Почему о стабильности в России можно забыть

В Сети уже давно ходит такая шутка: каждый год в новогоднем поздравлении Владимир Путин говорит, что уходящий год был тяжелым — на этот раз он, видимо, просто будет молчать 5 минут, а потом тяжело вздохнет и кратко скажет что–нибудь непечатное.

Настроением года стала тревога, а сам год был годом "черных лебедей". Этим термином обозначают непредвиденные события, которые появляются внезапно для всех, ломают ход вещей и могут быть объяснены лишь постфактум. Если могут. "Черный лебедь" может пролететь над любой страной, но над Россией они летали стаей. Убийство Бориса Немцова, крушение российского пассажирского лайнера над Синайским полуостровом, атака турецких истребителей на "Су–24" в Сирии — все это было внезапно, шокировало и требовало реакции.

Повышая ставки

Начало года на первый взгляд вселяло надежду. Процесс минских соглашений по Донбассу хоть и проходил в нервной обстановке, но все же привел в итоге к тому, что военный конфликт постепенно перешел в фазу политических переговоров, а проект "Новороссия" свернули. Но поскольку изначально предметом разногласий был не Донбасс, а Крым, санкции никто отменять не стал, более того, после запретов на въезд в ряд стран для высокопоставленных руководителей стало ясно, что охлаждение отношений — не временные декорации, все по–настоящему.

Россия стала готовиться к новым экономическим условиям. Сначала картина выглядела так, что жить люди будут, как говаривал Лукашенко, "плохо, но недолго" и правительство что–нибудь придумает. Однако поиск партнеров на Востоке получился скорее эффектным, нежели эффективным, а проекты импортозамещения оказались слишком долгосрочными.

Кремль нашел выход в повышении ставок. Лидеры страны очень хотели, и хотят сейчас, выйти из международной изоляции, но, естественно, категорически не хотят делать это на условиях сдачи. Они хотят сделать это на условиях победителя, а победить, не атакуя, невозможно. И никто не будет считаться с тем, кто только говорит и призывает, но не берет на себя ответственность. Путин, которого, по его словам, бить первым научили в детстве петербургские подворотни, это прекрасно понимал и поэтому решительно ввязался в сирийскую кампанию. В Сирии, раздираемой на части сразу несколькими одновременно идущими войнами, сошлось все. Во–первых, поддержка давнего партнера Москвы Башара Асада и, следовательно, противостояние с Западом; во–вторых, борьба с террористами из "Исламского государства" и, следовательно, сотрудничество с Западом.

Ближневосточное казино

Расчет был прочитан экспертами легко: стать союзником Запада в борьбе с ИГ, желательно став ключевой фигурой, и тем самым после победы получить право на диктовку своих условий при заключении мира. По–другому Путин утвердиться просто не мог. Это большой риск, но в политике, как в шахматах, бывает так, что хороших ходов просто нет.

Российская операция в Сирии смешала карты всем. Как бы кто к ней ни относился, но Россия стала участником ближневосточного казино, где раньше играли совсем другие люди; ставки там высоки, и кто–то сорвет в итоге куш, а кто–то может остаться без штанов.

Поспешно надетая шапка сверхдержавы может оказаться тяжелой. Резкие движения Путина привели к резким же ответам. Ситуация на месте оказалась более сложной и запутанной, чем виделось из Москвы, тут и полетели "черные лебеди" — сначала террористы взорвали самолет с российскими туристами в Египте, а затем турки сбили бомбардировщик "Су–24", по их версии, залетевший в турецкое воздушное пространство. Оба этих трагических факта не только привели российское общество в состояние шока, но и показали, что блицкриг по–прежнему плохая тактика.

Мы практически с ходу получили еще одного врага в виде Турции и как следствие — новые экономические проблемы. Под угрозой срыва оказался и стратегический проект газопровода "Турецкий поток".

Шарик рулетки не думает останавливаться. Но теперь нужно научиться вести долгую и терпеливую кампанию, пытаясь взаимодействовать с большим количеством игроков (и в конце года Путин уже начал намекать на сотрудничество с сирийской оппозицией). А вот хватит ли на нее ресурсов — это, пожалуй, главный вопрос будущего года, да даже 2–3 лет. Война — это в первую очередь очень дорого, а если партнеры повысят ставки, то придется делать то же самое.

Зависимая экономика

Сверху доносятся разнонаправленные мнения: одни предупреждают о кризисе, другие успокаивают и обещают рост. Но то, что видно невооруженным глазом, заставляет верить скорее первым. Цены растут, доходы россиян падают, нефть дешевеет, резервный фонд истощается, сокращаются целые отрасли, Крым требует все больше и больше расходов.

Власти снова заморозили пенсии и начали обкладывать граждан поборами, но наткнулись на ожесточенное сопротивление — социальные протесты дальнобойщиков и москвичей, выступающих против платных парковок. Это не привычные действия записной непарламентской оппозиции, с которой власть уже научилась справляться, это тоже своего рода "черные лебеди", которые вносят изрядную долю турбулентности и неопределенности на 2016 год. Все активнее намекают на неизбежное сокращение социальной помощи, а на носу выборы, и какие политические силы наберут мощь — это во многом будет зависеть от того, с какой продуктовой корзиной мы подойдем к лету.

Может быть, все обойдется, а может быть, и нет. Стоит отметить вот что: Владимир Путин не пошел на введение "законов военного времени", несмотря на то что очень многие высокопоставленные чиновники, депутаты и сенаторы призывали к этому. Напротив, он, по крайней мере на словах, обратил внимание на задачи развития свободы бизнеса. Значит, верит, что еще ничего не потеряно.

Нужно отдавать себе отчет — экономика в России сегодня подчинена политике, а политика зависит от сирийской кампании и состояния кошельков россиян. В любой момент может произойти все что угодно. Сбит самолет — и ломаются целые отрасли бизнеса, вызывая по цепочке потерю налогов, безработицу, бедность. Возгонка патриотических настроений прошла удачно, но задор не вечен и имеет свойство рассыпаться в прах от реальных проблем, как 100 лет назад показал ход Первой мировой войны. Выйти из казино нельзя, а значит, можно только ждать, выиграем мы раньше, чем закончатся деньги, или нет.