Рецензия на фильм "Самый лучший день"

Работник ГИБДД и продавщица собираются пожениться, вот уже и кольцо подарено. Но в тот же день полицейский случайно встречает другую — поп–звезду федерального масштаба, приехавшую погостить на малую родину. Герой забывает обо всем и уходит в загул. Свадьба трещит по швам, невеста плачет и негодует. Но постепенно все наладится, разбитые сердца соединятся. Сюжет заимствован из пьесы Островского "Старый друг лучше новых двух", но в данном случае важно то, каким языком эта история рассказана.

Герои по любому поводу берут в руки микрофон и начинают петь — или танцевать (что усиливает ощущение абсурдности).

Если в прошлом своем хите "Горько" (2013) Крыжовников использовал в качестве инструмента остранения стилистику свадьбы, то теперь — разные сегменты поп–культуры: эстрадную музыку, караоке, танцы. Это, конечно же, шутка, пародия на образы поп–культуры и ее заложников. Догадается ли об этом зритель? Мы надеемся на это. Но в таком случае зрителю придется посмеяться отчасти и над собой.

Местный "Монти Пайтон"

Культура смеха в России очень линейна, она приучила зрителя смеяться только над бытовыми ситуациями или над чьим–нибудь акцентом. Российский зритель совершено не знаком с культурой абсурда.

Сам принцип работы Крыжовникова с культурными штампами напоминает приемы американского комика Саши Барона Коэна и даже комик–группы "Монти Пайтон". Основной прием — утрирование, высмеивание за счет ложного, преувеличенного восхищения. Например, вы слышите ужасную поп–композицию, примитивную и слащавую. Можно произнести по ее поводу гневный спич. А можно, напротив, усилить звук, начать подпевать ей (громко и не в такт), подрыгивать ногами, а затем и вовсе кататься по полу, словно бы демонстрируя оргазмическое удовольствие.

Патриотизм

Однако Крыжовников придает ситуации еще и трагическое измерение: примитивные песенки, звучащие в кадре, в данном случае только оттеняют, подчеркивают неподдельность человеческого страдания.

То, что для выражения чувств люди используют примитивные слова, вовсе не означает, что их чувства примитивны. И это заставляет тебя сопереживать героям, и в этом смысле комедия Крыжовникова более патриотична, чем все патриотическое кино вместе взятое. Она поистине народна, она взывает к лучшему в людях, примиряет, роднит тебя с каждым жителем страны.

Наконец, эпическая финальная сцена — городок уговаривает невесту простить незадачливого героя. Шуточное действо превращается в серьезное этическое высказывание о необходимости прощения, этому ничуть не мешают коллективные пародические танцы мужчин в шапках–ушанках и женщин в шубах.

Проблема кино

Благодаря роскошной сервировке особенно стало заметно блюдо под названием Дмитрий Нагиев — по–настоящему глубокий актерский талант. Тут тот же фокус, что с фильмом: убедительно выглядит не то, что тебе пытаются внушить, а то, о чем догадываешься самостоятельно. Ты понимаешь благодаря этому фильму (на контрасте), в чем проблема всего русского кино.

Обычно российский режиссер не доверяет зрителю. Он уверен, что тому надо попроще, все разжевать, поэтому из фильма улетучивается воздух, свобода, простор для интерпретаций. Крыжовников не боится зрителя. Поэтому этот фильм можно рассматривать как остроумное исследование о нравах — а можно просто хохотать в голос, без задней мысли. И одно другому совершено не мешает. Просто в фильме есть воздух. Свобода. Просто доверять надо зрителю. И этого достаточно.