Россия ведет себя как региональная, а не великая держава

Русская история определяется географией, так считал еще Владимир Ключевский. Огромная территория, где черноземы — там засухи, где климат умеренный — подзолы. Короткий сельскохозяйственный сезон. Огромные природные ресурсы. Открытые врагам и холодным ветрам границы.

Именно этим объясняют историки и склонность русских к сильной автократической власти, и главную особенность страны (роднящую ее с США) — быструю колонизацию прилежащих земель. Авторитарность и стремление присоединить все, что рядом, привели крохотное Московское княжество к Московскому царству, потом к Российской империи и, наконец, к СССР.

К середине 1980–х советское государство простиралось от Чопа до Анадыря и от Кушки до Таймыра. Оно полностью контролировало шесть стран Восточной Европы, Монголию и в значительной степени Кубу, Никарагуа, Вьетнам, Северную Корею, Анголу, Мозамбик. Это образование могли называть империей зла, но в его могуществе никто не сомневался. Мировую политику определяли Белый дом и Кремль.

Сейчас границы России примерно такие, как при царе Алексее Михайловиче. Из петровских приобретений остались Петербург и Выборг, из екатерининских — Северный Кавказ, Александр II оставил в наследство Приморье. Размер государства, его сократившаяся мощь определяют теперь направление внешней политики. То, что мы видим сегодня, — рудименты старой допетровской России, так ведет себя не великая, а региональная держава — непрерывно ссорится с соседями.

До Петра страна наша вызывала у соседей брезгливое недоумение: дикая, агрессивная, с тиранической властью. Примерно как тогдашние Персия или Турция. Духовные скрепы тянут нас не ко временам взятия Парижа и Берлина. Мы все глубже погружаемся в страну с Тайным приказом и земскими соборами, будто опять живем во времена Никона и боярыни Морозовой. МИД на глазах превращается в Посольский приказ. Те же противники и те же комплексы, как во времена дьяков и воевод.

Весь XVII век прошел у России в борьбе с черкасами (так тогда называли украинцев). В годы смуты запорожские казаки захватывали Тверь и Торжок. Гетман Сагайдачный и Михайло Дорошенко разорили десятки русских городов, дошли до Рязани. С кем будет Украина, с Польшей или с единоверной Русью (как сейчас — с НАТО или ЕАЭС) — вопрос решался так же мучительно, как сейчас. Роль Виктора Януковича выполнял Богдан Хмельницкий, а его сын Юрий своей политикой напоминал Петра Порошенко. А турки были эдаким постоянным спарринг–партнером: война с ними шла практически непрерывно. Агрессия характерна для слабых.

Имперская мощь предполагает предельную осторожность. Так, между соперниками по холодной войне существовало множество ненарушаемых отрытых и скрытых договоренностей. Можно было одновременно фактически воевать друг против друга во Вьетнаме и совместно запускать "Союз" — "Аполлон". Великими державами руководили люди, прошедшие Вторую мировую, бывавшие на ядерных полигонах, — они понимали степень возможного риска. За столами переговоров играли не в очко, а в преферанс, тщательно и осторожно обдумывали каждый следующий ход, выигрывали или проигрывали по центу или по копеечке. Огромные возможности и риски определяли стилистику внешней политики.

Позднесоветский "большой стиль" в конце концов довел страну до краха: как ни были осторожны — не рассчитали ресурсы, не вписались в век хай–тека и электроники, завязли сразу во многих конфликтах. Но и в начале 1980–х зловещий Андропов, брутальный Устинов, монументальный Громыко были еще по–своему величественны. У них не было комплекса неполноценности, им не надо было подстерегать американских партнеров в лифтах и коридорах, чтобы перекинуться парой слов. Советская пропаганда была дурацкой, неумелой, фальшивой. Но трудно представить себе какого–нибудь Аркадия Дунаева, грозящего с экрана телевизора превратить Америку в ядерную пыль.

Советский Союз боролся с Западом не на жизнь, а на смерть: финансировал террористов и одновременно антивоенное движение, внедрял агентуру в политические партии ФРГ и американскую разведку, обвинял ЦРУ в изобретении СПИДа и посылал Александра Проханова в Афганистан писать "Одинокое дерево в центре Кабула".

Однако коммунисты не были похожи на подростков с трудной судьбой, которые лапают одноклассниц, демонстративно матерятся, хамят учителям и подстерегают маменькиных сынков у ближайшего кинотеатра — словом, любой ценой стараются привлечь к себе внимание.

Нельзя, чтобы наши самолеты безнаказанно сбивали, что в Сирии, что над Синаем. Но, чтобы этого не происходило, надо понимать свои возможности и взвешивать риски. Сильным державам свойственно чувство собственного достоинства, они стараются не ставить себя в глупое положение.