Журналист Андрей Архангельский — о фильме "Герой" режиссера Юрия Васильева.
Главная мечта отечественного кино — создать по–настоящему массовый патриотический фильм. В прошлом году, например, такой попыткой был "Батальонъ" Дмитрия Месхиева: это о том, что умереть за родину — естественное желание всякого человека. Однако и этот фильм не стал рекордсменом проката: по итогам 2015 года один российский мультфильм собрал в целом денег столько же, сколько три главных патриотических блокбастера, включая "Батальонъ". "Герой" — о том же периоде русской истории, 1914–1918 годы, на том же материале, но под другим ракурсом.
Это попытка придать традиционному патриотическому сюжету некоторую чувственность. Для чего на главную роль поручика Долматова пригласили певца Диму Билана. Сама по себе идея заслуживает всяческого одобрения. Герой теперь любит не войну, а княжну Веру — это даже можно назвать гуманизацией патриотизма. Но тут авторы фильма попадают в собственную же ловушку.
Раз ставка сделана на поп–звезду, на любимца публики, и на красавицу–героиню, между которыми — роман страстный, бурный, — именно история любви и должна составлять энергетическое ядро повествования. А все остальное должно вертеться вокруг нее. Пусть бы даже и короткая, трагическая, но все–таки — любовь. Однако авторы фильма попросту не дают героям любить друг друга — все время бросая их на разные участки фронта, вынуждая совершать военные и производственные подвиги. И все, что герои могут себе позволить, — только обмениваться прощальными взглядами. Понятно, что все люди несут груз социальной ответственности, понятно, что у людей есть обязанности и долг, этого никто не отрицает. Но невозможно представить, чтобы у героев не нашлось хотя бы минутки на личное. А между тем в фильме это именно так. Это совершенно необъяснимо. Даже у такого, казалось бы, политизированного автора, как Солженицын, в непрочитанном у нас до сих пор романе "Красное колесо" в дни февральской революции вспыхивает бурный роман между белым офицером и ученой дамой–профессором. И для них на какой–то момент все происходящее со страной становится просто фоном. Почему? Потому что это вполне жизненная ситуация. И это знает каждый: любовь не знает границ, она не считается ни с чем и на какой–то момент заслоняет все. Но, когда авторы исходят из концепции, что человек неотделим от государства, что он является винтиком, им, вероятно, кажется страшной крамолой, что герои будут счастливы на фоне социальных катаклизмов. Их, вероятно, пугает, что эта любовь может заслонить главную идею — о верности государству. И они, вероятно, даже испытывают такое странное удовольствие — от мысли, что герои не могут себе позволить даже крохотку личного счастья. Авторы, вероятно, думают так: раз речь о гибели империи, значит, и героям судьба погибнуть в несчастье, потому что какое же может быть счастье вне государства?..
Это представление вызвано представлениями авторов фильма о должном — окей, они имеют право заблуждаться. Но они не учитывают, что таким образом они сами отпугивают массовую аудиторию. И, конечно, это говорит о непонимании психологии массового зрителя. Привлеченный слоганом "вечная любовь", зритель очень скоро обнаруживает, что речь идет о любви прежде всего к государству. У такого рода лав–стори тоже есть какое–то количество поклонников, но оно несравнимо с теми, кто любит просто "про любовь". Что на самом деле вполне естественно. И все попытки доказать обратное в искусстве никогда не приводили к успеху.
