Кто виноват в "слабости" рубля

Год назад, 15 декабря 2014 года, пункты обмена валюты лихорадочно меняли цифры на табло, социальные сети бурлили слухами — не то о грядущем запрете доллара, не то о переходе на золотой стандарт. Совет директоров ЦБ РФ собирался на экстренное заседание, а граждане, сообразившие, что долларов и евро нет ни в банкоматах, ни в кассах банков, отправились превращать рубли в телевизоры и ноутбуки.

Глядя на все происходившее из сегодняшнего дня, хочется спросить: в чем, собственно, была причина для беспокойства? Доллар стал стоить "под 70"? Он и сейчас стоит не меньше, но мы не видим ни валютной лихорадки, ни покупательского бума, ни повышения ключевой ставки. Однако после того, как еще летом прошлого года за доллар давали каких–то 35 рублей, покупать его вдвое дороже казалось чем–то ужасным.

Но в том, что рубль в течение осени 2014 года обесценился вдвое, нет вины Центрального банка. По большому счету даже сами банки, которые одалживали деньги у ЦБ для того, чтобы тут же отправить их на валютную биржу, нельзя упрекнуть в обвале рубля. Плох тот банкир, который не пользуется ситуацией, тем более что это были лидеры российского финансового рынка. И нефтеэкспортеры, не торопившиеся продавать валютную выручку, не так уж виноваты в том, что среднемесячная зарплата в Петербурге из $1100 превратилась в $600.

Кто же виноват в "слабости" рубля? Цена на нефть, кто же еще. За последние 5 лет спрос на главный товар российского экспорта рос почти в 2 раза медленнее, чем росло предложение. Вообще–то нефтяным ценам следовало упасть еще в 2011 году, и то обстоятельство, что они продержались на уровне "выше $100" 3 "лишних" года, — это везение, которое должно было закончиться. Оно и закончилось.

Каждый, кто даст себе труд изобразить в виде графика динамику доходов бюджета, динамику золотовалютных резервов ЦБ РФ и динамику роста ВВП России за последние 15 лет, а потом нарисовать рядом график динамики нефтяных цен, увидит, что цена на нефть на мировом рынке и есть тот ключевой параметр, изменение которого влияет на положение дел в отечественной экономике и финансах. В этой ситуации Центральный банк действует вполне грамотно, другое дело, что возможности его влияния на обменный курс национальной валюты существенно ограничены спецификой российской экономики. Можно, конечно, продать все валютные резервы, поддерживая фиксированный курс, но после этого рубли, очевидно, будут мериться даже не на миллионы, а на килограммы. ЦБ РФ и так не жалел денег, в январе 2014 года его ЗВР превышали $510 млрд, в ноябре 2015–го они не достигали $370 млрд.

Тот, кто рассуждает о необходимости стимулирования российской экономики с помощью дополнительных денежных вливаний со стороны Банка России, видимо, не знает, что уже в 2013 году кредитная эмиссия ЦБ составила 1,7 трлн рублей, а в 2014 году банковская система получила более 5 трлн рублей тех самых "дешевых денег от Центробанка". Помогло ли это экономическому росту? Статистика и здравый смысл говорят, что не помогло. Более того, эти деньги в 2014 году пошли на рынок валюты, ослабив рубль.

Так что в ситуации, сложившейся в уходящем году, ЦБ пошел по наилучшему пути из возможных. Но что финансовый регулятор будет делать завтра?

Об этом уже сказал сам Центробанк, опубликовав "Основные направления единой государственной денежно–кредитной политики на 2016 год и период 2017 и 2018 годов". Документ содержит совершено адекватное описание текущей экономической реальности и отвечает на вопрос: будет ли ЦБ РФ бороться за курсовую устойчивость рубля?

Ответ отрицательный. Под стабильностью рубля ЦБ понимает сохранение его покупательной способности, а не фиксацию курса отечественной валюты относительно доллара. Если нефть продолжит опускаться в цене, а за доллар будут давать и 70, и 80 рублей, значит, так тому и быть. Если российский экспорт чудом подорожает, то, возможно, подорожает и рубль. Но как цель это не ставится.

Целью регулятора будет замедление инфляции, а к колебаниям валютного курса всем нам придется привыкать, над рынком углеводородов Банк России не властен. Впрочем, как и над госкорпорациями, компенсирующими рост своих издержек регулярным повышением тарифов.

Но ждет ли нас процветание, если российская экономика вдруг перестанет быть зависимой от нефти? Нет. Почему? А вот это тема для следующей статьи.